Дафна слабо усмехнулась сквозь всхлип, и кивнула. Я вздохнул, и, помедлив, провел большим пальцем по внутренней стороне ее запястья.
— Я не обещаю тебе конкретной помощи, — тихо сказал я, — Но могу помочь советом. И… Если хочешь… Ну, поддержкой, — я пожал плечами. — Чем-то таким.
— Да… Спасибо, — кивнула она, шмыгнув носом и свободной рукой вытерев его.
А дальше произошло сразу несколько вещей — и настолько быстро, что я не то, что среагировать, я и осознать-то толком ничего не успел. Дафна опустила руку, которой вытирала нос и подняла голову. Часы на стене за барной стойкой пробили восемь — удар за ударом, мелодичный звон их был особой гордостью мадам Розмерты… И тут выражение лица моей собеседницы изменилось. Несчастное, растерянное выражение исчезло, в глазах блеснуло торжество… Я напрягся, потянув руку назад, но тонкие пальчики Дафны с неожиданной силой вцепились в мою ладонь, впившись в нее, точно когти. Свободной рукой я потянулся за палочкой…
Я опоздал всего на долю секунды, успев схватиться за палочку — но не успевая поднять ее. Мир словно поглотил голубой свет, а затем меня резко рвануло за руку, и одновременно — в районе пупка. Я еще раз попытался выдернуть кисть из плена — снова тщетно, теперь уже нас сковала вместе не только собственная сила Дафны, но и сила перемещения, вложенная в портключ. Черт, какой же я дурак! Ну почему я не заподозрил подвоха в физическом контакте? Молодец, Драко, просто гений! Решил сыграть героя? Утешил? Просто взял девушку за руку? Идиот! — нет, трижды идиот! Купился на дешевую уловку!!!
Впрочем, возможности проклинать себя у меня почти не оказалось. Портключ сработал быстро и качественно — через несколько секунд пространство развернулось, и выкинуло нас на холодный каменный пол в полутемном помещении с голыми, каменными же стенами. Я и шевельнуться не успел, как вокруг зазвучали заклятия, окутывая меня словно коконом чуждой, враждебной магии. Судя по всему, вокруг нас было человек десять Пожирателей — не приходилось сомневаться, что это именно они. И как минимум двое или трое из них в полой мере владели своей Родовой Силой, которая здесь, на дружественной им территории могла развернуться во всем блеске. Я не был полностью отрезан от источника МОЕЙ магии, но оказался дезориентирован внезапным перемещением, падением и ударом о камни пола. Операция противника оказалась просчитанной до мельчайших ходов, вплоть до того, как и какие чары нужно наложить на меня. Мгновение — и я был почти парализован, не в состоянии шевельнуться, точно спеленутый младенец. Палочку выбили сразу, Родовая Сила лишь слабо теплилась внутри меня, подавленная превосходством чужих чар, а звучащие вокруг заклятия блокировали и ее, и все мои попытки хоть как-то выпутаться. Я остался лежать на боку, способный лишь дышать и вращать глазами.
— О-о, ну наконец-то! — произнес знакомый женский голос.
Моя голова была повернута таким образом, что я не видел говорящую, но этого было и не нужно. Не узнать эти интонации, этот приторно-издевательский тон, сам голос — это было немыслимо. Чуть ли не худший вариант, чем сам Лорд — Беллатрисса…
— Ну что же ты молчишь, племянничек, дорогой! — кривляясь, проворковала она. — Ах да, прости, мы же наложили на тебя чары недвижимости, и ты просто не можешь говорить! — она визгливо расхохоталась. — Ну, позволь тогда Я поприветствую ТЕБЯ… — я ощутил болезненный пинок в спину, прямо по позвоночнику, а потом в лопатку, чуть выше, впилось что-то острое, (как мне почему-то показалось — шпилька женской туфельки. Моя чокнутая тетка носит обувь на шпильках?).
— Прекрати, Бэлла! — сердито сказал другой голос, мужской. — Лорд приказал сразу доставить мальчишку на место!
— Для этого ему необязательно бодрствовать, — возразила Беллатрисса. — Раби!
Сзади меня послышались шаги. Некто — если верить обращению, это был никто иной, как Рабастан Лестрейндж, — остановился за моей спиной. Послышался звук, словно он размахнулся, потом свист… в моей голове огненным цветком взорвалась вспышка боли, и я потерял сознание.
Когда я очнулся, вокруг было почти темно. Странное дело, но я лежал на чем-то мягком, укрытый до пояса теплым одеялом. Кажется, меня положили в кровать? Вот не ожидал подобного обращения с пленником… В голове царил полный сумбур — воспоминания мешались одно с другим, подозрения и надежды — тоже… Я одновременно и понимал, что со мной случилось что-то нехорошее, и вроде даже помнил, что попал в плен — но все же не мог в должной степени ОСОЗНАТЬ это, а соображать почему-то было неимоверно трудно…
Некоторое время я лежал, не шевелясь, пытаясь собрать воедино разрозненные мысли и более-менее привести их в порядок. И через какое-то время мне это в какой-то степени удалось. Дафна. Ловушка. Беллатрисса и остальные. Я попался! Я едва не застонал от бессилия и бешенства на самого себя за собственную тупость. Как я мог быть так беспечен!? Когда гнев (и вызванная им головная боль заодно) немного улегся, я, не открывая глаз, попытался проанализировать собственное состояние. Голова трещит — но это вполне объяснимо, это последствия удара, как и боль в спине, куда пришлось тетушкино «приветствие». В отношении магии дела обстояли хуже. Палочки, естественно, нет, но на это и надеяться не стоило. Родовая магия, казалось, была укутана плотным непроницаемым коконом, плотно удерживающим ее внутри моего тела. Я мог коснуться ее, мог ощущать — и ровным счетом ничего не мог с ней сделать. Впрочем…. не выйдет напором — выйдет хитростью. Рывком пробить, разрушить сковавшие мою силу чары не получится — но что если расшатывать их потихоньку, все время меняя силу напора? Постепенно кокон начнет давать слабину, потом пойдут трещинки… а там уж я как-нибудь вывернусь. Лишь бы времени хватило — а на подобный ход его уйдет немало… Но было и что-то еще — что-то, чего я пока не мог понять, — что тревожило меня. Что-то было не так как обычно. Я прислушался к себе… И наконец, до меня дошло. Гарри! Я не чувствовал Гарри! Это было даже не похоже на то, когда он спал или блокировал нашу связь. Его просто… не было. Как будто и не было этого учебного года, и нашей дружбы, и этой мысленной связи между нами… ничего этого не было. Нет, нервно попытался я успокоить свои разбушевавшиеся страхи. Нет, ерунда. Просто меня довольно плотно блокировали, вот и все. Со временем мне, возможно, удастся расшатать и этот блок тоже? Да как же я его расшатаю, если пока у меня такое чувство, что там и блокировать нечего? Глубоко вздохнув, я взял себя в руки гигантским усилием воли, и решил, чтобы не поддаться вновь панике, лучше попытаться осмотреться.
Однако мое физическое состояние оказалось хуже, чем я думал. При попытке пошевелиться, голова отозвалась резкой болью, а глаза, когда я попытался их приоткрыть, резануло, точно ножом, и я не сдержал стона. Тут же, в ответ на это, мягкая рука коснулась моего лба, ласково прошлась по волосам, словно успокаивая, вторая погладила по плечу. От нового приступа мысли опять слегка смешались. Какие нежные руки, явно женские… Но кто может обращаться со мной с такой нежностью?
— Мама? — на выдохе шепнул я, еще не до конца очнувшись, и не соображая, что Нарциссы не может быть рядом. Пошевелившись, я попытался открыть глаза и приподняться — но стоило поднять веки, как глаза резануло как ножом, и голову пронзила очередная вспышка острой боли. Я застонал и упал назад, на постель.
— Чшшшш, тише, не торопись, — мягко сказал до боли знакомый голос. Я знал, что знаком с его обладательницей! Просто из-за только еще утихающей боли опять не сразу смог хотя бы осознать, что это она — что это ИМЕННО она… — Тебе сильно досталось, будет здоровенная шишка… — продолжала та. — Уже есть, точнее. Лежи спокойно.
Но окончания ее увещеваний я уже почти не слышал. Сознание наконец-то включилось — и опаляющей вспышкой в голове вспыхнуло узнавание. Забыв о боли, я резко сел на постели, распахнув глаза.
— Джинни!?
В неярком свете единственной свечки, стоящей почти рядом со мной, на прикроватной тумбочке, я отчетливо увидел знакомое, любимое лицо. Джин была бледной и грустной, однако глаза ее смотрели на меня с мягкой и чуточку печальной нежностью. В ответ на мое восклицание она лишь невесело улыбнулась.
