К счастью, это сработало. Нет, пара сиклей все-таки отлетела в сторонку, ударившись о твердокаменный волчий лоб, однако остальные буквально вспороли грудную клетку отвратительной твари. Низкий рык захлебнулся кровью из пробитых легких. Оскаленная пасть клацнула, он сделал шаг вперед, по направлению к нам, но желтые глаза стекленели, и это была уже агония. Шатаясь, оборотень сделал еще несколько предсмертных шагов, с каждым из которых из его пасти толчками выталкивалась черная кровь, и, наконец, рухнул на землю. Все присутствующие на какой-то момент просто застыли, потрясенные, и не до конца веря в то, что все закончилось. Казалось, замер даже ощутимо помятый Грейбэком Люпин.

Однако еще через пару мгновений мы получили окончательное доказательство, когда лежащее на освещенной лунным светом земле тело начало медленно сжиматься, превращаясь из чудовищного волка обратно в тело человека. Да, как и я помнил, даже в человеческом виде Фенрир Грейбэк был отвратителен — немытый, должно быть, пару десятков лет, и столько же лет нечесаный, с желтыми ногтями, даже теперь напоминающими звериные когти, и безумным, фанатичным выражением на уже мертвом лице.

Далеко не сразу мы опомнились настолько, чтобы вспомнить о том, что битва еще не окончена. Ни у кого не возникло желания оказывать Грейбэку «посмертные почести», да или хотя бы просто осмотреть тело. Позже этим смогут заняться авроры, сейчас куда важнее было побеспокоиться о живых. Сириус направился было к Люпину, все еще пытающемуся отползти подальше от трупа Грейбэка, но я перехватил его за руку.

— Он вступил в бой! — предупредил я. — Действие аконитового зелья не безгранично, я изучал его на прошлом курсе. Агрессия, которую он выплеснул на противника, могла послужить катализатором для силы Волка, к тому же, луна сегодня очень яркая. Он может быть опасен…

— Не для меня, — фыркнул Блэк, легко скинув мою руку, и, не сбавляя хода, принял свою анимагическую форму. Крупный черный пес, помахивая хвостом, подбежал к окончательно улегшемуся волку, и, поскуливая, ткнул его носом в бок. Потом заглянул в глаза, тявкнул, потыкался носом в приятеля, пытаясь расшевелить. Оборотень вяло рыкнул, словно пытаясь отмахнуться, но все же уступил напору друга — медленно поднялся на ноги и заковылял прочь. Черный пес трусил рядом, словно человек, готовый подставить другу плечо.

Я глубоко вздохнул. Легкость, с которой перевоплотился Сириус, вызвала у меня отчетливое чувство зависти и тоски. Как бы я ни мечтал об этом, для меня подобный путь теперь закрыт… Наверное, все-таки благодаря этому чувству, из всей компании я первым смог отвернуться от удаляющихся приятелей, и снова вспомнить о проблемах окружающего мира.

Гермиона успела немного оправиться во время схватки с оборотнем, но все еще была потрясена и напугана. Рудольфус, наравне с Беллой, был настоящим мастером по части Круциатуса, и мы точно не знали, сколько он продержал ее под пыткой, но, в любом случае, о возвращении девушки на поле боя нечего было и думать. Ей необходимы были отдых и хотя бы относительный покой. Но теперь она хотя бы соображала, и могла идти сама.

Прикрыв отступление наших «раненных» до того, что осталось от полутора нижних этажей «Ночного Рыцаря», заваленных теперь на другой бок, мы с Гарри снова ввязались в битву. Беллатриссы не было видно — то ли Сириус вывел ее из строя, то ли тетка сама успела сообразить, что Блейз вышла из игры, и цель нападения исчезла. Еще некоторое время мы отбивались от Пожирателей и нападали сами, но вскоре стало ясно, что сражение близится к концу. И слава Мерлину, Валарам или Великой Силе! (я готов был благодарить кого угодно, лишь бы все поскорее закончилось!). Палочка в руке — тоненькая, легкая деревяшка, — казалось, весит тонну, ноги подкашивались через шаг, и оставалось только удивляться, что у меня еще и двоится в глазах. Кажется, я еще никогда в жизни так не уставал — даже когда мы с Поттером совершали наш бесконечный подъем на Башню Восхода.

Наконец справа, ближе к темной громаде леса, на мгновение разлилось голубоватое сияние потрключа, знаменующее прибытие авроров. Неприятно запахло серой, — а это уже было действие чар, разрушающих антиаппарационный барьер. Впрочем, теперь его исчезновение Пожирателям только на руку. «Продержались…» — промелькнуло у меня в голове, и мысль отдалась дрожью в коленях. Пальцы Гарри в моей руке чуть дрогнули, впервые с самого начала битвы. Я легонько сжал их в ответ, ощущая, как движение снова отдается неприятным свербением в треснувшей ключице. Еще до начала самой схватки, только после падения автобуса, Билл наложил на мое плечо укрепляющие чары, да и моя Родовая магия слегка облегчала боль, но это все равно не могло сравниться с настоящим исцелением и полностью избавить от неприятных ощущений. В горячке боя я умудрился почти забыть об этом, но теперь рана начала напоминать о себе.

С прибытием авроров битва могла считаться оконченной, — исход явно будет не в пользу Темных Сил. И все-таки они не желали сдаваться, ведь их целью была не победа в бою. Каждая выигранная секунда могла принести им победу — ну, точнее, могла БЫ, если бы Блейз все еще была где-то здесь. Не знаю почему, но я сразу и безоговорочно поверил словами Билла о том, что она в безопасности.

Осознавая поражение, Пожиратели, — те, кто потрусливее, — начали аппарировать прочь. Кое-где отдельные потасовки еще продолжались, но было понятно, что дело идет к концу. Гарри глубоко вздохнул.

— Расцепляемся? — предложил он. — Теперь мы и поодиночке справимся. У меня такое чувство, что еще немного такого единения, и я с ума сойду.

— Ага, — кивнул я, испытывая схожие ощущения. Все-таки, все хорошо в меру. Присутствие Гарри в моем сознании, в бою бывшее таким уместным и необходимым, внезапно показалось лишним и давящим. С усилием я разжал свою руку, и почувствовал, как одновременно с этим расцепились пальцы Поттера, обхватывающие мою кисть. Влажная кожа, привыкшая чувствовать тепло его ладони, ощутила прохладу ночного ветра, и это было странно приятно. Без всяких слов и обмена мыслями мы понимали, что лучше воздержаться от использования нашей связи в ближайшее время.

— Надо проверить, как там остальные, — пробормотал Гарри. Я кивнул. Снова оказавшийся рядом Билл окинул нас обоих скептическим взглядом.

— Да вы на ногах не стоите, оба, — фыркнул он. Я оскорбленно выпрямился, ощущая, как открывается второе дыхание. В голове прояснилось, и я поудобнее перехватил палочку.

— Лично я в порядке, — бросил я. — Гарри?

— Я нормально, — отозвался Поттер, утирая пот с чумазого лица. — Надо посмотреть, как там Рон с Гермионой, и Джинни. Вроде бы, возле автобуса никого не наблюдалось, а?

— Пару минут назад я видел, как в том направлении убегали парочка Пожирателей, — отозвался Билл.

— А где Сириус и Люпин? — спросил я, уже поворачиваясь в сторону автобуса.

— Сириус доставил Ремуса в штаб, — отозвался Билл, оглядываясь, — Но потом он вернулся. Кажется он где-то…

— Вон он! — первым заметил Блэка Гарри, напряженно вглядываясь в одну из все еще обменивающихся Ступефаями парочек. — Я помогу ему! Дрей, проверь Рона и Джинни! — крикнул он, уже срываясь с места.

Я заозирался кругом. По полю битвы сновали авроры, склоняясь к упавшим. Поблизости я заметил Грюма, деловито отдающего распоряжения небольшой группке молодых авроров, и невольно ощутил приступ расположения к старику, несмотря на неприятные воспоминания и взаимную неприязнь. В течение боя мы с Гарри пару раз прикрыли его, да и сам Грюм не замедлял облегчить наше положение, когда мог. Заметив мой взгляд, старик хмыкнул, и подмигнул здоровым глазом. Мне — сыну Пожирателя Смерти! Я улыбнулся в ответ и отсалютовал палочкой. Ощутив прилив сил, я почти вприпрыжку спустился с холма в сторону того, что осталось от первых полутора этажей «Ночного Рыцаря».

— Эй, Малфой! — крикнул мне вдогонку Грюм. — Ты бы поостерегся! В ту сторону отступал целый отряд!

— Спасибо! — крикнул я, бегом срываясь с места, уже не видя, как Грюм мрачно хмыкнул, и твердой поступью заковылял мне вслед.