Пока Дункан стремительно умнел, я заводил себе новых знакомых среди инопланетян. Моим лучшим другом стал маленький голубой инопланетянин, которого звали Ху-Лан. Он дал мне новое имя - Крепта, означавшее «Дитя Звезд», и сообщил, что он будет моим учителем.

Ху-Лан часто вел себя очень загадочно, и я заподозрил, что он знает гораздо больше, чем говорит мне. Но он был добрым и обаятельным, и я сильно привязался к нему.

Потом произошел трагический случай. Ху-Лан, увлекавшийся идеей телепатии, попытался соединить свой разум с моим с помощью сконструированного им аппарата. Когда он включил аппарат и вошел со мной в мысленный контакт, потрясение от этого повергло его в шоковое состояние.

Перед полным погружением в кому он успел выразить свое последнее желание. Он попросил Межпланетный Совет, рассматривавший возможность уничтожения Земли, дать нашей планете еще один, последний шанс.

Теперь я хочу рассказать вам о том, что было дальше.

Питер Томпсон, Дитя Звезд

Оранжевые глаза Броксхольма загадочно сияли. Лимонно-зеленая кожа на его лице туго натянулась, знакомые черты приобрели новое, непонятное и пугающее выражение. На огромном экране за его спиной светилось трехмерное изображение Земли, плывущей в необъятном великолепии космического пространства.

Броксхольм указал на красную кнопку, сиявшую еще ярче, чем его глаза.

- Вот она,- произнес он.- Та самая кнопка.

У меня пересохло в горле.

- Что произойдет, если ты нажмешь ее?

Его безгубый рот раздвинулся в подобии улыбки, приоткрыв закругленные ярко-красные зубы.

- Ничего. По крайней мере, сейчас ничего не произойдет. Чтобы активизировать кнопку, нужно ввести в компьютер сложную серию секретных команд.

- А что будет, если сделать это? - спросила Сьюзен Симмонс, стоявшая рядом со мной.

Броксхольм отвернулся и посмотрел на изображение Земли.

- Звездная пыль,- прошептал он.

- Ничего себе! - воскликнул Дункан Дугал.- Большой «Бум»?

В помещение вошел кто-то еще. Повернувшись, я увидел Криблим, инопланетянку, которая воздействовала на мозг Дункана и сделала его суперсообразительным. Ее лавандовые волосы, толстые, словно черви, извивались в разных направлениях.

- Совет готов к встрече с вами,- сообщила она, указав через плечо своим длинным носом с тремя отростками.

Я сделал глубокий вдох. Межпланетный Совет пытался решить, как следует поступить с так называемой «Проблемой планеты Земля». Главный вопрос сводился примерно к следующему: «Что нам делать с единственными существами во всей Галактике, которые достаточно умны, чтобы открыть секрет межзвездных путешествий, однако так глупы, что не могут покончить с войнами?»

Разумеется, под этими существами подразумевались мы, люди, и мне не очень нравились планы пришельцев относительно нашей дальнейшей судьбы. Об этих планах я рассказал Сьюзен и Дункану немного раньше, после того как закончил историю своих приключений в космосе.

- Начнем с наименее скверных возможностей и будем двигаться в сторону ухудшения,- сказал тогда я.- Итак, согласно плану. «А» пришельцы должны на время оставить нас в покое.

- Это не так уж плохо,- заметила Сьюзен.

- К сожалению, большинство инопланетян, отстаивающих эту точку зрения, полагает, что если нас оставить в покое, то мы перебьем друг друга раньше, чем выйдем в глубокий космос. Таким образом, проблема решится сама собой, и им не придется чувствовать себя виноватыми.

- Но это подло! - воскликнул Дункан.

- Согласен. Пойдем дальше: инопланетяне, поддерживающие план «Б», хотят захватить планету.

У Сьюзен расширились глаза.

- Инопланетное вторжение, как мы и боялись с самого начала! - прошептала она.

- Не совсем,- возразил я.- Они собираются покончить с болезнями, прекратить войны, справиться с бедностью и голодом и так далее.

Дункан удивленно заморгал.

- Звучит здорово,- признал он.

- Возможно, но они сделают это лишь в том случае, если мы уступим им полный контроль над планетой.

Дункан хотел было о чем-то спросить, но затем кивнул.

- Они боятся, что если мы получим их технологию, то воспользуемся ею против них.

- Ты совершенно прав,- согласился я, стараясь не удивляться тому, как быстро он соображает.

- Какова третья возможность? - спросила Сьюзен.

- План «В»: запереть нас в пределах Солнечной системы- либо подорвав развитие нашей науки, чтобы мы никогда не смогли открыть секрет сдвига в пространстве, либо установив военную блокаду.

Поскольку я всегда считал, что человечеству суждено отправиться к звездам, план «В» казался мне таким отвратительным, что я с трудом мог говорить о нем.

- Большинство пришельцев считают этот план обреченным на неудачу,- продолжал я.- Они полагают, что раньше или позже мы все равно вырвемся к звездам. Поэтому существует план «Г», который можно назвать Глобальным Уничтожением. Те, кто поддерживает этот план, хотят избавиться от нас немедленно, прежде чем мы выйдем в космос и сможем причинить им крупные неприятности. Они считают, что если выпустить нас за пределы Солнечной системы, то окончательная цена, которую придется заплатить за борьбу с нами, окажется гораздо большей, чем в том случае, если уничтожить нас, скажем, сегодня вечером. Они рассматривают нас так, как мы могли бы рассматривать стаю обезьян, случайно овладевших технологией изготовления атомной бомбы. Мы для них - интересные, но слишком опасные существа.

Вся беда заключалась в том, что пришельцы, похоже, склонялись к плану «Г». Но были и обнадеживающие новости: они собирались позволить нам собрать факты, способные изменить их точку зрения.

Мы последовали за Криблим к стене. На ее плече сидел ручной пуут, которого, кстати, по непонятной для меня причине звали тоже Пуутом. Пуут был чем-то вроде большого слизняка, способного изменять свою форму и перетекать с места на место. Я заметил, что Дункан с большой нежностью относится к нему. По-видимому, Пууту он тоже нравился, поскольку каждый раз, когда он оказывался поблизости, слизняк выпячивался в его сторону и радостно булькал: «Пуут!»

Криблим остановилась перед большим кругом в стене, рядом с которым располагалась панель с двенадцатью рядами разноцветных шариков. Она прикоснулась к шести шарикам, и круг налился синим цветом.

Инопланетяне называли это устройство «телепортационной камерой». Отсюда они могли мгновенно перемещаться из одного места в другое - полезное приспособление, особенно если учесть, что на «Нью-Джерси» (так назывался космический корабль) имелось много тысяч помещений, а коридоры тянулись на сотни миль.

Я прошел сквозь стену следом за Криблим и оказался в зале совещаний Межпланетного Совета.

Сьюзен, появившаяся рядом со мной, тихо ахнула. Мне было трудно винить ее. Члены Совета принадлежали к разным мирам, и их компания представляла собой весьма странное зрелище для любого землянина.

На самом деле мы видели лишь голографические проекции членов Совета; сами они оставались у себя дома. Однако трехмерные образы выглядели настолько реальными, что я почти не вспоминал об этом.

Первым заговорил инопланетянин, похожий на кучу красных водорослей с толстыми зелеными стеблями, растущими наверху. Он издал серию чмокающих звуков и пошевелил стручками, свисавшими с конца каждого стебля, указывая на то, что собирается задать вопрос.

Я понял его жест, поскольку пришельцы установили в моем мозгу универсальный транслятор, переводивший все, что они говорили. В свою очередь я переводил их речь и жесты для Сьюзен и Дункана.

Я повернулся к Сьюзен. Ее волосы, обычно светло-каштановые, приобрели зеленоватый оттенок из-за странного освещения в зале. Сьюзен очень красива по земным меркам, но с тех пор как я присоединился к пришельцам, мне довелось видеть столько разных версий красоты, что теперь я почти не обращал на это внимания.