— Да, профессор, спасибо, — кивнул я. — Значит, мне нужно…эээ попытаться аппарировать, чтобы воспользоваться этим ключом? — я тряхнул правым запястьем, вокруг которого стянулась темная цепочка — укоротившись при этом так, чтобы не соскользнуть с руки. Темный камушек, в глубине которого, казалось, вспыхивали золотистые искры, болтался на нескольких звеньях, отдельно от самого «браслета».

— Вам нужно будет сжать камень в ладони, как можно лучше представить себе кабинет директора, и… устремиться туда, полагаю. Основную работу портключ сделает сам, от вас требуется лишь желание попасть в нужное место. Хотя искренне надеюсь, что до этого не дойдет. — МакГонагалл снова метнула быстрый взгляд на Джареда, однако дед казался абсолютно непробиваемым.

— Уверен, что нет, — спокойно сказал он. — Гарри, у нас осталось не больше минуты, так что, может быть, стоит уже взяться за портключ?

Я кивнул, и, поправив на плече рюкзак, обхватил пальцами верхнюю часть статуэтки, которую он протянул мне навстречу. Честно говоря, мне было более чем не по себе, и несмотря на всю деланную невозмутимость и браваду, сердце то и дело пропускало удары. Собрав свое мужество, я спокойно посмотрел в глаза деда, скрытые, как и мои за стеклами очков — только его очки были прямоугольными. Несколько мгновений ничего не происходило, потом — знакомый рывок в районе пупка, и мир вокруг завертелся в свистопляске огней, пыли и ветра.

Портключ перенес нас с дедом на неширокую подъездную аллею, которую вместо деревьев обрамляла красиво подстриженная живая изгородь, высотой лишь чуть меньше человеческого роста. Сумерки сгущались стремительно так что разглядеть детали мне не очень удалось, и тем не менее, что, что я увидел, впечатляло.

Передо мной возвышался старинный особняк в… в каком-то старом стиле. Признаться, в чем — в чем, а в архитектурных стилях я понимал не больше, чем гиппогриф в мандрагорах. Готический, викторианский, классический — для меня это были лишь когда-то где-то слышанные названия, и понятие о том, чем один из этих стилей отличается от другого, я имел весьма смутное. И все-таки даже я со своими более чем скромными познаниями совершенно точно мог сказать — это стиль не текущего века. Дом был сложен из темного камня, снаружи покрытого потеками воды и мхом. Сейчас, в быстро меркнущем дневном свете, он и вовсе казался черным. По фасаду тут и там вились обширные заросли плюща и ползучей антенницы — как я надеялся, ее садового варианта, а не жгучей и полуразумной разновидности, с которой мы имели дело на уроках Травологии. Вообще-то, мне всегда нравилось, как это выглядит — ну, в смысле, вьющиеся растения на фасадах зданий, но где-то я слышал, что это вредно для кладки. Впрочем, наверняка существуют какие-нибудь чары, чтобы свести этот вред к минимуму. И все-таки дом навевал… не скуку, нет, скорее — что-то вроде уныния. Нет, в первый момент я ощущал только неуемное любопытство, разглядывая высокие стрельчатые окна и украшенные резьбой арки над входной дверью. Особняк был здоровенный — было трудно охватить его весь взглядом, по крайней мере, сразу, не поворачивая головы. И все-таки, как ни странно, когда первое любопытство ушло, чувство меня охватило далекое от восхищения.

Да уж, приходилось признать, что после всех рассказов, которые я выслушал о Джареде в этом году, родовое гнездо семейства Поттеров несколько разочаровало меня. Что греха таить — я представлял его себе несколько иначе. Воображение рисовало неприступный замок с толстенными стенами и множеством башен, расположенный, естественно, на холме, и, вероятно, окруженный рвом с водой. Однако никаких укреплений, кроме кованной решетчатой ограды, которую с трудом было видно в другом конце подъездной дорожки, я не наблюдал — разве что стены самого дома, которые все-таки показались мне довольно внушительными. Да и вообще, единственное сходство с моим воображаемым замком у этого дома было разве что в том, что он располагался на легкой возвышенности — и то, уклон был довольно незначительный.

Впрочем, долго раздумывать над всем этим возможности у меня не было. Пока я с любопытством рассматривал здание, дед деловито помахивал палочкой, снимая запирающие и другие охранные чары. Наконец он удовлетворенно крякнул, и, широким жестом распахнув тяжелую дверь из темного дерева, пригласил меня внутрь.

Войдя, мы оказались в большом, тускло освещенном холле. Мебели тут почти не было, не считая пары симметрично расставленных старинных диванчиков с деревянными подлокотниками и рамкой спинки. Обивка была светлой, да и весь интерьер был выдержан в светлых тонах, красиво контрастировавших с темным камнем, из которого сложен сам дом. Большую часть просторного холла занимала величественная лестница, ведущая, видимо, на второй этаж. Насколько я заметил по окнам, этажей в доме было три, но окошки верхнего были настолько малы, что я сомневался, что там располагаются жилые помещения. Скорее, что-то вроде чердака.

При нашем появлении зажглись, казалось, сами собой, свечи в больших кованых канделябрах на стенах и каминной полке. Да, камин здесь тоже был — чуть подальше, слева от двери. Его размеры впечатляли, впрочем, я быстро сообразил, что находясь в холле, использовался он, скорее не для отопления, а для путешествия через каминную сеть. Действительно, войти в него мог, не нагибаясь, взрослый мужчина, ростом повыше даже Рона, не говоря уже обо мне. Ну, возможно, Хагриду пришлось бы согнуться — но все-таки полувеликан — это вам не обычный человек.

Почти тут же рядом с нами с легким хлопком появился эльф-домовик, обряженный в чистое белое махровое полотенце с каким-то цветочным узором. Кажется, нечто подобное мне приходилось видеть у миссис Фигг, когда Дурсли оставляли меня с ней, а сами уезжали куда-нибудь. Мда, ну, у нее-то в ванной это смотрелось естественно и уместно — но здесь, в огромном старинном доме? Я хмыкнул, продолжая разглядывать домовика. Несмотря на то, что хлопок трансгрессии при его появлении был довольно слабым, ростом этот эльф превосходил даже Добби, не говоря уже о Винки и Кричере. Пожалуй, на хогвартсской кухне мне доводилось замечать парочку домовиков подобного роста, но раньше я не особенно обращал на это внимание. А еще этот эльф был странно молчаливым. Вообще-то, раньше я думал, что домовики — редкостно словоохотливый народец. Из всех моих знакомых, самой тихой была, наверное, Винки — но и та охотно вступала в беседу, если удавалось ее разговорить. Да что там, даже полусумасшедший Кричер, все равно, без умолку ворчал себе под нос. А уж что касается Добби — главной проблемой было заткнуть его на достаточно долгое время, чтобы успеть вставить хоть пару слов. Так что, когда этот незнакомый мне эльф появился рядом, я ожидал немедленного излияния радости, по поводу того, что хозяин вернулся. Однако домовик не произнес ни звука — лишь почтительно поклонился сначала Джареду, потом — мне, и, приняв от деда его дорожную мантию, выжидательно остановился возле меня. Смутившись, я снял куртку и отдал ему. Эльф еще раз поклонился и затопал к двери, расположенной слева и ведущей, как я понял, в помещение, бывшее чем-то средним между гардеробной и прихожей: там хранилась верхняя, уличная одежда хозяев и их гостей. Я проводил домовика взглядом, будучи слегка в замешательстве, и это не укрылось от Джареда.

— Тебя что-то смутило, Гарри? — спросил он. Я невольно вздрогнул — вот уж его вопрос-то меня точно смутил, хотя бы тем, что застал врасплох.

— Ну… Он такой… странный… — пробормотал я. Дед нахмурился.

— «Он»? А, ты про Лерки, домовика? И что же именно ты находишь странным?

— Ну… Он ведет себя как-то… Тихо? — неуверенно выдавил я. Джаред усмехнулся.

— Да, боюсь, в последние двадцать лет я был не самым мягким хозяином, — заметил он. — Все здешние эльфы вышколены так, как не снилось даже твоим Малфоям. А кроме того, они приучены не болтать и не докучать ни мне, ни моим гостям.

— Понятно, — сказал я, кивая, и подумал про себя, что узнай об этом Гермиона… Ой, даже представить страшно. Нет, вообще-то она уже не так активно агитировала всех и каждого за свое любимое Г.А.В.Н.Э., но саму идею все еще не оставляла, и в разговоре старалась затронуть при каждом удобном случае. Особенно в разговоре с владельцами этих самых эльфов. Помнится, Драко даже пытался объяснять ей в свое время, что идеи освобождения домовиков принесут обеим сторонам — и эльфам и магам — куда больше вреда, чем пользы, но… вы пробовали когда-нибудь что-то объяснить упершейся в свою правоту Гермионе? Нет? И не пробуйте! Все равно бесполезно… Вот и у Малфоя ничего не вышло, как он ни пытался доказать, что никого не обрадуют толпы освобожденных — а потому безработных и бездомных — домовиков, наводнивших волшебный мир…