Я только всхлипнула, не зная, что сказать.

— Скорее уж, это была моя ошибка, — вздохнул Мирус. — Я Ты просто была обманута своей привязанностью ко мне, и своей верой в меня. А я был глупцом.

— Простите меня, Господин, — пробормотала я, глотая слёзы.

— Вы не глупы, Господин, — запротестовала Тупита. — Взгляните на Туку. Посмотрите на её фигуру. Посмотрите, насколько она желанна! Да она, наверное, соблазнила бы даже генерала!

— Рабыня, — обратился ко мне Мирус.

— Да, Господин, — отозвалась я.

— Как Ты думаешь, какое наказание грозило бы свободной женщине, займись она тем, что приказали делать тебе? — поинтересовался он.

— Любое, какое выберет для неё её владелец, как только она будет заклеймена и помещена в ошейник, — ответила я.

— На колени, — скомандовал Мирус.

— Да, Господин.

— Мне кажется, или Ты действительно несколько разодета? — усмехнулся он.

— Да, Господин, — отозвалась я, с готовностью сдёргивая с себя импровизированный пояс и узкую полоску ткани.

— Приблизься, — велел мужчина, — на коленях.

— Да, Господин.

Он поднялся на корточки и положил руки мне на плечи. Как он был силен!

— У тебя хорошая фигура, рабыня, — заметил Мирус.

— Спасибо, Господин.

— А как по-твоему, как должно наказать рабыню, которая делала то, что сделала Ты? — спросил он.

— Любое, на усмотрение владельца, — ответила я.

— Плеть? — предположил Мирус.

— Если того пожелает господин, — прошептала я.

В тот момент, я была более чем счастлива, согласиться на плеть!

— Возможно, — задумался он на мгновение, — плеть мехов.

— О да, Господин! — обрадовано воскликнула Тупита. — Да! Да!

— Мой гнев на тебя, как мне теперь кажется, был в большей степени вызван гневом на самого себя, на то, что я так легко уступил твоему очарованию.

— Да, Господин, — согласилась я с ним.

Честно говоря, я в этом никогда не сомневалась.

— Не стоит во всём винить себя, Господин, — опять высказала своё мнение Тупита. — Уверена, что она была очень умной девушкой-приманкой, блестяще прекрасной и умелой приманкой!

Признаться, я не была уверена, что эта фраза Тупиты действительно была так уж необходима.

— Ну что ж, — кивнул Мирус, пристально глядя на меня, — пожалуй, это верно.

Вдруг, он подхватил меня на руки и понёс в темноту, подальше от огня.

— Попользуйтесь ею хорошенько, Господин! — весело кричала Тупита нам вслед. — Заставьте её за всё заплатить! Покажите ей, кто здесь хозяин!

Не отходя далеко, Мирус бросил меня на кучу опавшей листвы. Я испуганно замерла, лёжа на боку и поджав к животу ноги.

— Я несколько сердит, — сообщил мне Мирус.

— Да, Господин, — дрожащим голосом проговорила я.

Пожалуй, это было даже слишком очевидно.

— Эй, рабыня, — долетали до меня весёлые вопли Тупиты, — Первая девушка здесь я, так что смотри мне, служи ему хорошо! Только попробуй мне, плохо ублажить его, и я выбью из тебя ведро рабской смазки!

— Да, Госпожа! — поспешила заверить её я.

Мирус присел около меня на корточки и, пихнув меня на спину, без церемоний развёл мои ноги в стороны. Я хорошо уму служила! Казалось, что всё его внимание, по крайней мере, вначале, было направлено на себя. Впрочем, я и не ожидала, что он уделит мне намного больше внимания, чем, скажем, уделили бы свободной женщине, захваченной в улице горящего города и подвергнутой торопливому изнасилованию, перед тем, как её захватчик полностью разденет её, свяжет ей руки и накинет веревку на её шею.

— Да, Ты преуспела, — почти прорычал Мирус, сжимая меня в своих руках.

— Простите меня, Господин! — простонала я, и не успела даже вздохнуть, как снова почувствовала себя совершенно беспомощной в его хватке, используемая им для его удовольствия. Лишь по окончании этого его натиска, я, заглянув в его глаза, не увидела в них, к своему облегчению, прежней ярости. Ему больше не было необходимости убивать меня. Это желание покинуло его. Рядом со мной снова был Мирус, тот самый Мирус, которого я помнила по Брундизиуму. Долг, если этот долг имел место, был уплачен. Отныне, я снова стала для него всего лишь ещё одной рабыней.

— Ты можешь дотронуться до меня, — разрешил он.

— Да, Господин, — промурлыкала я, и снова оказалась придавлена его горячим телом.

— Она хорошо служила? — полюбопытствовала Тупита.

— Да, — выдохнул Мирус. — Она служила превосходно.

Вздох облегчения вырвался из моей груди, когда я услышала его признание. Я ни на секунду не сомневалась, что Тупита, даже при всём её дружеском ко мне отношении, на правах старшей рабыни, не преминула бы хорошенько обработать меня плетью, если бы Мирус не был мною доволен.

— Ну, и кто в конечном итоге, господин — спросил Мирус, глядя на меня сверху вниз, — а кто рабыня?

— Вы — Господин, — ответила я. — А я — рабыня.

— И кто остаётся победителем? — уточнил мужчина.

— Вы, Господин, — заверила его я, — полностью, а я — ничто.

Я не стала говорить ему, что, на мой взгляд, мы оба были победителями, просто он был победителем в своей победе, а я, женщина, была победительницей в своём полном поражении.

— Пожалуйста, Господин, — попросила я, — дотроньтесь до меня ещё раз.

Что и говорить, Мирус был настоящим мастером своего дела, когда речь шла об обращение с женщинами. Он превосходно умел подчинить нас себе и заставить, умолять о дальнейшем покорении.

— Есть другая женщина, до которой я хотел бы дотронуться, — усмехнулся он. — А Ты можешь ползти обратно к костру.

Опустив голову вниз, всё ещё сильно возбужденная, я поползла к огню. Он пришёл вслед за мной и сразу же принялся развязывать Тупиту.

— Неужели Тука не красива? — игриво полюбопытствовала женщина.

— Красива, — признал Мирус, — но Ты в тысячи раз прекраснее.

Признаться, я не думала, что это было на все сто процентов верно. Уж во всяком случае, не в тысячи раз!

— Я люблю Вас, Господин! — радостно воскликнула Тупита, едва последние верёвки свалились с её конечностей. — Возможно, и Вы питаете ко мне некие тёплые чувства?

— Пожалуй, — улыбнулся Мирус, — немного.

— Рабыня счастлива, — улыбнулась она в ответ, стоя перед своим господином на колени, держа руки на бёдрах и счастливыми глазами смотря на Мируса.

— Привстань на коленях, — велел он, — оторви-ка свою задницу от пяток.

— Господин? — удивлённо, спросила Тупита.

Её удивление можно было понять, ведь это была самая подходящая поза для пощёчины.

— А разве Ты не говорила неоднократно в течение этого вечера, — спросил у неё Мирус, — не спросив разрешения?

— Да, Господин, — признала женщина. — Простите меня, Господин.

И она полетела на бок, наотмашь ударенная по щеке.

— В прежнее положение, — скомандовал её господин.

Дрожа от страха, Тупита снова встала перед ним на колени. На её левой щеке наливался пылающей краснотой отпечаток ладони Мируса. Мужчина поднял с земли рабскую плеть, которая так и лежала на том же самом месте, где я её оставила ранее, и, обернув её шею своей рабыни, использовал в качестве рукояти, заставив женщину встать ещё прямее и запрокинуть голову.

— Ты думала, что в своей любви к тебе, я прекращу быть твоим господином? — осведомился Мирус.

— Нет, Господин, — ответила она, и в её глазах смотревших на него, блеснула радость.

Даже при всей огромности его любви к ней, он не прекратил быть её владельцем. Наверное, именно за это Тупита его так полюбила.

Мирус отбросил плеть и осторожно, словно величайшую ценность поднял женщину на руки. Он унёс её в темноту, подальше от света костра.

Я по-прежнему стояла на четвереньках, неподалёку от костра. Проводив взглядом исчезающую за деревьями фигуру, я с надеждой посмотрела на мужчину в маске. Честно говоря, я моё возбуждение всё ещё не прошло.

— Одевайся, — скомандовал он.

Огорчённо вздохнув, я подобрала свои «предметы одежды» и, встав на колени, повязала пояс и подсунула под него лоскут ткани.