Помолчав, он добавил:

- Вообще-то, моя природная резкость не имеет отношения к моему поведению в роли учителя. Я без труда мог бы стать таким добрым и обходительным, как вам того хотелось. Однако мы проводили исследование ваших реакций на различные методы обучения. Сейчас в вашем городе работает наш агент, который кажется ученикам твоего класса настолько же «добрым», насколько я был «скверным». Все это - часть нашего исследования.

- Ты хочешь сказать, что на самом деле ты совсем не злой? - глупо спросил я.

Броксхольм уставился на меня. На какое-то мгновение я испугался, что он сейчас рассердится, но внезапно его нос задергался - сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Я понял, что если бы он был землянином, то сейчас бы он изнемогал от смеха.

- Питер,- пробормотал он,- там, откуда я родом, меня относят к тем, кого у вас принято называть «настоящими лапочками». Послушай, юноша, каково твое величайшее желание?

- Увидеть звезды! - немедленно ответил я, хотя сердце подсказывало мне совсем другое. Я отогнал это ощущение, не позволив ему оформиться в слова: оно было слишком пугающим.

- Увидеть звезды,- медленно повторил Броксхольм.- Ты хоть представляешь себе, какие громы и молнии я обрушил на свою голову, притащив тебя сюда?

Я покачал головой.

- Не знаешь - и не надо. Но пойми: я нарушил строгий приказ из Центра по двум причинам. Во-первых, я задолжал тебе услугу за то, что ты помог мне скрыться.

Я вздрогнул, впервые в полной мере осознав, что скрывалось за этими словами.

- А вторая причина? - Мой голос упал почти до шепота

Броксхольм развел руками.

- Ты мне нравишься,- просто ответил он.

Я заморгал. Почему мне вдруг так захотелось плакать?

- Спасибо тебе,- прошептал я, чувствуя себя последним дураком.

Броксхольм положил руки мне на плечи.

- Бедный мальчик,- прошептал он. Потом он выпрямился и отвернулся.- Бедные вы люди,- сказал он так тихо, что я едва смог услышать его - Бедные, печальные, удивительные существа, переполненные любовью и ненавистью, надеждой и ужасом.

Он издал ужасный, скрежещущий звук. Внезапно я понял, что он плачет: оплакивает планету, которая не была его домом, оплакивает страдания, которые ему довелось увидеть.

Я подбежал к нему и обнял его. Мы стояли посредине моей комнаты и плакали до тех пор, пока у нас не осталось слез.

Так закончился мой первый день на борту «Нью-Джерси». Стоит ли удивляться, что я был выжат как лимон?

Возможно, вы заметили, что мой день начался поздним вечером. Но время на корабле не связано с временем на Земле; точнее говоря - с отсчетом времени в Кентукки-Фоллс. Корабль жил по собственному распорядку, и хотя некоторым его обитателям требовался более долгий отдых, чем другим, в общем и целом сутки продолжались двадцать семь, часов.

По словам Ху-Лана, размер суток был определен решением большинства членов Межпланетного Совета.

Разумеется, поскольку управление освещенностью и температурой не составляло труда, многие инопланетяне имели личные помещения, приспособленные под их нужды. В некоторых комнатах сутки длились лишь десять часов, а жара там была как в Долине Смерти в разгар лета. У одних дни были долгими и теплыми, у других - короткими и холодными и так далее. Но при этом каждый мог находиться и в общих отсеках корабля, хотя для некоторых это означало необходимость носить теплую одежду, в то время как другие расхаживали практически обнаженными.

В ту первую «ночь» после ухода Броксхольма я воспользовался УРАКом, чтобы подобрать себе подходящую постель. Наиболее интересным предметом в таблице (по крайней мере, для меня) оказался небольшой удобный гамак. Правда, я не знал, где его повесить, так как стены комнаты были совершенно гладкими, и в них вряд ли разрешалось вгонять гвозди или шурупы, даже если бы у меня имелись соответствующие инструменты.

Я зря беспокоился. К концам гамака крепилась веревка, заканчивавшаяся пластичным шариком. Брошенный в потолок, шарик прилипал там, куда попадал, и не отлипал до тех пор, пока за веревку не дергали три раза. Итак, я получил гамак и подвесил его, закрепив на потолке.

Это было все равно что спать на облаке. Правда, ложился я таким измученным, что, наверное, уснул бы на мокрых водорослях или горячих камнях.

У меня не было часов, поэтому я не знал, сколько я проспал. Меня разбудил громкий звонок.

- Кто? Что? - спросонья забормотал я, барахтаясь в гамаке.

- Это Ху-Лан,- укоризненно произнес голос, исходивший непонятно откуда.- Можно мне войти?

- Пожалуй, да.- Я зевнул.

Ху-Лан сразу же шагнул в комнату. Его синие шорты были расписаны алыми и желтыми цветами таких ярких оттенков, что если бы я еще спал, то теперь бы наверняка проснулся.

- Ты готов к началу нового дня? - весело поинтересовался он.

- Вряд ли,- простонал я.

- Так-так. Нам предстоят великие дела, а ты валяешься в постели! Всем хорошим мальчикам уже давно пора вставать и спасать свою планету.

Мою сонливость как рукой сняло.

- Ты можешь помочь мне?

Большой нос Ху-Лана дернулся из стороны в сторону.

- Фигура речи, друг мой. Я пришел сюда, чтобы помочь твоему мозгу. Ведь я твой учитель, помнишь?

Я с любопытством посмотрел на него. Он ответил невозмутимым взглядом, словно приглашая меня прочитать его мысли. Но, разумеется, я не мог этого сделать.

Во всяком случае, пока что не мог.

- Первый урок,- сказал Ху-Лан после того, как я побывал в ванной и умылся.- Навыки пользования УРАКом. Ты уже открыл для себя некоторые его возможности. Полагаю, ты мог бы обнаружить многое другое самостоятельно, но давай-ка ускорим этот процесс.

- Отлично,- согласился я, устраиваясь в своем замечательном кресле.

- Тогда приступим,- торжественно произнес Ху-Лан - Начнем с того, что УРАК соединен микроволновой связью с главной библиотекой корабля. Это означает, что он может почти мгновенно предоставить тебе любую информацию.

Вскоре выяснилось, что УРАК может служить и для развлечений - просмотра пьес, видеофильмов и концертов из других миров. Если бы мне захотелось развлечься на всю катушку, я мог бы даже подключить его к голографическому проектору. Потрясающая штука! Представьте себе, что вы сидите в своей гостиной и смотрите трехмерный кинофильм, действие которого разворачивается вокруг вас - с монстрами, космическими сражениями и неземными пейзажами. Набор сюжетов был поистине неисчерпаемым.

Затем Ху-Лан повел меня в настоящую библиотеку, где имелись аппараты, к которым можно было подсоединиться напрямую, ощущая все происходящее. Эти аппараты могут проделывать невероятные вещи с человеческими чувствами. Вы не только видите происходящее - вы можете попробовать, понюхать, прикоснуться, послушать - словом, делать все, доступное для вас в реальном мире.

Это открывало грандиозные возможности для литературы, хотя должен признаться, что некоторые инопланетные произведения оказались совершенно недоступны моему пониманию.

Но еще лучше это подходило для исследовательских целей. Представьте себе, что преподаватель попросил вас написать сочинение о первом путешествии Колумба. С помощью такого аппарата вы могли в буквальном смысле попасть на одну из каравелл Колумба, ощутить морской ветер, запах матросского пота, попробовать пищу, которую тогда ели.

Если вы, как и я, любите перескакивать с одного на другое - начинаете читать про лошадей, а заканчиваете Древней Грецией,- то исследования по этой методике могут доставить ни с чем не сравнимое удовольствие.

Вот один пример. Скажем, вы изучаете историю плавания Колумба, но вдруг ваше внимание привлекает птица, пролетающая над кораблем. Произнесите мысленную команду - и птица окажется у вас в руках. Это вроде трехмерной картинки, которую можно взять в руки и осмотреть со всех сторон. А пока вы изучаете ее, компьютер доводит до вашего сознания все сведения о ней.