Оба рассмеялись, остро чувствуя двусмысленность этой фразы.
— Послушай, — тихо проговорил Сергей, — смотрю я на тебя и никак не могу понять: ну как ты попала в такую дурацкую историю? Такая красивая девочка, вроде неглупая даже.
— Как попала, как попала. Как все.
— Ну, все! — не согласился Сергей. — То-то и оно, что ты далеко не все. У тебя такие глаза…
— Таких глаз ты никогда не видел, — с улыбкой завершила Марина фразу, давно ставшую для нее привычной. — Вот примерно так и попала. Сначала глаза, потом руки, после ноги, а дальше — оглянуться не успеешь, как в ловушке.
Сергей не засмеялся. Он сидел молча, по-прежнему в упор разглядывая Марину.
— Я, кажется, понял, — сказал он. — Вся твоя беда в том, что ты совершенно себя не ценишь. Ну как можно так глупо растрачивать свою жизнь? У тебя…
— Такие глаза, — снова сострила Марина.
— Да при чем тут глаза! — Сергей, кажется, всерьез рассердился. — Ты вся необыкновенная! И как ты вообще такая по улицам ходишь? Я тебя сегодня в метро увидел — голова закружилась, ей-Богу! На тебя мужики из подворотен еще не кидаются?
— Не кидаются. А голова у тебя не могла от голода закружиться?
— От голода? Почему?
— Да ты совсем ничего не ешь!
Сергей смутился.
— Да я хотел, чтобы ты поела. Я и потом поем, вместе с мамой.
— Почему? Я что, такая страшная, что со мной есть нельзя? Ты себе даже чаю не налил! Мне неудобно!
— И правда, чего это я… — Сергей потянулся и снял с полки чашку, потом все так же, не вставая, достал с плиты чайник и плеснул в чашку кипятку.
«Как же у них тут тесно, в этой кухне! — Марина поежилась. — Нет, я тут просто не смогла бы готовить!»
— Сергей, а скоро твоя мама придет?
— Не раньше шести, а что? Ты сиди, не беспокойся!
— И что, ты бы так до шести часов и сидел голодный?
— Да. Нет. Не знаю… Может быть…
— Ну ты даешь! Так ведь и помереть недолго! Немудрено, что у тебя голова в метро кружится!
Марина неожиданно почувствовала, что ее клонит в сон. Ну да, она же две ночи почти не спала. Потом еще в школу ходила…
— Который час? — спросила она, с трудом сдерживая зевок.
— Полчетвертого. Тебе пора? Ты спешишь куда-нибудь? — Было такое впечатление, что он испугался.
— Да, — Марина слабо улыбнулась. — Домой. Спать. Я очень хочу спать. Я две ночи почти не спала.
— Что так?
— Да у подруги всякие сердечные неприятности.
— Тебе своих неприятностей мало?
— Каких? — Марина искренне изумилась.
— Ну ты даешь! — Сергей рассмеялся. — Если не ошибаюсь, тебе семнадцать лет. Ты залетела от человека, который не собирается на тебе жениться. Тебе приходится срочно оформлять фиктивный брак. И это называется — никаких неприятностей?
— Ну, это не неприятности.
— А что же это?
— Это так… — Марина задумалась. — Проза жизни. — И, не выдержав, улыбнулась. — Если хочешь, поэзия.
— Ни хрена себе поэзия! — Сергей захохотал. — Нет, правду я сказал, цены ты себе не знаешь!
— Да? И какая же мне цена, по-твоему?
Марина чувствовала, что глаза у нее слипаются и что она сейчас заснет прямо здесь, за столом, в крошечной незнакомой кухне. Глаза сами собой закрывались, голова свешивалась вниз. Господи, что же делать, она же так не доедет к Ане!
— Эй, что с тобой, тебе плохо?
— Нет. — Собственный голос показался Марине неожиданно далеким и каким-то чужим. — Нет, просто я очень хочу спать. Просто уже засыпаю.
— Эй, подожди, не засыпай пока, дай я тебя уложу как следует!
Послышался скрип, сиденье под Мариной задрожало. Сергей разложил диван, на котором она сидела.
— Вот теперь ложись, слева от тебя подушка.
Она послушно легла и почувствовала, что ее укрывают чем-то теплым.
— Ничего, если я посплю? — спросила она тихо, смутно осознавая, что спрашивать, в общем-то, надо было раньше. Как это глупо, прийти по делу к незнакомому человеку и вдруг так сразу свалиться и заснуть.
— Ничего, — услышала она шепот у самого своего лица, как будто Сергей стоял перед диваном на коленях. — Ты спи, пожалуйста. Спи и ничего не бойся. — И потом еще тише, с какой-то особенной нежностью: — Марина.
Она спала.
12
— Да не волнуйся ты, спит она еще, спит! — высокий голос подрагивал от возбуждения. — Скажи мне по крайней мере, кто это хоть такая?
— Друг.
— Это теперь так называется? Прийти к парню, развалиться на его кровати, будто так и надо… Зовут-то ее как?
— Неважно.
— То есть как это неважно? Человек заявился ко мне в дом, могу я, по крайней мере, узнать, как его зовут?
— Она пришла не к тебе, а ко мне. Марина ее зовут. Ты потише не можешь разговаривать?
Голоса звучали прямо над головой. Высокие истерические нотки ударяли прямо по мозгам. Спать стало невозможно, но открыть глаза неудобно. Получалось, что она их подслушивает! Однако и лежать вот так становилось все нелепее. И поздно! Что он там говорил перед тем, как Марина заснула? Его мама должна была прийти в шесть! Стало быть, уже больше шести?
Марина рывком уселась на диване. Ей нужно бежать! Аня давно дома! Наверняка кто-нибудь звонил! И потом… Уроки, кажется, какие-то задавали… О, черт! И нужно было ей так заснуть! Просто как провалилась. Как нелепо, как глупо, как… по-детски…
— Проснулась наконец! — проговорил уже знакомый высокий голос. Голос принадлежал худощавой женщине в выцветшем халатике с льняными, словно бы тоже выцветшими волосами. Черты лица ее были такими же тонкими, как и у Сергея, брови тоже были точно нарисованные карандашом. — Ну что, спящая красавица, выспалась? Где же это ты, интересно знать, так умоталась?
Марина вспыхнула. У нее просто не нашлось что сказать.
— Ну мама! — закричал Сергей, покраснев едва ли не ярче самой Марины. — Что ты говоришь такое? Незнакомому человеку! Ты же ее впервые видишь!
— А незнакомому человеку можно спать в моей кухне на диване? Да ладно уж, нечего краснеть! Будто мы сами молодыми не были!
«Интересно, кто это мы?» — злобно подумала Марина. Никаких признаков отца Сергея и вообще взрослого мужчины в доме не наблюдалось. Или это она Сергея в старики записала?
— Извините, пожалуйста, — стараясь говорить как можно вежливее, произнесла Марина. — Нам с Сергеем нужно было обговорить одно дело. Просто я себя неважно почувствовала.
Это объяснение показалось ей единственно подходящим из всех пришедших в голову. Ведь не говорить же, что ей очень захотелось спать?
— Вам стало плохо? Сережа, что же ты мне сразу не сказал? Может, лекарство какое-нибудь нужно? Да как же ты пойдешь сейчас, детка? На тебе лица нет!
— Дойду уж как-нибудь, — понемногу входя в роль, пробормотала Марина слабым голосом, потихоньку вставая. Сергей, одураченный этим спектаклем, кинулся подставлять ей плечо. — Ничего, ничего, — слабо пискнула Марина и бочком проскользнула мимо Сергеевой мамы, выбралась в коридор и начала с лихорадочной быстротой одеваться.
Сергей, опомнившись, ринулся вслед за ней, набросил на плечи куртку, застегиваться не стал, не глядя сунул ноги в сапоги и быстрым движением отворил дверь.
— Сережа, постой, куда же ты? — донеслось до них уже на лестнице.
— Сейчас приду! — прокричал в ответ Сергей, и они с быстротой молнии ссыпались вниз по лестнице.
— Марина, пойдем до метро пешком! — попросил Сергей, когда они оказались у троллейбусной остановки. — Ну пожалуйста, здесь совсем близко!
Голос его звучал жалобно и моляще, карие глаза по-собачьи смотрели на Марину.
— Ты же обещал своей маме, что сейчас вернешься! — мстительно сказала Марина.
— Да черт с ней, с мамой! Марина, ну пожалуйста!
— Слушай, я тебе поражаюсь! Из-за тебя я только что пережила такое унижение. Клянусь, так стыдно мне еще ни разу не было!
— Марина, прости меня! Ты понимаешь, моя мама…
— Да что мама! С мамой как раз все ясно. Не в маме дело, а в тебе! Ты не мог меня пораньше разбудить? Ты же знал, что она в шесть придет!
