— Да как вы смеете указывать Бинди Би, самой Бинди Би?!!! Нет, что за персонал здесь?! Какое убожество!.. Да не сюда, не сюда, а сюда! — взвизгнула певица, и слушатели у библиотеки вздрогнули. — Куда ставишь?! Ты что, слепая?! Не видишь, что помяла платье Бинди Би?! Господи, где оказалась Бинди Би, куда попала?!.

— Если бы это был детектив, её я бы прикончила в первую очередь, — сказала Берта, и Райне рассмеялся, а потом спросил, не знает ли она, куда ушёл Шондер.

— Наверное, у себя в комнате. Потсдорф кого угодно до белого каления доведёт.

— Вы не любите актёра.

— А за что его любить? Особого таланта у него нет, только за счёт внешности и справляется, хотя даже сегодняшний англичанин мне более по душе, чем этот актёр.

— Гляжу, на одну поклонницу у Потсдорфа стало меньше, — снова засмеялся Райне.

— А я разве говорила, что я его поклонница? — удивилась Берта. — Ничего подобного…

Послышались шаги, и она замолчала. По — прежнему бледный Фредж прошёл мимо, пожелал спокойной ночи и стал грузно подниматься по каменной лестнице.

— Он бледен, — заметил Райне.

— У него проблемы с сердцем.

— Он вам так сказал?

— А разве это не так?

Из библиотеки вышел Шондер, и Райне и Берта посторонились, давая ему пройти.

— Вы были в библиотеке?

— Вы поразительно догадливы, — презрительно взглянул на задавшего вопрос Райне Шондер, а потом, не попрощавшись, пошёл прочь, по коридору.

Удобное время было упущено, и Берта, пожелав Райне спокойной ночи, отправилась к себе. Старый сгорбленный слуга еле двигался, и Берта отпустила его, сказав, что с багажом справится сама.

Развесив в шкафу платья, она расстелила постель, подбросила полено в камин и уселась в кресло, чтобы немного почитать.

Когда она перелистнула последнюю страницу, часы показывали первый час ночи. Берта поднялась с кресла, и тут в коридоре послышались осторожные крадущиеся шаги.

Кто так осторожно, стараясь, чтобы его не увидели и не услышали, крадётся в столь поздний час?

Берта ни минуты не раздумывала. На цыпочках она прокралась к двери и прислушалась. Шаги удалялись, и девушка, выждав ещё несколько мгновений, приоткрыла дверь и выглянула.

Высокий худой человек в тёмном плаще как раз завернул за угол, и Берта, поколебавшись, выскользнула в полутёмный, освещаемый бра, коридор, и по — прежнему на цыпочках отправилась за человеком.

Очень подозрительно, когда в ночной час человек в плаще гуляет по замку.

Но не успела Берта сделать и несколько шагов, как в коридоре послышалось посвистывание. Кто — то насвистывал популярную песенку, идя прямо в её сторону.

Кто не спит так поздно?

Не спал Лоуренс Бейкер. Идя лёгкими шагами по коридору, он тихо насвистывал песенку, а увидев не успевшую спрятаться в комнате Берту, удивился:

— Это вы? Что вы делаете здесь?

— А вы? — ответила Берта. — Тоже не спится?

— Не спится. Засиделись в библиотеке. А вы, наверное, всё книги свои читаете? — поинтересовался Бейкер, и Берта холодно заметила:

— Мне показалось, или в вашем голосе слышатся язвительные нотки?

— Нет — нет, что вы, что вы! Как я посмею?

— Вам не нравятся детективы? — уточнила Берта.

— Что вы, детектив я люблю. Если он качественный.

— Но не любите, если его пишет женщина.

— Если женщину зовут Агата Кристи, то — пожалуйста.

— Ну конечно, она ваша соотечественница… Вам не кажется, что сейчас неподходящее время для бесед? — поинтересовалась Берта. — Может, ваше недовольство детективом вы выразите завтра, при солнечном свете?

— Извините, я не хотел вас обидеть, — смутился Бейкер.

— Просто я не люблю темноту. До свиданья, мистер Бейкер. Приятных вам снов.

Её холод смутил Бейкера. Кажется, он даже хотел извиниться, но Берта закрыла дверь перед самым его носом.

Солнце пыталось пробиться сквозь толстые портьеры, когда Потсдорф проснулся. Часы показывали двенадцать.

Обычно Потсдорф вставал гораздо раньше, но вчера в библиотеке он переборщил с вином, и теперь голова просто раскалывалась.

Актёр попытался сесть и застонал от вспышки боли.

Несколько минут он сидел, не шевелясь, держась за виски. И зачем надо было так пить?

В дверь осторожно постучали.

— Да, — буркнул Потсдорф.

— Вы уже проснулись, герр Потсдорф? — послышался голос дворецкого.

— А кто тебе отвечает? Призрак Анхелы фон Видер? — огрызнулся актёр, потирая ноющие виски. — Почему не разбудил раньше?

— Я пытался, но вы не отвечали. И… простите, храпели так, что я испугался, как бы вы не разбудили весь замок.

«Скотина», — мысленно выругался Потсдорф, а вслух громко сказал, по — прежнему морщась от боли:

— Принеси мне что — нибудь освежающее. И яйца всмятку. Ты всё понял?

— Да, господин. Вам сколько?

— Целую тарелку. Или лучше кастрюлю.

За дверью задумчиво замолчали, и Потсдорф понял, что его шутку не оценили.

— Остолоп, три яйца, три. А то действительно кастрюлю мне притащишь, — раздражённо сказал он. — Бинди Би поднялась?

— Фройляйн Бинди Би ещё спит.

— Она всегда поднимается после обеда. А где хозяйка данного заведения?

— Она проверяет документы, герр Потсдорф.

— Всё ясно. Все уже поднялись.

— И давно, герр Потсдорф. Я вам ещё нужен? — помолчав, спросил дворецкий.

— Нет, топай за яйцами. Да побыстрее.

— Слушаюсь.

Действительно, все уже давно поднялись. В этом Потсдорф убедился, спустившись вниз. Присуствовали все, кроме Бинди Би. Был даже их вчерашний гость, Лоуренс Бейкер.

— Слышали новость? — обратился к вошедшему Потсдорфу повелитель моды, на секунду оторвавшись от своей любимой Ди — Ди. — Буран занёс все дороги, телефонные провода оборваны, так что мы отрезаны от всего мира. Представляете?

— Прямо как в классических детективах, — заметил Шондер и кинул взгляд на Берту Мур, стоявшую в компании Райне у окна.

— И как долго мы будем здесь торчать? — уточнил Потсдорф.

— Пока до нас не доберутся и не расчищат дороги.

— Час от часу не легче, — раздражённо выдохнул актёр и упал в кресло. — Первоклассная ловушка, нечего сказать. В лучших традициях Агаты Кристи. Осталось кого — нибудь пришлёпнуть, и дело в шляпе.

— Что вы такое говорите, — неприязненно заметила Габи.

— Я просто следую примеру нашего любителя говорить прямо и без утайки, — и Потсдорф кинул взгляд на спортсмена. — Хотя, если не дай бог свершится преступление, нам нечего опасаться. Среди нас знаменитая писательница, которая на раз раскроет любое убийство.

— Лучше бы поучились играть на экране, чем надоедать всем своим присуствием, — резко сказал Шондер.

Потсдорф удивлённо вскинул брови.

— Да что вы говорите? Поучиться таланту? А вам не мешало бы иной раз придерживать язык.

— Господи, как мне это надоело! — раздражённо сказала Габи, поднимаясь. — Вчера, сегодня. Может, хватит? Из — за вас нервы на пределе. Мы приехали сюда развлекаться, а не слушать ваши перепалки… Я пойду подышу свежим воздухом, — повернулась она к Руппрехту, и тот рассеянно кивнул, почёсывая собачонку за ухом.

— Я с вами, — вскочила с кресла Ангелика.

— Ну куда вы, куда, — лениво бросил Потсдорф. — Слышали, всё занесло снегом. Куда вы пойдёте?

— Слуги расчистили возле замка, так что мы лучше прогуляемся, чем будем слушать ваши остроумные реплики, — сказала Габи, взяла Ангелику под руку, и они вышли.

— Пожалуй, я тоже пойду, — нарушила молчание Берта и вышла из гостиной, провожаемая взглядами Райне и Бейкера.

— Ещё одна прекрасная нимфа бежит, оставив нас в одиночестве, — прокомментировал Потсдорф и повернулся к Бейкеру. — Кстати, вы вчера так и не сказали, как оказались здесь. Какого чёрта делает англичанин в Германии?

— Дела, — уклончиво ответил Бейкер.

— Да неужели? Очень странно.

— Странно иметь дела в Германии?