— Рон! — не удержалась я, узнав Уизли. — Где Гарри? И Дрей? Что случилось?!
Парень обернулся на мой возглас, и замялся, явно смутившись, а потом, видимо, решив не отвечать, снова обернулся к директору, глядя на него с мольбой и надеждой.
— Профессор, но ведь вы же можете что-то сделать! — чуть ли не простонал он. — Ведь можете!
— Пока не знаю, мистер Уизли, — встревожено отозвался Дамблдор. Я впервые видела директора таким — его обычная невозмутимость куда-то делась, хотя никаких признаков паники он, конечно же, тоже не выказывал. — Нужно попробовать определиться на месте. Идемте. Минерва, Филиус — прошу вас, ступайте, успокойте студентов. Скажите им, что причин для паники нет, все под контролем, а эта встряска была… эээ…
— Результатом неудачного эксперимента, — бесстрастно проговорил Снейп. Внешне он казался спокойным, однако по тому, как побелели его губы и заиграли желваки на скулах, было понятно, что он с трудом сдерживает свои чувства.
— Северус, хорошо, что вы здесь, — быстро сказал Дамблдор, кинув на профессора зельеварения предупреждающий взгляд. — Вы и вы, Джаред, тоже, пойдете со мной и мистером Уизли, а вас, профессор Вектор, я попрошу разыскать Помону Спраут, и помочь ей успокоить Хаффлпаффцев. Объясните им… Ну, вы слышали Северуса, думаю, это объяснение действительно в наибольшей степени соответствует истине. Идемте, нельзя терять времени!
Директор сделал движение руками, словно подгоняя всех. Воспользовавшись тем, что он не упомянул меня — то ли от волнения, то ли просто предоставив мне, невесть почему, выбор — я пристроилась в хвост им со Снейпом, Роном и Поттером — старшим. Северус, одарив меня понимающим взглядом, заторопился догнать Дамблдора.
— Что произошло? — спросил он, опустив обычное уважительное обращение к директору — что тоже свидетельствовало о крайней степени напряжения.
— Боюсь, Северус, наши юные друзья предприняли отчаянный и безрассудный шаг, на который им не следовало решаться — по крайней мере, не так спонтанно, — отозвался Дамблдор, и в голосе его по-прежнему слышалась тревога. У меня сжалось сердце — если даже директор беспокоится, значит, дело действительно плохо. Молчаливо шагающий по другую сторону Джаред Поттер снова до ужаса напомнил Гарри — Гарри, который услышал плохую новость или принял нелегкое решение, однако полон решимости не отступать от своего. Честно говоря, мотивы действий и реакций профессора аппарации мне были непонятны. Добро бы он проникся к Гарри любовью или хотя бы попытался наладить отношения с внуком. Нет, порой он смотрел на него вполне доброжелательно, и разговаривал, хоть и редко, но достаточно любезно. Но все же он не делал никаких попыток сблизиться с Поттером-младшим, предпочитая просто наблюдать за ним со стороны. Но что, в таком случае, ему нужно здесь? Или он просто пришел на помощь, по личной просьбе Дамблдора, и к Гарри это не имеет никакого отношения?
— Ну, от Поттера я ничего другого и не ждал бы, — презрительно фыркнул Снейп тем временем. Немного улучшившееся было в середине года, отношение профессора к Гарри снова испортилось после того, как он застал нас в одной кровати в тот раз, в «Трех Метлах» — невзирая на то, что мы объяснили ему, что между нами тогда ничего не было. (Ну, а о том, что произошло после его ухода, ему знать вовсе и не обязательно!) — Да и Драко очень сильно в последнее время подвержен его влиянию.
— Не будь столь категоричен, Северус. Мальчики оказались в самой гуще событий, и это, вполне естественно, влечет за собой определенный последствия, особенно учитывая предназначение Гарри, — возразил Дамблдор.
— Угу, — буркнул Снейп, скривившись, точно его силой заставили проглотить лимонную дольку — и отнюдь не засахаренную.
Тем временем Рон замедлил шаг и остановился перед гладкой на вид стеной в коридоре седьмого этажа, напротив гобелена с изображением психованного волшебника, пытавшегося научить балету троллей. Нерешительно опустив метлу на пол, Уизли сделал два шага вдоль стены, что-то беззвучно бормоча одними губами, потом, к моему некоторому недоумению — то же самое, но в обратном направлении, а потом, повернувшись, еще раз вперед. Что-то словно щелкнуло где-то в глубине, в толще стен, и гладкий камень словно бы потек или посыпался, меняя форму — сквозь него все четче и четче проступали очертания небольшой деревянной двери, напоминающей дверь чулана для метел или уборочной утвари.
Выручай-комната! Я с трудом удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу. В самом деле, я ведь неоднократно слышала об этом загадочном помещении — и от Гарри с его компанией, и, особенно в последние месяцы, от Драко. Правда, самой, лично мне тут бывать как-то не приходилось, однако по разговорам это место мне было прекрасно знакомо, и я укорила себя, что не сообразила, куда мы идем, если не с самого начала, то хотя бы оказавшись в этом коридоре.
Тем временем дверь, вызванная Роном, проявилась окончательно, и от меня не укрылся озабоченный взгляд Дамблдора, которым тот вперился в нее.
— Ты уверен, Рон, что комната стала тем же самым местом, где вы побывали? — требовательно спросил директор. Рон неуверенно кивнул.
— Ну, эээ… Да, сэр, в прошлый раз она тоже… это… ну, дверь была неказистой, а внутри… Пожалуйста, сэр, ведь можно… — он запнулся, и одарил директора умоляющим взглядом. Дамблдор вытащил палочку, — что даже на уроках делал редко, и бросил взгляд на своих спутников.
— Джаред, Северус, будьте наготове, — мягко сказал он, однако его лицо было серьезным, и мрачно-сосредоточенным, и даже отчасти суровым. Оба профессора кивнули, и тоже достали свои палочки. Директор перевел тяжелый взгляд на отступившего назад Рона, и на долю секунды сверкнул удивлением при виде меня — хотя так быстро, что я не могла быть уверена, что мне это не померещилось. Дамблдор ничем кроме этого не показал, что мое присутствие стало для него неожиданностью. — Рон, Блейз, понимаю вашу тревогу, но прошу, держитесь позади. На сегодня уже достаточно безумств, — попросил он каким-то странно печальным, усталым голосом.
Мы с Уизли, не сговариваясь, закивали, однако я на всякий случай все же вынула собственную палочку из кармана. Рон сочувственно посмотрел на меня, и приблизился, словно хотел что-то сказать, но в этот момент Дамблдор открыл дверь — и я подалась вперед, не в силах сдержать любопытство.
Комната внутри потрясала воображение простором, хотя из-за висевшей в воздухе пыли разглядеть ее истинные размеры казалось невозможно. В первый момент мне показалось, что ее освещает дневной свет — но этого быть не могло, ведь сейчас глубокая ночь! Я бросила взгляд в конец коридора, туда, где были темные окна, за которыми виднелось иссиня-черное ночное небо. Все правильно — третий час, ни о каком рассвете еще и речи нет. Но как же тогда?
Висевшая в воздухе пыль мешала разглядеть все как следует, однако даже того, что мы смогли увидеть, было достаточно, чтобы догадаться, что здесь произошло нечто ужасное. Подобный хаос я раньше видела только в магловском кино, в фильме где одна из сцен происходила на магловской свалке. Горы всевозможных сломанных, разбитых и покореженных вещей громоздились повсюду, щедро припорошенные пылью, каменной крошкой, чем-то вроде щепок и опилок, и Мерлин ведает, чем еще.
Вопреки всем опасениям и предосторожностям осмотр комнаты дал не так уж много. Заклинания проверки не выявили никаких действующих или спящих чар, кроме естественного магического фона самой комнаты. Чары обнаружения форм жизни тоже ничего не дали — внутри не было никого живого. Поджав губы, Снейп наложил выявляющие чары, чтобы отыскать, как это ни неприятно, трупы — и с возрастающим отвращением поведал всем, что чары выявили несколько мертвых тел. Впрочем, он тут же добавил, что только три из них были человеческими, и при этом последний из этих несчастных умер не менее семидесяти пяти лет тому назад.
Получалось, как это ни парадоксально, что мальчишек нет в комнате. Могли ли они выйти, пока Рон бегал за помощью? Это вызывало серьезные сомнения. Судя по виду зала, тут творилось нечто ужасное, да и Рон недоуменно озирался по сторонам, словно не мог понять, куда могли подеваться его «подельники». Что до меня — так я вообще мало что понимала. Какого треклятого чокнутого корнуэльского пикси они вообще здесь забыли — да еще в третьем часу ночи? После всех заклятий и поисков жуткая, удушающая тревога за них немного улеглась, — ведь судя по всему, парни были живы. Теперь она сменилась лишь некоторым беспокойством, поскольку никто не знал, куда они могли деться. Дамблдор предположил, что Выручай-комната, вероятно, в час нужды предоставила им путь к отступлению, но куда он вел, и что именно собой представлял, оставалось неясным. Наконец, когда основная масса поисковых и обнаруживающих чар была наложена, и сомнений в том, что ни Гарри, ни Драко в Выручай-комнате нет, ни в живом ни в мертвом виде, Дамблдор, взмахнув палочкой, начертал себе из воздуха стул с высокой резной спинкой, поставил его на более-менее чистый участок пола, и сел, устало и тяжело дыша. Директор казался постаревшим и удрученным, хотя, несомненно, испытывал большое облегчение. Джаред Поттер, выглядевший чуть ли не более измотанным, чем Дамблдор, поступил проще — выудил из кучи мусора небольшую табуретку на единственной массивной ножке в середине, с обломанными опорами, и наложил на нее неожиданно безупречно сработавшее «Репаро». Шлепнув ладонью по пыльной обивке сидения, профессор аппарации поставил табурет на пол и, с облегчением крякнув, невозмутимо уселся.
