— Пока не знаю, — задумчиво сказал инспектор. — Пока не знаю… Но если ему каким-то непостижимым образом удалось выбраться из замка, ему действительно не стоит завидовать.

О «счастливчике» Шондере невольно думали и остальные. Метель разбушевалась не на шутку, и даже толстые стёкла не могли заглушить свирепый свист ветра.

После завтрака все собрались в библиотеке. Так уж вышло, что именно эту тёплую уютную комнату для посиделок выбирали все гости баронессы.

— Ужасная погода, — поёжилась Ангелика.

Устроившись на диване, она тревожно смотрела в окно, за которым разыгралось настоящее снежное представление.

— И что этому гонщику в голову взбрело? — сердито сказала Габи. — Теперь он застрянет где — нибудь на дороге и замёрзнет.

— По крайней мере в его смерти никого не обвинят, — лениво заметил Потсдорф, развалившись в кресле. — Если бы метель прекратилась, я бы тоже попытался покинуть этот замок.

— Мозгов у вас ещё меньше, чем я думала.

— Милая Габи, я не верю своим ушам! Вы думали обо мне? Сегодня я засну счастливым.

Габи скорчила брезгливую гримасу и отвернулась.

Бинди Би с видом королевы расположилась на бархатной тахте и читала журнал. И при этом вид у певицы был такой пренебрежительный, словно она делала одолжение. Бинди Би не обращала внимания на Потсдорфа и совсем не тревожилась о том, что он оказывает знаки внимания Габи.

Габи же совсем не радовало усиленное внимание актёра, и она всеми силами старалась игнорировать его. Однако Потсдорф не унимался. Он уже предложил не только руку и сердце, но и все гонорары от своих кинокартин: и прошлых, и будущих. Под конец Потсдорф с комическим возгласом «Была не была!» кинул девушке под ноги белоснежную виллу на Ривьере, и тут терпение Габи лопнуло.

— Как вам не стыдно! — зло воскликнула она. — Как вы смеете предлагать мне такое? Да ещё при моём шефе!

— А что такое? — удивился Потсдорф. — Думаете, ваш шеф что — нибудь слышит? Да не смешите меня! Для него всего дороже его шавка, а о вас он даже и думать забыл.

Он кинул взгляд на повелителя моды. Руппрехт сюсюкал с Ди — Ди, и собачонка, умиротворённая после сытного завтрака, благосклонно принимала его ласки.

— Какая идиллия, — процедила Габи, и Ангелика могла покляться, что в её взоре, устремлённом на собачонку, была самая настоящая ненависть.

— Так что вы видите, моя дорогая, ваш шеф предпочитает общество своей шавки, а вовсе не ваше, — подытожил Потсдорф и придвинул своё кресло поближе к креслу Габи. — А вот я предпочитаю всем именно вас, моя дорогая.

— Вы будете сильно удивлены, но меня это совсем не радует, — отпарировала Габи и отодвинулась вместе со стулом.

— А я ничуть не удивлён, поскольку знаю, что вы это говорите, чтобы раззадорить меня, — сообщил Потсдорф и снова пододвинул кресло.

— Уверяю вас — я даже не думала об этом, — неприязненно сказала Габи, снова отодвигаясь.

— А я уверяю вас, что это самые настоящие женские уловки, чтобы ещё больше завлечь нас, мужчин, — сообщил Потсдорф и снова придвинулся.

— Наверное, так поступают ваши знакомые женщины, но я совсем другого сорта, — сказала Габи и хотела снова отодвинуться, но увидела, что почти вплотную прижата к стене.

— Уважаемая, вы не слышите, что ваш мужчина пристаёт ко мне? — громко спросила Габи, обращаясь к Бинди Би.

— Он ко всем хорошеньким девушкам пристаёт, — пожала плечом Бинди Би, не отрываясь от журнала. — Бинди Би ничего не может поделать, ибо Бинди Би уже устала от этого.

— Утихомирьте своего пылкого поклонника, или это сделаю я, — пригрозила Габи.

Бинди Би снова пожала плечом, но на этот раз ничего не сказала, а Потсдорф весело ухмыльнулся прямо в лицо Габи:

— Вы попытаетесь меня утихомирить, моя дорогая? Хотел бы я на это посмотреть.

Габи гневно взглянула на него, поднялась с кресла и пересела к Ангелике, где сразу же завела разговор о новинках моды, демонстративно не обращая внимания на актёра.

Потсдорф усмехнулся и перевёл взгляд на Бинди Би, а затем поинтересовался:

— А где наш барон и Скотланд — Ярд? Я видел, что после завтрака они снова отправились в комнату этого задавалы Шондера. Вы заметили, они долго там оставались, когда мы во время завтрака узнали о внезапном исчезновении гонщика… Впрочем, мне всё равно, куда он подевался. Неприятный человек. Вы не находите, фройляйн Мур? — окликнул он Мари, которая сидела в стороне, целиком погрузившись в чтение.

— Не нахожу, — процедила сквозь зубы Мари.

— Вы как — то подозрительно неразговорчивы, фройляйн Мур. Очень странно для знаменитой писательницы. Обычно писатели любят потрындеть о своих планах, а вы так загадочно молчите, — продолжал Потсдорф, не спуская ярких синих глаз с девушки.

— Простите, но я читаю, — холодно сказала Мари, и актёр, пожав плечами, стал насвистывать легкомысленную песенку.

Мари сердито посмотрела на него и вернулась к книге. Но она солгала: она совсем не читала. Все её мысли были заняты внезапным исчезновением Шондера. Он удрал, испугался её, удрал! Где теперь его искать? И это просто невероятно, что кто — то попытался прорваться сквозь такой страшный буран, пусть даже это и знаменитый гонщик.

Знаменитый гонщик Карл Шондер… Обладатель всемозможных спортивных наград, победитель соревнований, всеобщий любимец, от которого в последнее время отвернулась удача. Это Мари слышала от Берты Мур, у которой украла именное приглашение.

20 ноября, 1959 год

Перед отъездом в замок Видер

Мари никогда не считала себя робкой, но несколько минут нерешительно топталась на крыльце небольшого домика знаменитой писательницы детективов Берты Мур. Теперь она поняла, как не продуман её план, как шатка её уверенность в своём убеждении. Но она должна, она должна быть в замке Видер — непременно должна!..

Ради Эдмона.

Мари глубоко вздохнула и быстро, боясь передумать, нажала на кнопку звонка.

Дверь открыла сухопарая горничная, и Марта протянула визитную карточку. Горничная, взглянув на визитку, предложила пройти в гостиную и подождать, пока она будет докладывать хозяйке.

Гостиная была просто, со вкусом обставлена, а на журнальном столике француженка увидела целую стопку корреспонденции, и, поколебавшись немного, подошла и быстро её просмотрела.

В глаза сразу же бросилось приглашение от баронессы Вилмы фон Видер. «Прошу Вас принять участие в ежегодных каникулах в моём замке Видер…» То, ради чего она пришла сюда.

Вот он — шанс подобраться к Карлу Шондеру.

Удастся ли авантюра, которую она задумала?

Ни раздумывая ни минуты, француженка быстро взяла именное приглашение — маленькую аккуратную карточку с гербом рода фон Видер и сунула в сумочку. Она не думала ни о том, что писательница рано или поздно обнаружит пропажу, что за ней, Мари, будет послана погоня, что, в конце концов, за ней явятся в сам замок. Ни о чём таком не думала Мари, пряча приглашение в сумочку, а лишь о том, что от такого шанса она не может отказаться.

Только Мари спрятала приглашение в сумочку, как за спиной послышался тонкий, почти детский голос:

— Это вы — Мари Гибер?

Мари вздрогнула и обернулась.

Берта Мур внимательно смотрела на стоявшую перед ней девушку. Красивая, невысокая, в хорошо сшитом костюме, с аккуратной пышной причёской. А Мари в свою очередь с удивлением смотрела на невысокую полную старушку в ситцевом платье и в тапочках, с шалью на плечах и в очках, низко сидящих на носу.

— Неподходящий образ для знаменитой писательницы, верно? — поинтересовалась Берта Мур. — Наверное, вы думали увидеть шикарно одетую женщину с непревзойдённой причёской и на каблуках, но, дорогая моя, никогда не любила стереотипы, — добавила она, приглашая девушку сесть. — Да, сначала я старалась оправдать ожидание толпы: ходила на всякие мероприятия, светские вечеринки, званые ужины, а потом вдруг подумала: «Да зачем мне всё это?». «Нет, дорогая моя, это совсем не для тебя», — сказала я самой себе и с тех пор перестала появляться где ни попадя. Грейси, моя горничная, сказала, что вы журналистка, — продолжала писательница, усевшись напротив и устремив внимательный взгляд. — Так что вы хотели узнать? Какие вопросы вас интересуют?