Много было на нашем пути жестоких схваток с гитлеровцами и украинскими буржуазными националистами. Пример мужества, стойкости и отваги всегда показывал политрук Филипп Карпенко.

В ночь на 11 июня Карпенко с группой бойцов отправились на трудное и сложное задание — уничтожить железнодорожный мост на участке Рава-Русская — Ярослав. Подрывники, пройдя большую часть пути, уже находились почти у цели. Но вдруг в темноте послышалась немецкая речь. Партизаны залегли. Выяснилось, что мост усиленно охраняется и подползти к нему незамеченными невозможно. Группа Карпенко отошла. Наутро лес, в котором находились подрывники, начали прочесывать каратели. Он был окружен плотным кольцом фашистов.

— Надо прорваться с боем, — предложил кто-то из партизан.

— Мы не выполнили задания, — ответил на это Карпенко. — Надо рассредоточиться, замаскироваться. Тем, кто уцелеет, собраться в условленном месте.

Начались болота, идти становилось все трудней.

— Занять оборону! — скомандовал политрук. Подрывники залегли, решив драться до последнего патрона.

Все ближе вражеские цепи. До слуха партизан донеслись пьяные возгласы и ругань. Несколько гитлеровцев и власовцев остановились перед болотом.

— Как только приблизятся вплотную — действовать, как условились, — сказал Карпенко.

— Обходить болото справа! — раздалась команда фашистского офицера. И пьяные каратели, продолжая беспорядочную стрельбу, перед самым укрытием партизан исчезли в лесу.

А через несколько часов на железной дороге прогремел мощный взрыв. В воздух взлетел вражеский военный эшелон.

— Ну вот, теперь можно идти к своему отряду, — сказал Карпенко.

На обратном пути подрывники неожиданно столкнулись с карателями. Завязался неравный бой. Тяжело приходилось горстке храбрецов. Враг начал их окружать. Карпенко, как всегда, хладнокровно руководил боем.

— Приготовить гранаты! — скомандовал он, когда гитлеровцы были уже совсем рядом. Политрук немного приподнялся, чтобы получше разглядеть поле.

— Ложись, Филипп Трофимович! — крикнул ему Михаил Мицура. Но тот не услышал предупреждения и, схватившись за живот, упал. Карпенко поднял голову, с трудом проговорил:

— Миша! Останешься за меня. Руководи боем…

Каратели наседали. «Живым хотят взять», — мелькнула тревожная мысль в сознании политрука. Превозмогая боль, он попытался достать гранату из сумки, но руки ему не повиновались.

Бой не утихал. Фашисты, неся потери, стремились во что бы то ни стало захватить в плен партизан, выносивших раненого политрука с поля боя. Прикрывая друг друга, бойцы под командованием старшины Мицуры все больше отрывались от преследователей.

Состояние Карпенко ухудшалось. Уже в отряде политрук потерял сознание и вскоре скончался.

Похоронили мы Филиппа Трофимовича на площади в центре села Боровец.

Опасными тропами в тылу врага шли навстречу Победе народные мстители.

П. В. Сильченко

Впервые приехав в Северодонецк, я была приятно удивлена новыми красивыми многоэтажными домами, широкими улицами, проспектами. В молодом городе химиков сейчас проживает семья Сильченко, которая в годы войны находилась в партизанском отряде. И вот я у них в гостях.

Мать, Мария Ефимовна, знакомила меня с городом. Я никак не могла за ней поспеть, а она смеялась:

— Что вы, разве это ходьба? Бывало, за ночь пройдем километров тридцать, да не с пустыми руками… Вот это была ходьба… Я до сих пор не могу привыкнуть идти потихонечку… До войны мы жили в Житомире. Муж мой, Потап Васильевич, работал дорожным мастером. Я — в детском саду, а ребята — Роман и Николай — учились.

Жили хорошие люди, работали, воспитывали детей, мечтали об их будущем. Но застонала от бомб и снарядов земля, двинулись на советскую землю гитлеровские полчища. Отходили на восток наши войска, семья Сильченко эвакуировалась. Но враг перерезал дорогу, и они, оставшись в тылу у фашистов, решили вернуться в село, где родились и выросли. Там свои люди, каждый знает друг друга.

И семья Сильченко оказалась опять в родном селе Обиходы Житомирской области. Надо было как-то жить, растить детей.

Они услыхали, что в Мухоедовских лесах действует партизанский отряд. И Сильченко связался с партизанами, стал им помогать. Сначала сам, потом привлек жену, а позже и ребята начали собирать нужные сведения. Мария Ефимовна доставала продукты, пекла хлеб и ночами носила в лес. Позже стали к партизанам переправлять надежных людей. Фашисты понимали, что не без помощи населения причиняют народные мстители им столько вреда. В Обиходы вступил карательный отряд — началась расправа.

Потапа Васильевича не было дома, он поехал по заданию на мельницу. На глазах у матери каратели стреляли в сына Романа, тяжело ранив его. Николай упал, не ожидая пули. Мать с отчаянием заклинала убийц, называла себя не Сильченко, а своей девичьей фамилией. И это спасло их. Романа незаметно отвезли в районную больницу, а сами стали собираться в лес. Сначала ушли отец с младшим сыном. Позже как-то ночью мать забрала из больницы раненого Романа и тоже добралась к партизанам. Сильченки ушли вовремя — вскоре немцы сожгли хату, где они жили.

В отряде Потапа Васильевича зачислили бойцом в первый взвод, Марию Ефимовну — поварихой, сына Николая — в разведгруппу, Романа лечили здесь же, в лесу, в землянке.

Началась полная тревог и радостей жизнь. Рос партизанский боевой счет мести врагу: увеличивалось количество взорванных мостов, пущенных под откос поездов, разбитых вражеских обозов.

Возглавлял отряд Борис Дмитриевич Кореневский — волевой, инициативный, бесстрашный командир. На фронте он попал в плен, но через десять дней совершил побег. Пробрался в лесистую местность, где попал к партизанам. Кореневский сначала был политруком роты. В марте 1943 года ему доверили в лесах Народычского района Житомирской области руководить партизанским отрядом. Вскоре в нем насчитывалось более 220 человек. Отряду присвоили имя Чкалова.

После освобождения Житомирщины отряд имени Чкалова перебазировался в тыл врага — на Львовщину. Здесь еще с большей энергией и энтузиазмом развернули партизаны борьбу с фашистскими оккупантами.

Расскажу о выполнении отрядом боевого задания на участке железной дороги Львов — Луцк.

Разведка донесла, что на перегоне Каменка-Бугская — Радехов перед рассветом пройдет состав с боевой техникой и солдатами противника. На задание вышла группа партизан, которую возглавлял командир взвода В. И. Жданов. В нее вошли и Потап Васильевич с Николаем. С ними был пулеметчик Михаил Никитин — ныне учитель истории одной из львовских школ.

Место для операции наметили рядом с железнодорожным мостом через Западный Буг. В назначенный район прибыли ночью. Старший группы Жданов определил место каждому. Никитин с пулеметом выбрал нужную позицию, чтобы держать в секторе обстрела участок с домиком, где находилась охрана. Сильченко-старший вместе с другими автоматчиками расположились вблизи саперов. Николай вел наблюдение.

Вдруг из домика, где была охрана моста, выскочила овчарка. Она направилась прямо на Никитина. Все встревожились. Что будет? Сейчас главное — выдержка, спокойствие. Вспомнился Никитину прочитанный в детстве рассказ о том, что зверь не тронул человека, прикинувшегося мертвым.

Зажав в руке финку и прикрыв лицо автоматом, Никитин затаил дыхание. Пес понюхал автомат, лизнул ноги, не издавая никаких звуков. Затем овчарка приблизилась к другому, третьему бойцу, которые лежали не шевелясь. Потап Васильевич переживал за Колю. Но Николай тоже поступил, как другие. Хитрость удалась: овчарка, не нарушив тишины, убежала.

Тем временем саперы сделали свое и бесшумно отошли. А спустя полчаса мчавшийся на полной скорости эшелон с грохотом сошел с рельсов. Группа партизан, выполнив задание, вернулась в отряд без потерь.