— А у моего господина, имеются другие рабыни? — со страхом, осведомилась я.
— Вот скоро и узнаешь, — пообещал Тэйбар с серьёзным видом.
Я застонала от нехорошего предчувствия.
— Нет, — весело засмеялся мужчина.
Я вскрикнула от счастья и прижалась к нему губами, с радостью и облегчением.
— Для вас Я буду тысячей рабынь! — заявила я.
— Да, — кивнул мой господин. — Будешь. За этим я прослежу, даже не сомневайся.
— Да, Господин, — радостно сказала я, и нежно поцеловала его снова.
— Вот когда мы доберёмся до моей виллы, я и решу окончательно, оставлю ли я тебя или продам, — сообщил он.
— Господин? — попыталась возмутиться я.
— Возможно, Ты попытаешься быть такой, чтобы я решил оставить тебя, — заметил он.
— Господин может быть уверен, что я приложу все усилия для этого, — заверила я его. — Я буду искренне стараться быть приятной для него во всех отношениях!
— Думаю, тебе понравится на моей вилле, — предположил Тэйбар. — Она, конечно, небольшая, но весьма милая. Там есть маленький внутренний дворик с белыми стенами. Крыльцо выходит на небольшую долину. Место там тихое и укромное, прекрасно расположенное и спрятанное среди холмов. Я ухожу туда время от времени.
— Я буду стараться служить моему господину очень хорошо в таком месте, — заверила я Тэйбара.
— Вот в таком месте, и будет весьма уместно для рабыни написать свою историю, — сказал мужчина.
— Вы, правда, хотите, чтобы я это сделала, Господин? — поинтересовалась я.
— Признаться, пока не решил, — пожал он плечами.
— В первом доме моей неволи, — вспомнила я, — мне прокололи серию инъекций. Но мне так и не сказали от чего они. Это были прививки против каких-то местных болезней?
— Я знаю, что Ты имеешь в виду, — кивнул Тэйбар. — Нет, они были не от болезней. Это стабилизирующие сыворотки. Мы даём им даже рабыням.
— А для чего они? — полюбопытствовала я.
— Ты не знаешь? — несколько удивился он.
— Нет, — призналась я.
— Это — открытие касты врачей, — сообщил мужчина. — Они определённым образом воздействуют на тело.
— Но, какова их цель? — не отставала я от него.
— Есть ли что-нибудь особенное, что тебя поразило больше всего в людях населяющих Гор? — осведомился Тэйбар.
— Их жизненная энергия, здоровье, молодость, — перечислила я.
— Это — последствия стабилизационных сывороток, — пояснил он.
— Я не понимаю.
— Ты навсегда сохранишь свою юность и красоту, моя соблазнительная рабыня, — улыбнулся мой господин. — Таково — желание рабовладельцев.
— Я не понимаю, — испуганно сказала я.
— Старение, это физический процесс, как и любой другой, — объяснил он. — Соответственно, он доступен для физического влияния. Безусловно, это — довольно тонкий и сложный процесс. Потребовалась тысяча лет, чтобы разработать такие сыворотки. Наши врачи рассматривали старение, как болезнь, иссушающую губительную болезнь, и боролись с ней как с болезнью. Они расценивали старенье, скажем, не как проклятие, наказание или как нечто неизменное и необъяснимое, а как, своего рода, проблему, восприимчивую к физическим средствам. Приблизительно пятьсот лет назад они создали первые стабилизационные сыворотки.
— Но чем я смогу расплатиться за такое! — поражённо выдохнула я.
— Для тебя вопрос оплаты не стоит, — сообщил Тэйбар. — Их дают тебе как животному, как рабыне.
— Господин, — в благоговейном ужасе прошептала я.
— Не бери в голову, — отмахнулся он. — В случаях с женщинами с Земли, такими как ты сама, они отнюдь не бесплатны.
— Господин? — не поняла я.
Он взял мой ошейник обеими руками и пошевелил его так, чтобы я смогла почувствовать, как прочно и непреклонно он был заперт на моей шее.
— Для такой женщины, как Ты, их цена — ошейник, — объяснил мне Тэйбар.
— Да, Господин, — прошептала я.
В этом смысле у сывороток действительно была своя цена. Мы все заплатили за них своими шеями. Со странным чувством, я вдруг поняла, что, даже если я того не желала, даже если бы я страстно хотела иного, моя юность и красота теперь навсегда останутся свежими и соблазнительными для гореанских рабовладельцев. И никуда мне от этого уже не деться! Это было своего рода ещё одним «ошейником».
Я вздрогнула, осознавая каков мог, в конечном итоге, быть реальный эффект стабилизационных сывороток.
— Что случилось? — поинтересовался мужчина, заметив моё состояние.
— Ничего, Господин, — заверила я его.
Я не осмеливалась развить мысль о сыворотках. Я боялась понять их эффект. А вдруг, мой хозяин ошибался! А вдруг я неправильно его поняла? Уж лучше думать о чём-нибудь другом!
— Господин, — сказала я.
— Да, — с готовностью отозвался он.
— Мне показалось, что Вы много знаете о тех существах. Вы были как-то связаны с ними?
— Да, — признал Тэйбар.
— А Вы всё ещё связаны с ними? — полюбопытствовала я.
— Нет, — ответил мужчина.
— Те животные, были как-то вовлечены в похищение рабынь? — спросила я.
— В некотором смысле, да, — кивнул он. — Они обеспечивали нас, по большей части, средствами для ведения бизнеса.
— Бизнеса? — переспросила я.
— Работорговли, — пояснил Тэйбар.
— Конечно, Господин.
— И кстати, не становись самонадеянной, думая о стабилизационных сыворотках, — предупредил он меня.
— Самонадеянной? — не поняла я.
— Вот именно. Заруби себе на носу, что независимо от их ценности или выгоды с твоей точки зрения, у них есть также и другие последствия. Например, Ты теперь очень долго будешь продолжать представлять интерес для рабовладельцев, Ты будешь очень долго возбуждать их, Ты надолго останешься тем видом женщины, который они захотят иметь в своих ошейниках и цепях. Оставаясь такой же, как сейчас, нежной, прекрасной, соблазнительной и желанной, Ты должна ожидать, что постоянно будешь сталкиваться с рисками и опасностями сопутствующими твоей красоте в мире, где эти качества являются своеобразной валютой, законным средством обмена, где твоя красота может использоваться для того, чтобы подкупить предателей, или стать призом для героя, где Ты — являешься наградой за храбрость и смелость, или можешь считаться трофеем завоевателя, где тебя могут использовать, как выкуп для заключения перемирия между городами и государствами, и где, в конце концов, Ты можешь быть просто куплена и продана на рынке.
— Да, Господин, — прошептала я.
Возможно, я была ужасной женщиной, но лично я ничего не имела против мысли о том, чтобы быть возбуждающей и красивой. Возможно, было абсолютно правильно, что я была наказана за это неволей.
— Ты — красивая рабыня, — сказал Тэйбар.
— Спасибо, Господин, — улыбнулась я.
Интересно, задавалась я вопросом, были ли у моего владельца слабости. Некоторые мужчины очень сильны в противостоянии с другими мужчинами, но всё же теряются со своими женщинами. Он только что сказал, что я красива. Это был комплимент, указывавший на некоторый интерес ко мне, или одобрение меня, по крайней мере, в одном отношении. В таком случае, не смогу ли я, пусть и оставаясь в ошейнике, использовать его чувства, чтобы управлять им? Ведь, он следовал за мной в течение многих месяцев, прошёл тысячи пасангов! Значит, я должна ему нравиться, по крайней мере, немного. И не исключено, что он питает ко мне нежные чувства, а возможно, даже и любит меня. Могу же я использовать это. Интересно, проявит ли он слабость в отношениях со мной? Не повредило бы проверить его. Я знала, что у некоторых девушек получалось обводить своих владельцев вокруг мизинца. Признаться, мне было интересно, смогу ли я сделать то же самое.
— Господин, — позвала я, приняв решение.
— Что? — буркнул Тэйбар.
— Я ведь не обычная гореанская девушка. Вы же знаете, что я с Земли, — намекнула я и, не дождавшись ответа, продолжила: — Мы завтра уходим из лагеря. Мне бы хотелось иметь хоть какую-то одежду. Я могла бы сделать тунику из одеяла, как у Тупиты.