Логикой жену не победить,

будет лишь кипеть она и злиться;

чтобы бабу переубедить,

надо с ней немедля согласиться.

Проблемы и тягости множа,

душевным дыша суховеем,

мы даже семейное ложе –

прокрустовым делать умеем.

Забавно, что ведьма и фурия

сперва были фея и гурия.

А та, с кем спала вся округа,

не успевая вынимать,

была прилежная супруга

и добродетельная мать.

Зов самых лучших побуждений

по бабам тайно водит нас:

от посторонних похождений

семья милей во много раз.

Любви блаженные страницы

коплю для страшного суда,

ибо флейтистки и блудницы

меня любили таки-да.

Кто в карьере успехом богат,

очень часто ещё и рогат.

В семье мужик обычно первый

бывает хворостью сражён;

у бедных вдов сохранней нервы,

ибо у женщин нету жён.

Стал я склонен во сне к наваждениям:

девы нежные каждую ночь

подвергают меня наслаждениям,

и с утра мне трудиться невмочь.

Глаза ещё скользят по женской талии,

а мысли очень странные плывут:

что я уже вот-вот куплю сандалии,

которые меня переживут.

Нет, любовной неги не тая,

жизнь моя по-прежнему греховна,

только столь бесплотна плоть моя,

что и в тесной близости духовна.

Когда умру, и тут же слава

меня овеет взмахом крыл,

начнётся дикая облава

на тех старух, с кем я курил.

Думаю угрюмо всякий раз,

глядя на угасшие светильники:

будут равнодушно жить без нас

бабы, города и собутыльники.

Я готовлюсь к отлёту души,

подбивая житейский итог;

не жалею, что столько грешил,

а жалею, что больше не мог.

Я тебя люблю, и не беда,

что недалека пора проститься,

ибо две дороги в никуда

могут ещё где-то совместиться.

Творец нас в мир однажды бросил

и дал бессмысленную прыть,

нас по судьбе несёт без вёсел,

но мучит мысль, куда нам плыть.

С возрастом яснеет Божий мир,

делается больно и обидно,

ибо жизнь изношена до дыр

и сквозь них былое наше видно.

Настолько время быстротечно

и столько стен оно сломало,

что можно жить вполне беспечно –

от нас зависит очень мало.

Совсем не реки постной шелухи

карающую сдерживают руку,

а просто Бог нас любит за грехи,

которыми развеивает скуку.

Не постичь ни душе, ни уму,

что мечта хороша вдалеке,

ибо счастье – дорога к нему,

а настигнешь – и пусто в руке.

Живу среди своих, а с остальными –

общаюсь, молчаливо признавая,

что можно жить печалями иными,

иную боль и грусть переживая.

Чтоб нам не изнемочь в тоске и плаче,

судьба нас утешает из пространства

то радостью от завтрашней удачи,

то хмелем послезавтрашнего пьянства.

Идея прямо в душу проникает,

идея – это праздник искушения,

идея – это то, что возникает

в уме, который жаждет орошения.

И детские грёзы греховные,

и мудрая горечь облезлых –

куют нам те цепи духовные,

которые крепче железных.

Дав дух и свет любой бездарности,

Бог молча сверху смотрит гневно,

как чёрный грех неблагодарности

мы источаем ежедневно.

Масштабность и значительность задач,

огромность затевающихся дел –

заметней по размаху неудач,

которые в итоге потерпел.

В толкучке, хаосе и шуме,

в хитросплетеньи отношений

любая длительность раздумий

чревата глупостью решений.

Всё в жизни потаённо, что всерьёз,

а наша суета судеб случайных –

лишь пена волн и пыль из-под колес,

лишь искры от костра процессов тайных.

Я плавал в море, знаю сушу,

я видел свет и трогал тьму;

не грех уродует нам душу,

а вожделение к нему.

Размазни, разгильдяи, тетери –

безусловно любезны Творцу:

их уроны, утраты, потери

им на пользу идут и к лицу.