— Ты, правда, думаешь, что эта никчёмная девка стоит пяти? — усмехнулся мужчина.

Тупита сердито уставилась на него. Понятно, что ей не хотелось признавать, что я могла быть настолько значимой, чтобы меня можно было оценить в такую высокую цену, как пять серебряных тарсков. За неё саму, скорее всего, не дали бы так много.

— Сколько она стоит на самом деле, как и то, сколько она стоит по моему мнению, не имеет никакого значения, — заявила Тупита. — Возможно, она не стоит даже бит-тарска. Откуда мне знать? Я же не мужчина. Но мы договаривались о пяти серебряных тарсках за мою часть работы. О пяти!

— А мне показалось, что это я говорил об одном, — усмехался мужчина.

— Возможно, у тебя имеется письменный договор, — заметил другой похититель, услужливым тоном.

Конечно, Тупита, как и многие среди рабынь, как и я сама, не умела ни читать, ни написать. Да даже если бы и могла, она всё же была достаточно умной женщиной и рабыней, чтобы не посметь согласовать что-либо имеющее отношение к таким тайным делам на бумаге.

— Да, — внезапно согласилась она, бросив на меня злой взгляд. — Я кажется, вспомнила. Мы сошлись на одном.

Я поняла, что она хотела сохранить лицо передо мной. Кроме того, не надо забывать, что серебряный тарск — это монета значительной ценности. Хотя его курс колеблется от города к городу, но обычно серебряный тарск меняют на сто медных, каждый из которых в свою очереди может стоить, в зависимости от местности, от четырёх до десяти бит-тарсков, но в среднем восемь. Единственные золотые гореанские монеты, которые я мне посчастливилось видеть, были крошечными, почти чешуйками. Они были использованы в качестве мониста на моём костюме танцовщицы. Мне было известно, что в Брундизиуме имели хождение золотые монеты, называемые статериями, но я их никогда не видела.

Тупита выхватила серебряный тарск из пальцев главаря и с торжествующим видом сжала её в кулаке. Думаю, этого ей было более чем достаточно, чтобы оплатить поездку из Брундизиума. Женщина снова подошла к столу.

— Спасибо, прекрасная Дорин, — издевательски проговорила Тупита. — Я тебе очень благодарна. Мало того, что мне удалось отомстить Тебе, отправив в новое рабство и унижение, так Ты ещё предоставила мне средства для моего собственного спасения и свободы.

Она продемонстрировала мне серебряный тарск.

— Симпатичный, не правда ли? — спросила женщина.

Я слабо потянула руки из браслетов. Мои потуги вызвали только смех у мужчин и кривую ухмылку у женщины.

— Даже жаль, что Ты не стоишь больше, — развела она руками.

Слезы ручьём покатились из моих глаз.

— Пожалуй, пора оставить тебя, рабыня. Ты будешь хорошо смотреться связанная, в наручниках и во власти мужчин, — бросила мне Тупита и, отвернувшись, направилась на выход.

Но дверь оказалась заблокирована мужчиной, стоявшим прислонившись к косяку.

— Отойди в сторону! — сердито потребовала от него женщина.

Мужчина даже не пошевелился и, не сказав ни слова, наградил её презрительным взглядом.

Тупита резко повернулась, встав лицом к главарю похитителей.

— Что это у тебя в руке? — поинтересовался тот.

Женщина крепче сжала кулак со спрятанным в нём серебром.

— Разожми руку, — приказал ей мужчина.

— Что всё это значит? — возмутилась она.

— Я должен повторить команду дважды? — спросил главарь.

Тупита непроизвольно разжала руку, показывая серебряный тарск. Мужчина тут же схватил монету с её ладони.

— А у тебя есть разрешение касаться денег? — поинтересовался он.

— Что это значит! — попыталась возмутиться женщина.

— Впрочем, мы всегда можем осведомиться об этом у твоего владельца, — заметил главарь шайки.

— Это моё! — заявила Тупита мужчине.

— Твоё? — криво улыбаясь, уточнил тот.

— Да! — воскликнула она.

— Надеюсь, Ты знаешь, что животным не разрешают владеть деньгами, — усмехнулся мужчина.

Тупита моментально побледнела. Главарь похитителей, бросил монету обратно в свой кошель.

— Позвольте мне уйти, — попросила Тупита. — Я вас больше не побеспокою!

— Сними плащ, — приказал ей мужчина.

Тупита вздрогнула, отшатнулась, но послушно распахнула полы плаща, отбросив их назад, и, развязав шнурки, позволила своей одежде упасть на пол позади её.

Она предстала перед ними короткой тунике из непрозрачного рабского шёлка, того, в котором нам разрешалось ходить в течение дня вне зала. Теперь Тупита снова превратилась в очень прекрасную и очень напуганную женщину. Плаща не стало и всем стал виден ошейник на её тонкой шее. Само собой, если тот, кто продал бы ей остраку на полёт на тарне из Брундизиума, не увидел ошейника, рабской туники, и, конечно, её клейма, то, по крайней мере, теоретически, он мог не знать что она рабыня. Следовательно, у него был бы шанс не считаться юридически ответственным за пособничество в бегстве рабыни. И кстати, ножки у Тупиты были замечательные.

— Снимай тунику, — скомандовал главарь шайки.

Женщина дёрнула за кончик завязки раздевающего узла, и туника стекла на пол, раскинувшись вокруг ей стоп. Тупита была слишком хорошей и слишком мудрой рабыней, чтобы развлекаться перед гореанским мужчиной неповиновением, получив такую команду.

— Что всё это значит? — спросила голая рабыня.

Стоявший до этого у двери мужчина, шагнув к ней, рывком заломил её руки за спину, и моментально защёлкнул на них наручники. Теперь Тупита была закована так же надежно, как и я.

— А Ты не думала, что, возможно, мы наняты Хендоу, твоим хозяином, — усмехнулся главарь.

— Нет! — закричала Тупита, бросаясь на колени перед мужчинами. — Нет! Нет, пожалуйста, Господа! Сжальтесь надо мной!

— Но тебе повезло, мы не на него не работаем, — засмеялся мужчина.

Тупита облегчённо всхлипнула.

— Обыскать её, — коротко бросил вожак похитителей.

Я перевернулась на правый бок и немного сползла к краю стола. Увидев последовавший тщательный обыск, я, испуганно застонав, перекатилась обратно на спину.

— У неё было вот это, — объявил один из мужчин, брезгливо, двумя пальцами держа за шнурок маленький влажный кожаный мешочек.

Мучимая любопытством, я снова немного повернулась и увидела, как в ладонь главаря шайка высыпались несколько крошечных золотых монет, тех самых, которые украшали танцевальный костюм. Я услышала сдавленные рыдания, лежавшей на полу Тупиты. В ладони мужчины была сумма намного большая, чем серебряный тарск, который она намеревалась заработать на моей продаже этой ночью в Брундизиуме. Неудивительно, что она была готова уехать, даже оставшись без того тарска. Если бы Мирус по-прежнему работал в таверне, не думаю, что у неё получилось бы добраться до этих крошечных монеток. Слишком он был внимателен в таких делах.

— Проверь, как у неё с рабскими потребностями, — приказал старший.

С пола донёсся поражённый вскрик Тупиты, потом тяжёлый вздох, сменившийся протяжным стоном и всхлипыванием.

— Уже кипит, — усмехнувшись, доложил мужчина.

Приподнявшись на локтях, я увидела, как один из похитителей вздёрнул Тупиту на ноги. Мне показалось, что женщина была почти в шоке. Её волосы растрепались и наполовину закрывали лицо. Мужчина придерживал её сзади за плечи. Думаю, что если бы не эта поддержка, она бы не смогла удержаться на ногах. Руки Тупиты были скованы за спиной, так что удерживаемая таким образом, она демонстрировала свою роскошную грудь в самом выгодном свете. Зачастую работорговцы представляют вероятным покупателям свой товар именно таким способом. На сей раз, конечно, это было связано просто с удобством её удержания. Я окинула Тупиту оценивающим взглядом. У меня и раньше не было сомнений в её красоте, но сейчас, оказавшаяся в руках мужчин, лишившаяся амбиций первой девки, она была особенно хороша.

— Да, я не отказался бы владеть любой из них, — признал один из них.

— Пожалуйста! — простонала Тупита.

— Только не в Брундизиуме, конечно, — засмеялся другой.