- В прошлом году четырнадцать миллионов детей умерло потому, что мы, земляне, решили потратить свои деньги на другие цели. В позапрошлом году было то же самое. И в этом году, наверное, тоже.

Внезапно он открыл глаза и посмотрел прямо на меня.

- Питер, за последние несколько недель я узнал очень многое. Я прочел больше книг, чем ты можешь представить. Я вобрал в себя миллионы фактов и пытаюсь связать их между собой. Я не понимаю, что все это означает, но мне известны цифры. Мне известно, что деньги, потраченные на вооружение и содержание армий за один день, могли бы спасти пятьдесят миллионов детей в следующие десять лет.

Пока Дункан говорил, перед моими глазами возникло видение, мечта о том, что люди Земли - не президенты, не правительства, а просто люди - внезапно обрели способность говорить одним голосом. И они сказали: «Достаточно. Мы не хотим,- чтобы так продолжалось и дальше. Пусть все будет правильно!»

Но мы не могли говорить одним голосом. Мы почему-то были бессловесны перед лицом надвигающейся катастрофы. Мы делали вид, что ее не существует.

Мне было нехорошо от стыда и гнева. Я знал, что после сегодняшнего вечера я уже никогда не буду таким же, как раньше.

Я был свидетелем преступления. Теперь я буду говорить о том, что я видел, ибо молчание - это тоже преступление.

К концу нашего первого полета мы совсем выбились из сил, и не только потому, что провели без сна большую часть ночи. Сильнее всего мы устали от вещей, которые нам пришлось увидеть, и от чувств, которые они в нас вызвали. Даже сейчас я не помню, как вышел из летающей тарелки и лег в постель. Должно быть, мне все же как-то удалось это сделать, поскольку, когда я проснулся, солнце ярко светило мне в лицо, а моя голова лежала на подушке.

Интересно, не Броксхольм ли отнес меня наверх? Я помнил, как отец однажды носил меня на руках, когда я был еще совсем маленьким.

Некоторое время я просто лежал, глядя в потолок и размышляя о пережитом. Мои мысли то и дело возвращались к двум врачам из Эфиопии и к человеку, пожертвовавшему своей жизнью ради спасения мальчика с поля битвы в Азии. Никто не принуждал тех врачей оставаться в лагере беженцев. Никто не принуждал того человека рискнуть своей жизнью ради ребенка.

Криблим сказала, что мы ищем надежду. Даже в худшем из возможных мест нам удалось обнаружить немного надежды. Может быть, положение все-таки не совсем безнадежно?

Вскоре я услышал дыхание Большой Джулии и посмотрел на часы, стоявшие рядом с кроватью. Уже почти полдень! Вынув из рюкзака чистую смену белья, я оделся и спустился вниз.

Сьюзен, Криблим и Броксхольм уже сидели на кухне за завтраком. Поскольку инопланетяне были без масок, сценка напоминала кошмар из фильма ужасов.

- Возьми плескит,- предложила Криблим, когда я сел. Она положила мне что-то круглое и пурпурное. Я недоверчиво, взглянул на незнакомый предмет.

- Ешь,- тихо сказал Броксхольм. Я не нуждался в его подсказке, но перед моими глазами стояли люди, которых мы видели вчера. Как мог я есть после этого?

- Ты не поможешь им, если будешь морить себя голодом,- резко произнес Броксхольм, словно читая мои мысли.- Ешь!

Я немного помедлил и осторожно надкусил круглый предмет, мысленно поклявшись найти какой-нибудь способ помочь голодающим детям.

Плескит оказался сочным, немного хрустящим и имел изысканный вкус. Его аромат напоминал лесную землянику. Может быть, Криблим не случайно замаскировалась под учительницу по домашнему хозяйству?

- Что мы будем делать теперь? - спросил я в тот момент, когда Дункан вошел в комнату и Криблим протянула ему плескит.

- Займемся полевой работой,- отозвался Броксхольм, отправляя в рот что-то коричневое и извивающееся.

- Сперва еда, потом работа,- пророкотала Большая Джулия.

Броксхольм потянул себя за нос.

- Действительно. Сперва накормим Большую Джулию, потом приступим к работе.

- Кто будет кормить ее? - спросила Сьюзен.

- Ты!

Сьюзен вздрогнула от неожиданности (впрочем, я сделал то же самое).

- Не беспокойся,- прошептала Криблим, помахав носом.- Она просто проверяет тебя. Вы можете покормить ее все вместе.

- Как это делается? - с беспокойством спросил Дункан.

- Вот ее пища.- Броксхольм указал на ведра, стоявшие рядом с кухонной раковиной - Она ест не так много, как можно предположить, судя по ее размерам.

- Не стоит забывать о том, что сейчас она пребывает в пассивном состоянии,- заметила Криблим.

- В любом случае, сначала мы должны покончить с собственным завтраком,- заключил Броксхольм.- Юарбигджоуоуол-лии может подождать.

Доски пола вздрогнули от недовольства Большой Джулии. Я начал было подниматься, но Броксхольм жестом велел мне остаться на месте.

- Я сказал, она может подождать,- тихо, но твердо повторил он.

- Предатель!

- Вовсе нет,- ответил Броксхольм, немного повысив голос.- Ты знаешь правила не хуже меня, Юарбигджоуоуол-лии.

Червеобразные лавандовые волосы Криблим тревожно зашевелились.

- Броксхольм, нам не стоит раздражать ее!

- А ей не стоит невежливо обходиться с нашими друзьями,- отозвался Броксхольм, подмигнув мне. Согласно моему транслятору, подмигивание ничего не означало на родной планете Броксхольма. Он пользовался этим жестом так же, как если бы говорил на иностранном языке с помощью своего тела.

Что-то начало всплывать в глубинах моей памяти. Подмигивание. Кто-то кому-то подмигнул, и я должен вспомнить или догадаться, в чем было дело.

Что же это такое? Я растерянно улыбнулся Броксхольму и вернулся к своему завтраку. Поев, мы со Сьюзен и Дунканом подошли к ведрам, наполненным буроватой жидкостью.

- Что это за вещество? - спросил я, отвернувшись в сторону: жидкость воняла болотной тиной.

- Болотная вода,- ответила Криблим.

- Местная или привозная? - осведомился Дункан.

Броксхольм улыбнулся.

- Местная. Большая Джулия любит пробовать туземные лакомства.

Я взял пару ведер и зашагал по коридору.

- Интересно, что мы будем делать дальше? - пробормотала Сьюзен, идущая следом за мной - Я хочу сказать… нельзя же покормить глаз, верно?

Ей не стоило беспокоиться. Большая Джулия немного изменила свое положение. Открыв дверь, я обнаружил себя, так сказать, лицом к лицу с самым большим ртом, который мне довелось видеть с тех пор, как мы с Ху-Ланом катались на руумбе.

Если бы мне не пришлось кормить Большую Джулию, то я, возможно, так и не узнал бы о том, что у нее есть рот. Зубов там не было; я мог видеть лишь огромное темное отверстие. Толстая складка коричнево-зеленой кожи внизу, по-видимому, представляла собой нижнюю губу Большой Джулии.

- Просто наливайте, и все,- крикнул Броксхольм из кухни.

- Питер, берегись! - крикнул Дункан, когда я поднял ведро.

Я отпрыгнул назад и едва успел избежать столкновения с толстой полосой влажной, коричнево-зеленой плоти, выкатившейся из двери и со шлепком ударившейся о противоположную стену. Она имела губчатую структуру и была покрыта шишечками размером с кулак.

- Что это такое? - в ужасе спросила Сьюзен.

- Наверное, ее язык,- отозвался Дункан, передернув плечами.

- Ах-хххххххх! - раздалось в ответ.

Я хотел сказать: «Давайте зальем воду и уберемся отсюда!», но передумал, испугавшись оскорбить Большую Джулию. Молча, стараясь не наступить на язык, я подошел как можно ближе к двери и опорожнил содержимое своих ведер. Сьюзен сделала то же самое, потом Дункан. Через несколько секунд огромный зелено-коричневый язык скользнул обратно в дверь. Темная дыра закрылась, и по коридору раскатился вздох удовлетворения.

Мы закрыли дверь и направились на кухню. Когда я садился, чашки на столе начали дребезжать и подпрыгивать, как в фильме про землетрясение.