Гидеон пнул носком сапога камешек.

– Мать все понимает.

– Неужели? Или она боится, что ты опять сбежишь? – предположил Торн, угрожающе надвигаясь на брата.

Тот расправил плечи:

– Мы сейчас обсуждаем страхи леди Фелстед? Или твои?

Торн первым отвел взгляд.

– Черт побери, речь сейчас не о нас!

– Ну разумеется, – согласился Гидеон. – Я хотел поговорить о том, что увидел между тобой и Оливией. Она казалась расстроенной, когда уходила.

– Ерунда, – стоял на своем Торн. – Я…

Он никак не ожидал, что Гидеон возьмет его за грудки.

– Не лги мне, Джастин! Я видел, как ты танцевал и флиртовал с Оливией!

– Девушке неведомы приличия, – ответил он. Его не на шутку испугала ревность, которую он расслышал в обвинениях брата. – Когда я понял, что она направляется не к озеру с остальными гостями, решил пойти за ней. Ты должен поблагодарить меня за то, что я присматриваю за твоей подружкой.

Гидеон еще сильнее сжал полы сюртука Торна, потом отпихнул брата.

– Значит, я должен еще и благодарить, так, по-твоему? Черт, ты – высокомерный негодяй! Может быть, я и не слышал всего вашего разговора, но я точно знаю, что Оливия принимала тебя за меня!

– Кто-то здесь слишком высокого мнения о себе? – поддел его Торн. – Тебя не было в Англии несколько лет. Возможно, у дамы возникли ко мне теплые чувства.

Его брат покачал головой:

– Сильно в этом сомневаюсь. Ты ее с детства терпеть не мог и не сможешь убедить меня, что воспылал к ней чувствами, когда она выросла. А что касается Оливии… Она никогда бы не стала флиртовать с лордом Кемпторном. И уж точно не стала бы его целовать. Я тебя знаю как свои пять пальцев и как твой брат-близнец требую, чтобы ты оказал мне услугу. Что бы ты там ни задумал с Оливией, пусть это прекратится этим же вечером.

– Ты слишком долго отсутствовал в жизни мисс Лидалл, братец, и тем не менее тут же пытаешься взять на себя роль благородного рыцаря, – негромко произнес Торн, ненавидя себя за ревность, уколовшую его сердце. – Тебя волнует, что она предпочитает мои поцелуи твоим?

– Оливия всегда может рассчитывать на мои верность и дружбу. А еще я хочу напомнить, что из-за твоей забавы теперь я – тот, кого, как она думает, она поцеловала, – сказал Гидеон, самодовольно изогнув уголок рта при виде мрачного выражения лица Торна. – И я должен благодарить тебя за это. Но я не доверяю твоим намерениям относительно этой дамы.

– Боишься, что я украду ее у тебя?

Лицо Гидеона посерьезнело.

– Нельзя украсть то, что ценится только тогда, когда это отдается по доброй воле. Однако ты можешь ее ранить. Я этого не потерплю.

– Мы ссоримся из-за женщины? – удивился Торн, не в силах это скрыть.

Гидеон устало вздохнул:

– Держись от Оливии подальше. Она слишком невинна для всех тех игр, которые ты затеваешь.

– Раньше ты тоже любил в них играть, – укорил Торн, гадая, насколько он сможет разговорить брата.

– В этом в последние годы не было смысла, – сказал Гидеон, в глазах у него мелькнуло сожаление.

– И кто в этом виноват? – возмутился Торн.

Гидеон взъерошил свои темные волосы.

– Я не упрекаю тебя за то, что ты вспомнил нашу старую игру, Торн. У меня претензии лишь к твоему выбору дамы.

Мисс Лидалл неприкосновенна. Гидеон ясно дал понять это, но Торн еще не решил, станет ли он уважать пожелания брата.

– Хочешь посоветовать мне кого-то другого?

Гидеон недоверчиво хмыкнул.

– Ты можешь подойти к ней как граф, – разрешил Торн, вплотную приблизившись к брату. – Если будешь вести себя непристойно, пощечину за это получу я.

– Заманчиво, – согласился Гидеон, лицо его прояснилось, плечи обмякли. – Хотя думаю, что приберегу месть для другого случая. Как ни больно мне это признавать, но ты прав. Я пренебрегал своими обязанностями почетного гостя этого приема. Если я вернусь к маме, пока не закончился фейерверк, остается шанс, что она не заметит моего исчезновения.

– Держим пари? – предложил Торн, большим и указательным пальцами правой руки хватая брата за подбородок, пока тот не вырвался.

– Только пьяный дурак мог бы заключить подобное пари, – ответил Гидеон, рукой обхватывая брата за шею. – От матушки ничего не скроешь.

– Согласен. Она потребует извинений и объяснений.

Гидеон немного навалился на брата и обмяк у Торна на плече.

– Я могу предоставить и то и другое. Я просто скажу, что ты виноват.

– Отличный план! – больше развеселившись, чем обидевшись, заметил Торн. – Как ты до этого додумался?

– Честно признаюсь, когда мама на меня злится, я всегда говорю, что это ты виноват. – Гидеон улыбнулся, и Торн поймал себя на том, что тоже улыбается.

– Отлично!

– А зачем сбрасывать со счетов старый план, если он всегда срабатывает? – признался Гидеон. – Пошли вместе. Если маркиза увидит нас вместе, сердце ее смягчится.

– Полагаю, что смогу оказать тебе небольшую услугу, – сказал Торн. И они оба молча пошли по тропинке, ведущей к озеру.

Торн слышал музыку и мысленно перенесся к мгновениям с мисс Лидалл. Перед греческой беседкой ее движения были грациозны и легки. Она с озорной улыбкой танцевала с ним, ее губы манили, и он знал, что обязательно ее поцелует.

– Торн! – задумчиво окликнул его брат.

– О чем задумался?

– Об Оливии… – начал Гидеон.

Торн закрыл глаза и убрал руку с плеча брата.

– Наверное, ты хочешь, чтобы я извинился за то, что поцеловал ее?

– Нет, – лаконично ответил тот. – Вероятно, у тебя были на то свои причины. Просто больше никогда ее не целуй.

«А если я поцелую ее как лорд Кемпторн, это считается?»

– Изо всех сил буду пытаться устоять перед чарами юной леди, – сухо ответил он.

Гидеон пытливо взглянул на брата, но казалось, что ответ Торна его удовлетворил.

Он был уверен, что Торн говорит неправду, но это была лишь очередная ложь в отношениях между братьями.

Погруженная в собственные мысли Оливия зашла в глубину сада леди Фелстед и лишь тогда осознала, где находится. Неподалеку раздавались радостные возгласы гостей, которые решили полюбоваться фейерверком с расставленных по всему саду скамеек. Ближе к дому слуги установили дополнительные столы и стулья. Она могла и дальше идти по тропинке к террасе или остаться в саду и найти себе укромный уголок, чтобы полюбоваться фейерверком.

«Я могла бы присоединиться к леди Фелстед с друзьями».

Оливия знала, что маркиза обязательно найдет для нее местечко, но отмахнулась от этой мысли. Слишком рискованно. Она может столкнуться с леди Грисдейл, которая до сих пор недовольна тем, что хозяйка расстроила ее планы отослать Оливию домой. К тому же там мог быть лорд Кемпторн. Даже спиной она чувствовала его осуждающий взгляд. Сидеть рядом с его матерью – только вызывать у него раздражение.

Откровенно говоря, она была не в настроении вести словесные перепалки с близнецами Нитервуд.

Оливия остановилась у большого фонтана с круглым основанием и полуобнаженной мраморной статуей русалки, возвышающейся в центре мелкого бассейна. Вода сбегала с огромной раковины, которую русалка держала на бедре. Оливия восхищенно всматривалась в мраморное лицо, любуясь красотой статуи, но сама была погружена в раздумья, вспоминая о дружеской беседе с Гидеоном, о той радости, которую она ощутила, кружась с ним в танце.

Последний раз она танцевала с ним еще в детстве.

Оливия поджала губы.

– И зачем ты все разрушил этим поцелуем? – спросила она, озвучив свое недовольство окружающей темноте.

– Поцелуй под звездами – звучит чрезвычайно романтично.

Оливия попыталась скрыть изумление, когда повернула голову и узнала говорившую.

– Леди Арабелла, откуда… Я понятия не имела, что привлеку чье-то внимание, – приветствовала она даму реверансом. Юная леди ответила ей тем же. – Как вам вечер?

Оливия познакомилась с леди Арабеллой Брант в прошлом сезоне, и поскольку они были ровесницами, хозяйка вечера решила, что у двух незамужних девушек много общего. Вначале Оливия в этом сомневалась. Честно говоря, не вина леди Арабеллы в том, что Оливия всегда чувствовала себя скучной серой мышкой рядом с этой хрупкой блондинкой, обладающей красотой, которая вдохновляет художников и поэтов. Она ожидала, что девушка будет такой же тщеславной и злой, как леди Миллисент, однако оказалось, что молодая женщина очень дружелюбна и сведуща во многих вопросах. Ее старшая сестра, леди Темпест, вышла замуж за Фейрлэма – двоюродного брата лорда Кемпторна и Гидеона. Этот брак вызвал определенное волнение в Лондоне, потому что дама была практически обручена с другим, да и вражда между семьями Брант и Рук была слишком давней, временами жестокой. По крайней мере такие слухи дошли до Оливии. Она не обращала внимания на сплетни, пока ее не познакомили с леди Арабеллой.