Течение ее безрадостных мыслей вдруг что-то прервало. Как будто посторонняя, очень мощная сила вторглась в ее сознание и явно мешала ей. Лиза озадаченно подняла глаза.

Напротив веранды кафе находилась автобусная остановка. Там, прямо на земле, прислонившись спиной к стене дома, сидел старик. Лиза узнала его. Этот старый индеец был очень известной личностью в Эль Карибе и соседних селениях, о нем знали даже в столице штата. Дон Рафаэль, так звали старика, жил в горах, собирал там лекарственные растения и слыл известным лекарем. Он брался лечить травами больных, от которых отказывались лучшие врачи, и люди выздоравливали. Несмотря на свою известность, старик всегда был одет в такие лохмотья, что выглядел хуже последнего нищего. Вот и сейчас на нем были рваные, выцветшие брюки. На костлявом теле болталась синяя вылинявшая футболка с надписью на английском языке. На голове красовалась шляпа, знавшая лучшие времена. Теперь она напоминала блин, из-под которого торчали всклокоченные седые волосы.

Старик пристально смотрел на Лизу узкими черными глазами, удивительно молодыми на его изрезанном глубокими морщинами лице. Словно молодой человек надел маску дряхлого старца, сквозь которую смотрели на мир яркие, полные внутренней жизненной силы глаза.

Лиза уткнулась в свой сок, стараясь не обращать внимания на старика. Но дон Рафаэль не отводил от нее глаз.

«Что ему надо? — забеспокоилась Лиза. — Почему он так смотрит на меня?»

Так они просидели минут десять. Лиза не выдержала первой. Она встала и нервной походкой, спотыкаясь под взглядом старого индейца, подошла к нему и протянула несколько монет. В ответ он насмешливо улыбнулся.

— Ты не хочешь взять у меня деньги? — спросила его Лиза.

— Сколько еще можно так жить? До каких пор ты будешь позволять всем вытирать о себя ноги? — с необыкновенной силой произнес старик.

Это было так неожиданно и вместе с тем так верно, что Лиза страшно испугалась. Липкий, холодный ужас пополз у нее по лопаткам. Она почувствовала, как задрожали ноги, и, не обращая ни на кого внимания, опустилась рядом со стариком прямо на пыльный, растрескавшийся асфальт.

— Что вы сказали? — спросила Лиза изменившимся голосом.

— Я говорю, что всю свою жизнь ты позволяешь другим распоряжаться тобой. Не ты управляешь своей судьбой, это делают посторонние. А ты только плывешь по течению. Если так дальше будет продолжаться, ты утонешь. Ты этого хочешь?

— А что же мне делать? — беспомощно спросила Лиза.

Она была так поражена, что даже не поинтересовалась, откуда старику известны эти подробности.

— Что тебе делать? — старик внимательно смотрел на нее. — Стать хозяйкой своей судьбы, самой научиться управлять течением своей жизни. Не позволять никому принимать за тебя решения. Тебе это непонятно?

— Понятно, но как это сделать здесь? Я тут последний человек. Даже кухарке и то позволено больше, чем мне. Что же, по-твоему, я должна бороться против устоев, формировавшихся веками в этой семье? Это невозможно!

— Ты должна уйти, — властно сказал старик.

— Уйти? — не поняла Лиза. — Куда уйти?

— Уйти из мира, в котором ты живешь.

— Умереть? — испугалась Лиза, забыв, что только что сама думала о смерти, как о возможном выходе.

— Почему умереть? — спокойно возразил ей индеец. — Уйти — это значит уйти. Просто покинуть этот дом, этих людей и начать другую жизнь.

— Но куда же я пойду? — растерялась Лиза. — Я ничего тут не знаю, у меня и денег-то своих нет.

— Хватит строить из себя беспомощную девочку. Ты уже достаточно наигралась в эту игру. Если ты не знаешь, куда идти, я подскажу тебе, но это будет единственный раз. В дальнейшем ты сама должна принимать решения, а не ждать, пока тебя кто-то возьмет за ручку и выведет на верный путь. В горах, в нескольких часах пути отсюда, есть поселение индейцев, которые собирают целебные травы. Ты одна пойдешь туда, причем идти нужно ночью.

— Почему ночью, я же могу погибнуть в лесу. Меня сожрут дикие звери!

— Лучше найти смерть в пасти дикого зверя, чем жить, как ты живешь. А пойдешь ночью потому, что это будет твое испытание. Ты погибнешь, если не станешь другим человеком. Нет, я не могу тебя проводить, — жестко сказал старик, предупредив Лизин вопрос, — эту дорогу ты должна пройти одна, иначе ты никогда не одолеешь свой страх. Доедешь на машине до развилки за заброшенной лесопилкой, там будет тропинка наверх в горы. Я оставлю для тебя вот такие знаки, — старик показал Лизе красную шелковую ленточку, — они будут висеть на ветвях и указывать, что ты идешь правильно. Вот держи, это будет отпугивать от тебя диких зверей. — Индеец снял со своей смуглой морщинистой шеи кожаный мешочек на шнурке и протянул его Лизе: — Тут мои священные амулеты, они защитят тебя в пути. Я буду ждать тебя. Отправляйся в путешествие завтра же ночью. Удачи! — знахарь сдержанно улыбнулся, легко поднялся и исчез, прежде чем Лиза успела задать ему еще несколько вопросов.

Лиза медленно поднялась с земли, удивленно оглядываясь по сторонам. Редкие прохожие с недоумением поглядывали на нее. «Действительно, — подумала Лиза, — редкое зрелище — жена сеньора Лусардо сидит на дороге в пыли и беседует с оборванным индейцем…»

«Наваждение какое-то, может, мне все это померещилось? Или индеец в состоянии безумия говорил мне совершенно дикие вещи? Чтобы стать хозяйкой своей судьбы, я, видите ли, должна провести ночь в джунглях! — Лиза брела в сторону дома, разговаривая сама с собой. — Но в сущности, он абсолютно прав. Я превращаюсь в половую тряпку, о которую вытирают ноги все, кому не лень. Пора с этим кончать! Я ведь и сама хотела прекратить это безрадостное существование. А старик предложил мне выход. Конечно, меня ждет испытание, но, если это поможет мне измениться, как считает индеец, игра стоит свеч. Вот только откуда он все про меня знает? Даже то, что я всю жизнь плыла по течению и позволяла чужим людям распоряжаться своей судьбой? Говорят, он маг, хранитель древних индейских традиций. Может, это и правда? Да и какая мне разница, главное — похоже, кроме него, помочь мне некому. Ну что ж, — решила Лиза, — пожалуй, я рискну. Конечно, это безумие, но выбора у меня нет».

Весь следующий день Лиза готовилась к предстоящему путешествию. Ей показалось правильным не брать с собой почти никаких вещей.

«Уходить, так уходить», — решила она.

Лиза сложила в небольшой рюкзачок только самое необходимое: запасные джинсы, шорты, купальник, две футболки, пару трусиков, шампунь, зубную щетку, — вот, пожалуй, и все. К счастью, у Хосе не было старой привычки местных сеньоров прятать паспорт жены. Лиза аккуратно уложила в полиэтиленовый пакет паспорт, несколько старых фотографий, привезенных еще из России. Потом подумала, какую книгу взять с собой, и наконец остановила выбор на словаре и Библии на русском языке. Теперь она готова.

Вечером за ужином Лиза от волнения не смогла проглотить ни кусочка, но в семье уже успели привыкнуть к ее неважному аппетиту и не обратили на это внимания. Лизе предстояло провести последнюю ночь в этом доме. Она надеялась, что Хосе, как это часто случалось с ним в последнее время, не вернется до самого утра. Но сегодня вечером Хосе никуда не ушел. Он с опаской поглядывал на Лизу, как будто что-то предчувствуя.

— Ты какая-то странная сегодня, — произнес он, пристально глядя ей прямо в глаза.

— Да нет, все в порядке, — поспешила ответить Лиза.

Раньше внимание мужа ее бы обрадовало, но теперь ей хотелось стать невидимкой, провести последние часы дома никем не замеченной.

— Пойдем скорее в спальню, что-то мы давно не были вместе. Я сейчас хочу быть с тобой.

— Хосе, я неважно себя чувствую. Может быть, отложим?

— Ты говоришь об этом, как о деловом свидании. Разве можно откладывать любовь?

— Но ты только этим и занимаешься в последнее время, — не глядя на мужа, ответила Лиза.

— Только давай без упреков! Ты моя жена, и сегодня я буду с тобой. И уверен, твое самочувствие сразу же улучшится.