Тони обнаружился довольно скоро. Я хорошо помнила его, он был на пару лет старше меня, типичный латинос — смуглокожий, темноволосый, с выразительными карими глазами и буйным нравом. Они с Диего дружили с самого детства, и Тони всегда был своего рода покровителем для хозяйского сына, ведь тот был младше него. Правда, потом порой выходило и наоборот, когда Диего покрывал некоторые «грешки юности» приятеля…

Парень ждал меня в холле здания Узла, где, специально для встречающих, стояли удобные диванчики. Вид у него, как и следовало ожидать, был усталый и совсем невеселый, и такой же вышла и улыбка, которой он приветствовал меня.

— Сеньорита Блейз! — Тони вскочил мне навстречу, галантно поклонился и поцеловал мне руку. Я быстро обняла его.

— Тони, давай без церемоний, — попросила я, отстраняясь. В прошлом мы довольно неплохо ладили, и еще в конце первого лета перешли на «ты». Он кивнул.

— Как скажешь, Блейз, — бросив взгляд на мою сумку, он тут же смутился, и забрал ее у меня. — Как добралась?

— Нормально. Разве что переодеться пришлось сразу по прибытии. Не думала, что тут так жарко. Мне казалось, температура зимой и летом не должна сильно отличаться?

— Ну, не очень сильно, но все-таки, — пожал плечами Тони. — И потом, ты ведь приехала из настоящей зимы, со снегом и все такое. От такого перепада жара ощущается острей.

— Да, наверное, — согласилась я. Некоторое время мы неловко молчали, потом я подняла глаза. Почему-то, при виде Тони, Диего вспоминался еще острее, и я по-новому ощутила ужас происшедшего. — Тони, Тони, как же такое случилось? — невольно вырвалось у меня. Парень грустно пожал плечами.

— Точно еще неизвестно, — отозвался он. — Диего, как всегда, выехал на прогулку перед ужином. Его долго не было, но такое случалось и раньше, все знали, что молодой сеньор великолепный наездник и никто не волновался за него. А потом, уже в сумерках, Тень вернулся без седока, — Тони вздохнул. Я вспомнила серого жеребца, не подчинявшегося никому кроме Диего, и покачала головой. Действительно, странно, что Тень сбросил его, да еще и покинул — конь был привязан к хозяину, и не оставил бы его в трудную минуту…

— А потом? — спросила я.

— Альберто, — ты помнишь его, младший конюх, — сразу побежал рассказать об этом дону Родриго. Хозяин тут же собрал людей на поиски. Ты бы видела эту спасательную экспедицию — с факелами, с собаками… Мы его быстро нашли, у Чертова Камня. Перевезли в ассиенду, тут же вызвали целителя дель Кампе.

— И что, неужели он оказался совсем беспомощен? — недоверчиво покачала головой я. Тони грустно усмехнулся.

— Вот это-то и странно. Понимаешь, просто от падения таких повреждений быть не могло. У него было сломано столько ребер, что… в общем, от грудной клетки мало что осталось. И использовать «Костерост» было опасно, потому что многие осколки поранили легкие, и при выпрямлении костей грозили порвать их еще сильнее. А применять исцеляющие заклятия и зелья тоже было опасно, пока не исцелены кости. При таком количестве осколков это было просто бессмысленно. В общем, я не вникал в тонкости, но дель Кампе сказал, что ему просто элементарно не хватило времени на столь кропотливую работу. Будь у нас возможность доставить его в больницу, там, может, и смогли бы что-нибудь сделать, но в таком состоянии трогать его было нельзя. Всего лишь переезд до ассиенды его чуть не убил, что уж говорить о городе…

— «Чуть не убил», говоришь? — горько переспросила я, с трудом сдерживая слезы.

Но что-то в рассказе Тони мне не нравилось.

— Ты сказал, сам при падении он так удариться не мог, — припомнила я. — А если… Если лошадь, ну, например, наступила на него? Или ударила копытом?

— Нет, это не лошадь, — покачал головой Тони. — Площадь удара для копыта чересчур велика. Там должна была быть, по меньшей мере, слоновья нога.

— Или что-то другое… — заметила я. — Нужно проверить. Вызвать экспертов, пусть считают остаточные магические эманации. Если Диего был там не один, то это уже убийство, а не несчастный случай. Надо сообщить в аврорат!

— Куда? — переспросил Тони. Ах, да, спохватилась я, ведь здешний Авророат называется Управлением Охраны Магического Правопорядка (очень по-магловски), а его сотрудники — просто агентами.

— Ну, в УОМП, — пояснила я.

— А. Так уже. Сразу же. Вчера агенты там целый день возились. Говорят, какая-то магия там применялась, но следы очень слабые. Это мог быть и сам Диего. Агенты сказали, применяли одно заклятие, максимум два, но каких — непонятно. Никаких эманаций не осталось. И никто точно не аппарировал, это бы оставило более явный след. Округу обыскали — никаких следов…

— Ну, это ни о чем не говорит. Преступник, если он был, мог прилететь на метле, и ему вообще не было нужды ступать на землю. Вопрос — зачем? Кому Диего мог перейти дорогу? Тони?

— Да никому, — вздохнул он. — Он даже с Мартой недавно порвал, так что тут и Фернандесу жаловаться не на что, а ты же помнишь, как они всегда за нее ооперничали..

При слове «порвал» я невольно вздрогнула, и перед глазами всплыло бледное, затвердевшее лицо Гарри, и гневный, отчаянный взгляд его зеленых глаз, а в ушах зазвучали роковые слова: «Я официально разрываю с тобой все отношения, и с этого мгновения не желаю тебя больше знать!». Сглотнув набежавшие слезы, я глубоко вздохнула, и решила, что пора менять тему.

— Ладно, думаю, обо всем этом можно поговорить и потом, — сказала я. — Как мы будем добираться до ассиенды, через камин? — поместье дона Родриго было одним из немногих домов, подключенных к Каминной Сети. — Или, в принципе, я уже могу аппарировать…

— Зачем? — удивился Тони. — Донья Изабелла дала мне портключ. Вот, — он вытащил из кармана плоскую темную коробочку, и открыл. Внутри лежал старинный галлеон, поблескивая характерным для портала синим свечением. Я кивнула. Честно говоря, путешествия через портключ я не любила, однако это было достаточно быстро и эффективно, а я уже порядком подустала, чтобы возражать. Поэтому я без возражений протянула руку к монете. Тони закинул мою сумку себе на плечо, кинул взгляд на диван, где сидел, чтобы проверить, ничего ли он не забыл, и по его кивку, мы одновременно прикоснулись к портключу.

Следовало признать, в изготовлении портключей бразильцы далеко опередили нас, англичан. Сравниться с их работами могли разве что портключи Дамблдора, и то, о действии тех я знала только по словам Драко и Нарциссы. Никаких кручений, завихрений и полетов, лишь мягкое, уверенное скольжение, и овевающий лицо легкий ветерок. Пара минут — и вот мы уже стоим, даже не покачнувшись, в одном из внутренних двориков ассиенды, окруженном двухэтажной галереей для прогулок. Поначалу здесь пытались разбить небольшой сад, но, как ни бились садовники, растения просто не желали приниматься. В конце концов, здесь просто оставили газон, который крест-накрест пересекли две посыпанные мелким гравием дорожки.

— Ну вот, мы и на месте, — вздохнул Тони. — Ты как, сразу пойдешь к себе в комнату, освежиться с дороги?

— Позже, — покачала головой я. — Сначала я хочу увидеть мать.

— Тогда пойдем. Донья Изабелла должна быть в кабинете.

Однако о нашем прибытии матери, видимо, уже успели доложить, потому что она встретила нас на полпути. Ее вид потряс меня. Я помнила, когда носила траур по кому-нибудь из своих мужей — закутанная в черные одежды, непременно при шляпке, картинно вздыхающая, однако при безупречном макияже и прическе.

Сейчас ее роскошные иссиня-черные волосы были стянуты в простой, хотя и элегантный узел на затылке (для моей матушки такая прическа была даже не повседневной, а так — просто подобрать волосы на скорую руку). Никакого макияжа на лице, глаза покрасневшие, хотя и совершенно сухие. Абсолютно простое черное платье, без малейших признаков каких бы то ни было украшений, не считая такой же черной кружевной шали на плечах, какие частенько носили здесь почти все женщины. Но я даже и не подозревала, что в гардеробе моей матери есть настолько простые вещи.