«Мы разгромили капиталистические элементы в городе и деревне. Сейчас проживать кулаку в родном селе очень трудно, ибо он, как паразит, разоблачается ежедневно честными передовыми колхозниками. И вот кулачье, а также и другие паразиты — воры, спекулянты, перекупщики, хулиганы, жулики и т. п. — устремляются в большие города, где им легче затеряться и остаться незаметными среди миллионов трудящихся. Из этих паразитов и формируются значительные слои летунов и лодырей на наших предприятиях. Из них формируются кадры спекулянтов и перекупщиков, создающих очереди и вздувающих цены на колхозных рынках. Они же всячески организуют расхищение товаров из наших предприятий и магазинов. Партия и советское правительство принимают все меры к тому, чтобы усилить снабжение рабочих. Паразитические же элементы, проникая в города и промышленные центры, начинают жить за счет трудящихся, пользуясь и прикрываясь различными махинациями.
Очистить города от этих кулацких, паразитических, спекулянтских, воровских элементов и всех тунеядцев — вот что преследует закон о паспортизации
(выделено в оригинале. — А. Б.).
Рабочий, служащий, учащийся, всякий, занимающийся общественно-полезным трудом, тот получит паспорт. Паразиты же, живущие на различные нетрудовые доходы, спекулянты, перекупщики, кулачье — те паспортов сейчас не получат и будут вынуждены покинуть крупные города и промышленные центры.
Паспортизация проводится в первую очередь в следующих 8 городах: Москва, Ленинград, Харьков, Киев, Одесса, Минск, Ростов-на-Дону и Владивосток. Здесь введение паспортов преследует также и другую цель — разгрузить эти крупные центры и тем самым уменьшить острую нехватку жилищ, улучшить санитарные условия советских столиц.
Пионеры, помогающие партии и комсомолу в борьбе против классовых врагов, должны и сейчас проявлять максимальную бдительность. Нужно помогать партийным и комсомольским органам и органам милиции разоблачать все кулацкие и паразитические элементы, которые, несомненно, будут прибегать к различным ухищрениям и махинациям, чтобы укрыться от этой чистки пролетарских центров»[160].
Как видим, основная мотивировка здесь — борьба с врагами, победа над которыми с помощью паспортизации позволит решить наиболее острые проблемы крупных центров. Дискурс борьбы с внутренними (а затем и с внешними) врагами будет определять пропагандистскую риторику всей паспортной кампании.
Организационная работа по введению новой паспортной системы велась ударными темпами. Во второй половине 1932 года состоялось несколько заседаний Политбюро, посвященных этому вопросу. На одном из них была создана «Комиссия о паспортной системе и разгрузке городов от лишних элементов» (именно так она официально называлась) под руководством заместителя председателя ОГПУ Всеволода Балицкого, которой было поручено разработать проект соответствующего постановления, а также Положение о паспортах. Уже 23 ноября Балицкий шлет записку в ЦК ВКП(б):
«Комиссия ПБ о паспортной системе и разгрузке городов от лишних элементов, рассмотрев существующее законодательство по вопросам об удостоверении личности, учете и регистрации населения в СССР, установила, что до 1923 года никаких положений об удостоверении личности на всей территории Союза вообще не существовало и удостоверения личности выдавались произвольной формы. Порядок, установленный декретом ВЦИК от 20.VI.1923 г., измененный декретом от 18.VII. 1927 г., являлся настолько несовершенным, что в данное время создалось следующее положение: Удостоверение личности не обязательно, за исключением „случаев, предусмотренных законом“, но такие случаи в самом законе не оговорены. Удостоверением личности является всякий документ, вплоть до справок, выданных домоуправлением. Этих же документов достаточно и для прописки, и для получения продовольственной карточки, что дает самую благоприятную почву для злоупотреблений, поскольку домоуправления, на основании ими же выданных документов, сами производят прописку и выдают карточки. Наконец, постановлением ВЦИК’а и Совнаркома от 10.XI.1930 года право выдачи удостоверений личности было предоставлено Сельсоветам и отменена обязательная публикация об утере документов. Этот закон фактически аннулировал документацию населения в СССР»[161].
В обрисованной Балицким ситуации не было ничего катастрофического. При низком уровне коррупции и минимальном доверии к человеку такого рода документов вполне достаточно для нормального функционирования системы. Однако поскольку упомянутые условия отсутствовали, «навести порядок» можно было, лишь резко повысив статус документа. Для этого существовал проверенный путь: во-первых, сделать инстанцией «истины», имеющей право выдавать идентификационный документ, карательные органы; во-вторых, объявить документ необходимым для проживания и в то же время резко ограничить его выдачу. По такому сценарию и развертывалась подготовка к паспортизации.
Первым шагом было образование при ОГПУ Главного управления рабоче-крестьянской милиции (ГУРКМ). Мало кто обращает внимание на то, что постановление о создании этого органа вышло одновременно с постановлением о единой паспортной системе — фактически он был учрежден специально для проведения всех мероприятий, связанных с паспортизацией и для непосредственного руководства этим грандиозным проектом. Другими словами, главным представителем власти в паспортной кампании становились органы милиции. Строго говоря, ничего нового в этом не было: в дореволюционной России, как, впрочем, и в других европейских государствах, паспортный контроль осуществлялся полицией.
В областных и городских управлениях РКМ были образованы паспортные отделы, а в отделениях милиции — паспортные столы[162]. От милиции требовалось выполнение следующих функций: выдача, обмен и изъятие (прием) паспортов, осуществление прописки и выписки, выдача гражданам пропусков и разрешений на въезд в пограничную зону, организация адресно-справочной (розыскной) и массово-разъяснительной работы, административный надзор за соблюдением гражданами и должностными лицами правил паспортного режима и выявление в процессе этого надзора лиц, скрывающихся от органов советской власти. Но что, пожалуй, самое важное для нас — ГУРКМ получило право издавать обязательные для всех республиканских и местных органов милиции инструкции и распоряжения по вопросам, связанным с паспортной системой и пропиской паспортов. Эти инструкции и постановления выходили с грифом «Секретно» и «Для служебного пользования» и, естественно, не появлялись в открытой печати, однако они распространялись не только на органы милиции, но и на всех субъектов гражданского права. Эта всем известная особенность советской действительности позволяет говорить об одновременном существовании двух правовых систем — параллельно праву явному, публичному действовало специальное, скрытое, своего рода право-2, опиравшееся на всевозможные закрытые постановления и инструкции, которые и определяли реальную жизнь советского общества[163].
Отныне жизнь человека оказалась подчинена особому режиму, контроль над соблюдением которого был возложен на органы милиции. Основное требование этого режима — быть постоянно в поле зрения милиции, для чего детально прописывались процедуры выдачи, обмена и изъятия паспортов, прописки и выписки и т. д. Понятия «режим», «зона», «надзор», «розыск» не просто были перенесены из профессионального жаргона милиции в повседневный язык населения, но и превратились в ключевые категории советской картины мира.
В один день с постановлениями о введении паспортной системы и образовании ГУРКМ вышло и Положение о паспортах. С этого дня «1. Все граждане СССР в возрасте от 16 лет, постоянно проживавшие в городах, рабочих поселках, работающие на транспорте, в совхозах и на новостройках, обязаны иметь паспорта. 2. В местностях, где введена паспортная система, паспорт является единственным документом, удостоверяющим личность владельца. Все же прочие документы и удостоверения, служившие видом на жительство, отменяются как недействительные»[164]. Но что особенно важно, — Положение связало паспорт и прописку с приемом на работу. Без них невозможно было куда-либо устроиться, а факт приема или увольнения обязательно отмечался в паспорте. В результате паспорт стал своего рода сверхдокументом, определявшим жизненно важные для советского человека обстоятельства: его лояльность власти, возможность проживания в определенном месте, а также трудоустройства (от чего, в свою очередь, зависело получение продовольственного пайка). Все трудоспособное население городов автоматически попадало под жесткий контроль, на обеспечение которого были брошены все силы милиции[165].
