Г. У. Черненко

Июль сорок четвертого года. Темной ночью южнее Львова с советского самолета выбросились пять парашютистов. Приземлились они восточнее затерянного среди лесов села Раковец — три разведчика и две радистки. Четверо из них — Петр, Василий, Степан и Тамара нашли друг друга. Пятой в разведгруппе была Мария. Она имела особое задание во Львове. Уйти, не простившись, разведчица не могла.

Друзья начали поиски. Пробирались сквозь чащи, овраги, окликали ее. И вдруг услышали стон — Мария лежала на поляне рядом с погашенным парашютом. Малейшее движение вызывало острую боль в ноге. Товарищи сняли с нее рацию, автомат, запасные диски. У Марии был перелом ноги. Оказав первую помощь, разведчики перенесли ее в густой кустарник, на прощание сказали: «Жди нас». И она ждала. Час, другой, целую ночь. Одна в лесу.

Автомат, запасные диски рядом. Гранаты тоже. Дорогой ценой заплатят те, кто посягнет на ее жизнь… Сознание своей беспомощности мучило девушку больше всего.

Наступила еще одна ночь. Беспокойная, кошмарная. Марии чудились какие-то шорохи, жутко вскрикивали птицы в полночь. С рассветом все страхи исчезали. Она не могла, не имела права даже в мыслях бросить упрек товарищам — почему оставили ее одну. Они выполняли труднейшее задание за линией фронта, где повсюду находился враг. Быть может, выполняли и то, что должна была сделать она.

Надвигалась ночь. За три дня — ни капли воды во рту. Боль в ноге, невыносимая жажда. О пище не хотелось думать. Только бы глоток воды… «Дожить бы до завтра, — подбадривала себя разведчица. — А что завтра?»

Забрезжил рассвет. Обычно в это время постепенно исчезали таинственные шорохи леса. Но что это? Послышались чьи-то шаги. Она взяла автомат, который был сейчас таким тяжелым. Кто-то окликнул: «Мария! Марийка!» Голос знакомый. Она отозвалась. Снова тишина. Мария повторила: «Это я — Мария! Кто там?» К ней вышел из-за кустов Василий. Первым его вопросом было:

— Где Степа?

— Степа? Не знаю. А что с ним?

— Ладно. Как твое самочувствие?

— Пить хочу…

Василий подал флягу.

Мария стала жадно пить воду.

— Хватит!

Но она продолжала пить.

— Хватит! — повысил голос Василий и вырвал флягу из рук. Мария впервые за эти дни заплакала.

Василий рассказал, что Степан пошел искать ее, и, как видно, попал в лапы врагов.

— А остальные где? Как у них дела? — интересовалась Мария.

— Ушли по своим маршрутам: на Винники, Куровичи, Буск.

Войска 1-го Украинского фронта находились в обороне западнее Тернополя. Впереди был Львов, граница. Не сегодня-завтра они перейдут в наступление. Нужны были разведданные об укреплениях противника на дальних и ближних подступах ко Львову. Такое задание ставилось и перед разведгруппой, возглавляемой Петром.

Когда опустились сумерки, Василий ушел. На прощание сказал:

— Завтра тебя навестит местный житель, ты услышишь от него: «Привет от Васи!» Это будет свой человек.

Утром хлынул проливной дождь. Палатка не спасала — одежда промокла. Лицо девушки побледнело, под глазами резко обозначилась синева. Такой и застал Марию плотный, высокого роста мужчина, который сказал: «Привет от Васи!» Его звали Степаном Петровичем Дацко. Он опустился на колени, положил на землю узелок, поудобнее поставил кувшин и промолвил:

— Поесть принес. Свежее молоко.

— Спасибо…

Дацко пообещал:

— Этой ночью придем за вами. К себе домой заберу.

…Степан Петрович Дацко — лесничий. Более тридцати лет трудился он в лесу. Ветхий домик лесничего стал пристанищем для многих бежавших из концлагерей. Здесь делились с ними последним куском хлеба.

К Степану Петровичу часто заходили соседи. В тот раз заглянули Теодор Дума, Иосиф Черный. Ожидали еще Федора Духа. Но вместо него прибежала жена:

— Федор просит к нам зайти.

— Зачем? — встревожились соседи.

Женщина объяснила: из лесу забрел молодой человек, попросил воды. Осведомился, есть ли в селе немцы, полицаи. Федор ответил, что нет. Неизвестный поблагодарил и собрался уходить. Дали ему хлеба. Тогда он, подумав, сказал: «Люди вы добросердечные. Мне надо посоветоваться с вами, а если есть хороший сосед, посоветуемся и с ним».

— Несчастье вынудило обратиться к вам, — начал незнакомец. — В лесу девушка, неудачно приземлившаяся с парашютом. Нога у нее сломана…

Степан и Климентина Дацко, их друзья Теодор Дума, Иосиф Черный, Федор Дух заявили в один голос:

— Девушку спасем. Сделаем все, что можем.

После этого и отправился Степан Петрович в лес, отнес девушке пищу, воду. Он разведал дорогу, лесные тропы, которыми можно добираться к беспомощно лежавшей Марийке.

Снова собрались в доме Дацко его друзья.

— Подвода не нужна, — высказал свое мнение Степан Петрович. — На руках принесем.

Смастерили носилки. Под покровом темноты ушли в лес, за пять километров.

— Были бы костыли, я сама… — заметив носилки, сказала Мария.

— Лесная королева — и костыли? — послышался чей-то добродушный голос. — На носилках будет куда лучше.

Несли вчетвером. Чуть в сторонке шагал Петр с автоматом и гранатами.

Марию положили в постель, уже приготовленную в сарае. Кто догадается, что за этими бочками, досками, разным хламом лежит человек? С чердака спускали на веревке пищу. Через стенку вели переговоры. Иного выхода не было. В любую минуту могли нагрянуть гитлеровцы, бандеровцы, агенты гестапо.

Чего скрывать — страх поселился в душе Климентины. Ведь знала: фашисты расстреливали, вешали людей при малейшем подозрении, да и вовсе ни в чем не повинных. И все же доброта брала верх над чувством страха.

Утром в усадьбе Думы появились Иосиф Черный, Степан Дацко, чуть позже Федор Дух. Обсуждали, как помочь девушке. Ведь для спасения пострадавшей нужен был опытный врач.

А тут еще что ни день — то новые тревоги. Фашисты и их прислужники — бандеровцы разыскивали партизан, бежавших из концлагерей военнопленных. Нагрянула бандитская орава и в дом Дацко. Все обыскали. Затем забрали хлеб, молоко и другие продукты. Климентина извелась. Мария требовала перенести ее в лес или в овраг.

— Там будет спокойнее, и вас минует беда, если вновь нагрянут гитлеровцы, — говорила она.

— Мы этого не сделаем, — решительно ответил Степан Петрович. — Будешь с нами.

При возможности Петр и Василий наведывались в село к Дацко, хотя нередко добираться приходилось издалека. Они вели разведку к востоку, северу, югу от Львова — там, где было особенно много огневых точек, скопление боевой техники врага.

— Знаю, что тебя мучает: не выполнила, дескать, задание, — говорил Петр. — Ты не ходишь в разведку, нет среди нас Степы. Мы, оставшиеся, выполняем задание и за тебя, и за Степу. Помогают нам чудесные люди: Иосиф Черный, Теодор Дума. Слышала грохот? Это наша авиация бомбила крупный склад горючего на Персенковке. Мы разведали и другие военные объекты на подступах ко Львову. Все передали по назначению в эфир. Нас благодарят.

Через сутки Петр принес новую весточку:

— Наши войска овладели Золочевом, Бродами, Буском…

Но когда советские части подошли совсем близко и Марию уже вынесли из сарая, всеобщая радость была омрачена — фашисты убили Петра.

Настоящими советскими патриотами проявили себя Степан и Климентина Дацко, Иосиф Черный, Теодор Дума, Федор Дух. Они не только спасли радистку, но и снабжали действовавших в тылу врага наших разведчиков важной информацией. Они знали, что, рискуя жизнью, выполняли свой долг — помогали советским воинам в освобождении родной земли.

Иосиф Черный ушел в ряды Советской Армии и с боями дошел до Берлина. Имеет три правительственные награды. В мирное время удостоен ордена Трудового Красного Знамени. Восемь лет был депутатом райсовета. Дети Теодора Думы — Иванна и Мирослав окончили высшие учебные заведения — консерваторию и мединститут. Гордится своими внуками, — а их у него шестнадцать! — Теодор Васильевич Дух. Климентина Петровна Дацко работала в колхозе, она награждена медалью «За трудовое отличие». Степан Петрович остался верен любимой профессии до конца своей жизни. Бандеровцы не раз глумились над ним, не раз жестоко избивали. Памятником патриоту остались выращенные им деревья.