Под Бреслау, за Одер — рекою,
Я, споткнувшись, па камни упал.
Не заметил, как в зареве боя
От сомкнувшейся цепи отстал.
Я спешу, порываюсь подняться,
А сосед мой кивает: — Молчи!.. —
Тени сада на окна ложатся,
Над готической крышей — грачи.
Стены, двери и девушка в белом,
И такая вокруг белизна!
— Где я? Что я? —
Шепчу оробело.
А за дверью бушует весна.
Простынь мну непослушной рукою,
Неразборчивых мыслей накал..
Да ведь это за Одер — рекою
Я, споткнувшись, на камни упал!
Я упал у разбитого дота
И в бессилье лежал до утра.
И родная пехотная рота…
— Где пехотная рота, сестра? —
— Наклоняется девушка в белом:
— Вы в санбате у нас не один!
Ваша рога, понятное дело,
От Бреслау пошла на Берлин.
Громом танки ее прогремели,
Самолеты гудят в облаках.
Бьют «Катюши» по видимой цели.
Слышит мир ее кованый шаг.
— Не хочу этой белой палаты,
И диета бойцу не нужна.
Там ведь намертво бьются ребята,
Выдаст им паек старшина.
Ждет сержанта упавшего ротный —
Эх, какой командир мировой!
Он‑то знает, в победу влюбленный,
Что вернусь я здоровый, живой… —
И сестра улыбнулась приветно:
— Ваша рана в груди нелегка!.. —
По Берлинской дороге победной
Гравий бьют ветераны полка.
