— Дед? — переспросила я, тоже испытывая некоторое облегчение от возможности хоть чуть-чуть отвлечься от жутких размышлений. — Давно ты зовешь Джареда Поттера «дедом»? Вы вообще с ним чем ночью занимались? — я подозрительно сощурилась, и Гарри, совершенно неожиданно, вдруг вспыхнул до корней волос.

— Ну… вообще-то ничего такого, просто… гхм, как бы это сказать…

— Гарри, ты меня пугаешь, — нахмурилась я, не зная точно, стоит ли мне хотя бы насторожиться.

— Ну, понимаешь… — парень отвел взгляд, лицо его все еще пылало. — Я не могу сказать, из-за чего, но мне вчера было действительно очень плохо, и… Ну, Дамблдор сказал Рону и Джареду Поттеру отвести меня в больничное крыло, а дед решил, что зелья и притирания — это детские меры.

— Ну да, Рон что-то такое говорил, — кивнула я. — И что же этот твой… родственник применил вместо зелий?

— Эм… ну, вообще-то я не знаю точно, как называется эта штука… — пробормотал Гарри, старательно отводя глаза. — В общем, это что-то… оченьсильноалкогольное.

— Какое-какое? — переспросила я, с трудом сдерживая смех, — и не все-таки не выдержала, когда в следующую секунду уже и сама уразумела смысл его слов. — Погоди, так он тебя что, напоил, что ли?

— Ну, вроде как… да. — отозвался Гарри севшим голосом, бросая на меня виноватый взгляд из-под упавшей на лоб челки. — Я не нарочно! — тут же принялся оправдываться он. — Я вообще не понимал, что пью, пока не стало поздно!

— Вот как? — Веселость моя мигом улетучилась, в душе заворочалось возмущение. Значит, сам не знал, что именно выпил? И он так спокойно это говорит!? Я прищурилась, и, слегка толкнув парня в грудь, подалась вперед. Гарри от неожиданности отступил, наткнулся на кровать и начал терять равновесие. От меня потребовалось совсем немножко направить его, чтобы он не ударился головой о стену, возле которой эта самая кровать стояла — и Поттер, свалившись на спину, оказался в полном моем распоряжении. Провокационно улыбнувшись, я забралась на кровать рядом с ним, и, упершись рукой ему в грудь, помешала юноше подняться, когда он попытался сделать это.

— Блейз, что ты делаешь? — спросил он, голос был все еще хриплым, точно у Гарри пересохло в горле.

— Что делаю? — спросила я, всем сердцем ощущая медленно разгорающуюся злость. — Да я тебя просто сейчас придушу — сама, вот этой самой подушкой, ясно?! — для наглядности я подхватила подушку, лежащую в изголовье кровати, и потрясла ею в воздухе. — Как можно быть таким беспечным!? Ты хоть понимаешь, какому риску подвергался?! Пить что-то, что дал тебе человек, которому ты не можешь доверять! А если бы это был яд? Или зелье подчинения, или какое-нибудь, не привели Мерлин, приворотное!? Ты об этом подумал?

— Я… нет, не подумал… — выдавил Гарри, не делая больше попыток встать, равно как и освободиться — хотя удерживала я его всего лишь одной рукой, которой надавливала на грудь парня. Просто смешно, да реши он сесть — смахнул бы меня как пушинку! — Прости, я действительно повел себя как беспечный идиот…

— Да хватит уже извиняться, Гарри! — рявкнула я, окончательно потеряв терпение. — Пора уже начать думать! Извинения твои ничего бы уже не исправили, если бы… что-то случилось! Я не хочу потерять заодно и тебя — только не тебя! — у меня перехватило горло, и я ошеломленно поняла, что еще пара секунд — и по моему лицу польются слезы! Нет, ну это уже вообще ни в какие ворота не лезет! Слизеринка я или нет? Я НЕ БУДУ реветь из-за запоздалого опасения, как какая-нибудь тупоголовая хаффлпаффка! Помотав головой, я несколько раз моргнула и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Твердая сухая ладонь Гарри накрыла мою руку, вторая скользнула по щеке, мягко погладив ее.

— Блейз… — позвал он. Голос гриффиндорца перестал хрипеть — но звучал, казалось бы, на целый тон ниже, чем раньше. Я не успела толком перевести на него взгляд, как вдруг…

Неожиданный рывок, и мне показалось, что мир вокруг меня завертелся — но всего на мгновение. В следующую секунду я обнаружила, что подушка, которую я держала в руках, куда-то улетучилась, а сама я свалилась на кровать — совсем по другую сторону от Гарри, и оказалась почти беспомощной, прижатая сверху его телом. Правду говоря, Поттер не отличался ни особенно высоким ростом, ни слишком мощным телосложением. И все же годы тренировок по квиддичу сделали свое дело, так что парень был куда сильнее меня физически — даже несмотря на мои собственные тренировки. Все-таки я — девчонка, как ни крути. Однако сказать, что я испугалась, было бы явным преувеличением. Это же Гарри все-таки… не могу представить себе, чтобы он сделал мне что-то плохое. Скорее я просто была ошеломлена и немного растеряна от неожиданности.

— Гарри, что ты делаешь? — спросила я, невольно начиная улыбаться. Странное дело, но видеть, чувствовать, ощущать его вот так — нависающего надо мной, с горящими глазами и провокационно-хулиганской улыбкой, — было… просто потрясающе. Поерзав, я освободила руки — только для того, чтобы уже самой обнять его и прижаться еще теснее, если это было возможно.

— Я не знаю, — все тем же пониженным голосом отозвался он. — Поможешь выяснить?

На мгновение все проблемы, тревоги и беды, окружавшие нас — и прежние, и новые, свалившиеся только за последние сутки — вереницей промелькнули у меня в голове… И будто бы растворились в странном, обволакивающем ощущении теплоты, смешанной с необычным, но приятным напряжением, которое зарождалось у меня где-то внизу живота от пристального, жадного взгляда юноши. Я вдруг поняла, что мне трудно дышать, а губы пересохли. Медленно облизнув их, я кивнула. Его взгляд переместился на мои губы, и в нем появилось уже знакомое выражение — почти такое было у Гарри на лице в тот раз, в «Трех Метлах», когда мы ночевали в одной постели, а утром он проснулся с эрекцией. В зеленых глазах засветился безошибочно узнаваемый огонек желания — и я поняла, что не менее остро реагирую в ответ. В крови кипел дикий коктейль из пережитой тревоги, страха потерять его и ужаса от его рассказа о планах Волдеморта, — и возбуждения, вызванного его близостью, весом его тела, прижимавшего меня к кровати, а еще — знакомым, будоражащим ароматом его кожи и его пылающим взглядом… Я с силой провела руками по его спине — и вздрогнула от разочарования. Плотная ткань его толстовки почти совсем блокировала ощущения, не позволяя почувствовать в полной мере разницу между прикосновением к живому телу и… покрытому покрывалом дивану!

Видимо, рассказы о том, что в такие моменты влюбленные могут по-настоящему чувствовать и понимать желания и реакции друг друга, все же содержали крупицу истины. Иначе — как объяснить, что Гарри едва заметно, но с некоторым лукавством в глазах усмехнулся — и чуть отстранился, словно поощряя меня к действиям. Принимая условия, я дернула раздражающий предмет одежды вверх и буквально стащила с него это дурацкую кофту! Правда, на нем еще осталась тонкая футболка, но от наших совместных усилий она тоже задралась вверх — и я решительно сдернула с Гарри и ее тоже. Не заботясь ни о чем, кинула вещи на пол — и нетерпеливо притянула своего парня обратно, прижимаясь всем телом, и снова обвивая его руками. Вот теперь это было совсем другое дело! Прикосновение к его обнаженной, теплой и гладкой коже оказалось настолько будоражащим, что я невольно задрожала, прижимаясь ближе. Мерлин Великий, да что же такое со мной происходит — мы ведь еще даже не целовались, да и не ласкались толком! Со мной никогда не было ничего подобного… Ну, правду говоря, до Гарри я ни с кем из своих парней не заходила дальше поцелуев, но все равно, даже с ним раньше не ощущала ТАКОГО возбуждения!

Гарри чуть пошевелился, заключая меня в кольцо своих рук, — и я окончательно сдалась, мысленно помахав рукой вслед всем проблемам и возражениям. «Все равно мы ничего не можем предпринять сами, тем более — прямо сейчас…» — мелькнула последняя мысль-оправдание, а дальше… Дальше, выражаясь штампами из любовных романов — казалось, что связных мыслей у меня вообще не осталось.