- Он хочет знать, понимаешь ли ты, почему находишься здесь,- перевел я.

- Да,- ответила она, обращаясь к Красной Водоросли.- Питер мне все объяснил.

- И ты согласна принять эту задачу?

Сьюзен долго мешкала с ответом, и я начал опасаться, что у пришельца иссякнет терпение. Я понимал важность вопроса, но все же… я слегка подтолкнул ее.

- Я согласна! - произнесла она даже громче, чем я ожидал.

- А ты, Дункан Дугал? - спросил инопланетянин, больше похожий на тень, чем на осязаемое существо. Он говорил, меняя угол отражения света от своего «тела».

Округлое лицо Дункана приобрело серьезное выражение. Мне было трудно представить, что парень, прославившийся на всю школу своими хулиганскими выходками, тот парень, у которого ума было ни на грош, вдруг оказался ответственным за жизнь целой планеты. Но мною двигало предубеждение. Дункан так долго изводил меня и всех остальных учеников нашего класса, что приходилось постоянно напоминать себе: теперь, когда пришельцы высвободили присущие ему от природы умственные способности, он стал совершенно другим человеком.

Когда я перевел вопрос, Дункан кивнул.

- Я согласен,- торжественно ответил он.

- А ты, Крепта? - спросил высокий инопланетянин цвета морской волны.

Я медлил лишь одно мгновение. В конце концов, предложение отправить нас на Землю частично исходило от меня.

- Я согласен.- Хотя я хотел произнести эти слова с гордостью, собственный голос показался мне тихим и испуганным.

Следующим заговорил пурпурный инопланетянин, чьи длинные щупальца поддерживались конструкцией из серебристых подпорок. Раструбы, укрепленные сверху, выпускали фиолетовый туман, постоянно увлажняющий щупальца.

- Броксхольм игн Гнарх Иркскен ксакс Шрадзз? - спросил он. Эта мешанина слогов представляла собой полное имя Броксхольма, включая его семейную группу (Гнарх Иркскен) и его планету (Шрадзз). Броксхольм стоял у меня за спиной. Я повернулся и посмотрел на него. Положив руку мне на плечо, он наморщил высокий зеленый лоб, выражая этим жестом свое согласие.

Последним членом нашего отряда, чье мнение оставалось неизвестным, была Криблим. Ее толстые лавандовые волосы сплетались и расплетались от противоречивых эмоций, напоминая кучу червей, заползших ей на голову. Я уже начал опасаться, что она передумала, но тут она закрыла свой третий глаз, находившийся посередине лба.

- Я согласна,- сказала она.

Инопланетяне не попросили нас поклясться на Библии или на другом предмете. У них принято считать: если вы согласны что-то сделать, то сделаете это. Правда, я был не совсем уверен в успехе нашего предприятия.

В наше распоряжение было предоставлено три недели, оставшиеся до конца октября, чтобы составить отчет о нынешнем состоянии дел на Земле и населяющих ее людях. Но о чем писать в этом отчете? Как заставить инопланетян изменить свое мнение о нас в лучшую сторону? Мы казались им чем-то вроде микробов простуды - незначительными, однако прилипчивыми и опасными или еще того хуже. Возможно, они рассматривали все человечество как болезнь, угрожающую благополучию Галактики.

- Новоприбывшим потребуются трансляторы,- заметил волосатый, похожий на летучую мышь инопланетянин, свисавший с потолка. Его голос, который мне раньше не приходилось слышать, напоминал скрип гвоздя, скребущего по стеклу. Я ощущал этот звук в своем позвоночнике.

Когда Сьюзен и Дункан перестали зажимать уши руками, я перевел им слова инопланетянина.

- Зачем нам понадобятся трансляторы, если мы возвращаемся на Землю? - с озадаченным видом спросил Дункан.

- Потому что на вашей планете, еще не открывшей для себя выгоды настоящего общения, существуют сотни разных языков,- проскрежетал инопланетянин.

Остальные пришельцы жестами выразили свою печаль и неодобрение по этому поводу.

- Вы хотите сказать, что эти трансляторы позволят нам понимать любой земной язык? - с энтузиазмом воскликнул Дункан.

- В противном случае их не назвали бы универсальными трансляторами,- заметила Красная Водоросль, добавив жест, означавший что-то вроде: «Можно ли назвать воду мокрой?»

- Ого! - восхищенно произнес Дункан.- Вот будет здорово! - Внезапно его улыбка потускнела, с лица схлынула краска.- Подождите минутку,- дрожащим голосом сказал он.- Вы что, собираетесь сделать мне операцию на мозге?

По моему мнению, прежнему Дункану ничуть бы не повредила такая операция, поскольку ему и так было нечего терять. Но мне удалось пару раз заглянуть в его мозг (в результате связи через передатчик, усовершенствованный Ху-Ланом), и теперь я понимал причину его расстройства. После того как Криблим прочистила ему мозги, он приобрел поразительные способности. На его месте мне бы тоже не захотелось рисковать своим драгоценным приобретением.

Я пытался решить, стоит ли мне немного поддразнить Дункана или подбодрить его, когда у меня вдруг сильно закружилась голова. Мой собственный мозг как будто взбесился и начал вращаться со все возрастающей скоростью.

- Никка, никка, флексим пуспа! - выкрикнул я. Я не успел задуматься о том, что означали эти слова. Мир вокруг почернел, и я мешком свалился на пол.

В моем сознании мелькали странные образы: взрывающиеся телевизоры, огромные морские чудовища, люди, которые были разлучены и встретились снова. Я чувствовал себя великаном. Я чувствовал себя карликом. Я чувствовал себя соединенным с чем-то неизмеримо большим, чем я сам. Я плавал в океане, наполненном не водой, а… не знаю, как это выразить. Может быть, электричеством, хотя такая идея показалась мне слишком нелепой.

Передо мною выросла стена. Мне нужно было преодолеть ее. Но как? Снести ее? Проползти под ней? Проплыть сквозь нее?

Я не знал. Зато я знал, что там, по другую сторону стены, меня ожидает необычайно важное открытие.

Прежде чем я успел найти проход за стену, моего слуха достиг голос Сьюзен, зовущей меня. Дункан взял меня за руку, и - щелк! - меня выбросило из сна (или видения). Открыв глаза, я увидел четыре лица - два человеческих и два не человеческих,- с тревогой следивших за мной.

- Питер, что случилось? - спросила Сьюзен.

Я потряс головой.

- Не знаю,- пробормотал я, думая о том, как хорошо снова видеть ее лицо.

- Что ты такое сказал? - спросил Дункан.- Что это означало?

Должно быть, я непонимающе взглянул на него.

«Никка, никка, флексим пуспа».

Внезапно я вспомнил. Хотя сначала эти слова не имели для меня смысла, теперь я понимал их. Они были произнесены на языке Ху-Лана, маленького голубого инопланетянина, ставшего моим учителем на борту космического корабля. Именно Ху-Лан назвал меня Креп-той. Я очень любил его. Мысль о нем наполнила меня горечью, поскольку сейчас он находился в коме и никто не знал, выживет ли он.

Еще горше мне было от того обстоятельства, что шок Ху-Лана стал следствием его попытки установить телепатическую связь с моим разумом.

- Ну? - нетерпеливо спросил Дункан.

- Это означает примерно следующее: «Один за всех и все за одного»,- сказал Броксхольм, прежде чем я успел ответить.

Дункан растерянно покачал головой.

- Но это же лозунг из «Трех мушкетеров»! - пробормотал он.

«Мне пора привыкнуть к тому, что Дункан знает подобные вещи»,- подумал я. Но эту мысль пришлось отложить. Прежде всего следовало выяснить, почему я процитировал фразу из французского романа на языке другой планеты.

- Ты можешь встать, Крепта? - участливо спросила Криблим. Мы познакомились всего лишь несколько часов назад, и меня обрадовала теплота, прозвучавшая в ее голосе.

- Думаю, да,- ответил я.

- С мальчиком все в порядке? - осведомилась Красная Водоросль, когда Сьюзен и Дункан помогли мне встать.