На данный момент, Восточная Германия продолжала оставаться верной, но что будет, когда их войска войдут в более тесный контакт с западом и получат широкую возможность для дезертирства? Количество бежавших из ГДР уже было достаточно высоким.

Чехословакия оставалась в состоянии амбивалентности, почти оцепенения после 1968 года. Ее армия еще не хотела воевать против Красной армии. Но будет ли Чехословацкая Народная Армия воевать против кого-то еще?

В Венгрии ситуация была совершенно противоположной. События 1956 года привели к некоторым экономическим изменениям, несколько размывшим социализм и ослабившим власть партии. Что предпримет Венгерская армия в случае войны? Как сильно она окажется настроена на войну за социализм?

Болгария была глубоко заражена западным влиянием. Каждый год страну посещало до одного западного туриста на каждых трех ее жителей. В Болгарии процветал туризм и многое другое. Если бы Западная Европа стала социалистической, не стало бы больше западных туристов и прекратился бы поток твердой валюты. Какое преимущество болгары могли увидеть в изменении сложившейся ситуации?

Оставалась Румыния. С ней было связано много проблем, но Советский Союз не мог позволить себе потерять Чаушеску. Он сам, естественно, не имел никакого желания видеть распад СССР и будет вполне надежным союзником. Жаль только, что Румынская армия была чрезвычайно слаба, а ее экономической положение было едва ли не катастрофическим.

Когда доклад был закончен, верховный идеолог партии встал и отдал Верховному Главнокомандующему объединенными силами Варшавского Договора следующий приказ:

«На будущем заседании консультативного совета Варшавского Договора дипломатично, но однозначно и четко довести до сведения сторон следующие фундаментальные положения:

А. Будет не только неправильно предать друзей, особенно на войне, это будет самоубийством.

Б. Советский Союз имеет и будет держать в резерве мощный ядерный арсенал для наказания предателей

В. Западная Европа, несомненно, будет уничтожена, не оставив тем, кто предаст социализм, иного выхода. Для них будет гораздо безопаснее оставаться на стороне победителей.

Андрей Некрасов, будучи членом партии (так как должен был быть им), не верил полностью советской пропаганде. Конечно, он не мог заявить об этом публично. Однако внутри него зрело напряжение, и он ощущал настоятельную необходимость поделиться с кем-то своими сомнениями. Оказалось большим благом, что с ним был кто-то за пределами его семьи, которому он мог полностью доверять, его терзали те же сомнения. Некрасов мог поговорить о волнующих его вопросах, не боясь, что его кто-то услышит, по крайней мере выразить то, что было у него на уме с Дмитрием Васильевичем Макаровым. Связь между ними была сильнее, чем когда-либо. Также овдовевший отец Макарова, преподаватель истории в университете имени Ломоносова, не видевший своего единственного сына уже го, внезапно умер от сердечного приступа. Двое молодых людей, скованные в отношениях с другими людьми, стали друг другу почти что братьями.

Андрей Некрасов делал все, что было естественно ожидать от советского офицера. Он соглашался, когда это было нужно, и на глазах своих солдат всегда повторял слова официальной пропаганды. Но были некоторые аспекты, в которые он, как профессиональный военный, не мог поверить. Советская пропаганда утверждала, например, что американские солдаты были слишком избалованы. Заявлялось, что каждая американская рота имеет своего повара, что каждый американский солдат имеет в экипировке спальный мешок, словно турист. Тем не менее, Некрасов прекрасно знал (как, пожалуй, и все другие советские офицеры) что это не может быть правдой. Рота являлась военным подразделением и предназначалась только для боя. Рота не может иметь в своем составе повара, рота должна вести бой. Повар иметься в полку, но только один на 2000 человек. Конечно, каждую ночь ему давалось в помощники несколько солдат. По крайней мере, так происходило в мирное время, а во время войны повар вообще не нужен.

Он не верил пропаганде и пытался разобраться в ситуации сам. Но когда он сравнивал данные, то ему казалось, что пропаганда может быть права. Советская танковая рота имела тринадцать танков и сорок три человека — тридцать девять танкистов и четыре человека обслуживающего персонала, отвечавшие за техническое обслуживание, расходные материалы, снабжение, дисциплину, моральное состояние, медицинские обслуживание, экипировку, боеприпасы и т. д. В американской танковой роте было семнадцать танков. И девяносто два человека. Зачем, задавался вопросом Некрасов, были нужны все эти люди? Возможно, это были штрафники, расходный материал для того, чтобы защищать танки от гранатометчиков? Но зачем штрафники в танковой роте в мирное время? Они должны были выполнять тяжелую работу в тюрьмах, и только с началом войны быть направлены в штрафные батальоны в качестве расходной людской силы [53]

Цифры не сходились и на батальонном уровне. Советский танковый батальон имел сорок[54] танков и 193 человека. Американский — пятьдесят четыре танка и более 500 человек. Штаб советского батальона насчитывал три человека — два офицера и сержант, а также взвод связи из тринадцати человек. Двадцать четыре часа в сутки в течение многих месяцев они руководили боевыми действиями и управлялись со всей необходимой документацией. Тем не менее, в американском батальоне по той или иной причине, была штабная рота, имевшая столько же солдат, сколько советский батальон. Было совершенно невозможно понять, чем все эти люди могли заниматься. Кроме того, их батальону требовалась сотня транспортных машин, в то время как советский батальон из сорока танков обходился тринадцатью.

В советской пехоте вопросы снабжения решались еще проще, чем в танковых подразделениях. В советской мотострелковой роте каждый непосредственно участвовал в бою. Офицеры вооружены тем же оружием, что и солдаты. Старшина роты отвечает за дисциплину, а также снабжение роты всем необходимым, в том числе топливом, продовольствием, боеприпасами, запчастями, обмундированием и оружием. Но даже он, единственный человек, занятый вопросами снабжения, должен принимать участие в боевых действиях. Как только рота спешивается, старшина руководит движением БТР или корректирует огонь БМП, или занимается чем-то другим. В советском мотострелковом батальоне есть только тридцать человек, отвечающих за связь, ремонт, медицинское и техническое обслуживание и снабжение. Они также решают все хозяйственные опросы, а остальные 413 человек непосредственно участвуют в бою. Одним из результатов такого рационального использования людских ресурсов является то, что советский батальон имеет минометную батарею, в то время как в два раза больший по численности американский батальон ее не имеет. Вместо этого у него имеется невероятно длинный хвост незащищенных машин, заполненных обслуживающим персоналом.

Советская мотострелковая дивизия насчитывает 13 800 человек, 272 танка[55] и 108 самоходных орудий. Американская дивизия имеет 18 500 солдат, но только 216 танков и 72 самоходных орудия. Советская дивизия является полностью независимой, с собственным разведывательным батальоном и зенитно-ракетной батареей (помимо зентных средств полков, батальонов и рот)[56], в то время как американской дивизии приходиться полагаться на поддержку отдельных частей, например, батальонов ПВО с ракетами «Хоук».

Андрей Некрасов просто не мог понять, как объяснить другу, почему американцы не могли отказаться от всех этих снабженцев, поваров и связистов, чтобы сформировать новые танковые батальоны, минометные батареи или полки ПВО.