Кхел, похоже, встревожился и обменялся взглядами со своими спутниками.

— У вас есть оружие, которым вы могли бы защитить эту деревню? — спросила Моргейн.

— Мы тебе не скажем.

— Скажите хотя бы, будете ли вы защищать деревню?

— Это наша обязанность.

— Выходит они приняли нас потому, что приняли нас за кхелов?

— Да, потому и приняли.

Моргейн наклонила голову.

— Что ж, теперь я понимаю многое из того, что меня удивляло. Если Мирринд находится под вашей охраной, это хорошо говорит о вас. В таком случае, я вам скажу — мы с Ванаем собираемся вернуться в Азерот, чтобы драться с ордой, о которой я говорила. И мы пойдем туда независимо от того, согласны вы или нет.

— Ты ведешь себя дерзко.

— А ты нет, милорд кхел? У тебя есть какие-то права… но не больше прав, чем у нас.

— Такая дерзость — свидетельство силы.

Моргейн пожала плечами.

— Ты разве спрашиваешь разрешения, когда идешь по Шатану? И мы не будем.

— Если хотите уйти отсюда, вы должны просить разрешения. Но я вам его дать не могу. Куда бы вы ни пошли, вы будете постоянно под нашим наблюдением, миледи, чья речь нам незнакома, чьи манеры нам тоже непривычны. Я не могу сказать вам ни да, ни нет. Дело в том, что вы меня очень тревожите, а кроме того, вы не из наших краев.

— Верно, — согласилась Моргейн. — Когда мы начали свой путь, это случилось не в Азероте. Это наша вина, что шиюеньская орда выбрала именно это направление, но мы этого не хотели. Их ведет человек по имени Чайя Рох ай Чайя, а также кхел по имени Хетару, но даже они оба не в силах справиться со своей ордой. Они не знают жалости. Если вы попытаетесь драться с ними лицом к лицу, то вы должны приготовиться к смерти, как погиб Эт. Я думаю, они уже показали вам свою натуру и надеюсь, что они пришли сюда все-таки ради меня, а не ради Эта.

Трое переглянулись, и тот, что стоял впереди, наклонил голову.

— Двигайтесь к северу вдоль реки. К северу, если хотите остаться в живых. Это недалеко. Если вы не послушаетесь нас, мы будем считать вас врагами. Друзья приходят к нам в открытую и ничего не скрывают.

Не сказав больше ни слова, он повернулся и вышел вместе с двумя спутниками. Одной из них оказалась женщина. Они ушли так же бесшумно, как и пришли.

Моргейн тихо и гневно выругалась.

— Мы пойдем туда? — спросил Ванай. Он не испытывал к тому желания, но и не хотел наживать больше врагов, чем они уже имели.

— Начни мы драться, мы можем наделать столько бед, что этот ни в чем неповинный народ может остаться беззащитным перед шиюеньской ордой. Мы и сами, к тому же, можем погибнуть в этой бессмысленной драке У нас нет выбора, и они это знают. Я не думаю, что они пришли сюда незваными.

— Мирриндяне? Трудно поверить.

— Мы не из этих краев. Серсейн же говорила. Сегодня, когда убили Эта, они усомнились в нас, а может, они хотят получить от нас помощь. Они очень настаивали, чтобы мы остались у них на ночь. Может быть, хотели спасти нам жизнь. А может, я просто слишком подозрительна. Мы сделаем так, как просят кхелы. Их присутствие не очень меня удивляет: я с самого начала чувствовала их влияние на это место, слишком уж мирное и не такое удаленное.

— Эти кхелы мягче, чем те, которых я встречал, — сказал он и тяжело вздохнул. — Лейо, говорят, что в некоторых лесах Андура, называемых призрачными, животные ведут себя очень смело, не боятся никого… будто на них никогда не охотились.

Моргейн повернулась к очагу. Она постояла возле него некоторое время, потом положила Ченджеллин и взяла доспехи.

— Уходим?

— Я думаю, нам нет смысла здесь оставаться, — сказала она. Она оглянулась. — Ванай, они, быть может, и мягкие, и может, нами движут одни и те же причины. Но есть тут кое-что… В общем, ты знаешь. Я никому не доверяю.

— Верно, — согласился он и сам облачился в доспехи, нахлобучил на голову побитый шлем, который не надевал со времени их появления в Мирринде.

Затем они отправились к загону, где стояли кони.

Когда они открыли ворота, в загоне зашевелилась маленькая тень. Син спал подле лошадей. Мальчик шагнул вперед и не сделал ни звука, не попытался разбудить деревню… Он заливался слезами и все же протягивал маленькие ладошки вперед, помогая им оседлать коней и привязать переметные сумы. Ванай протянул ему руку, но тот обнял его с неожиданной силой. Затем, подавив свою боль, Ванай повернулся и забрался в седло. Моргейн уселась на коня, а Син вывел коней под уздцы.

Они тихо проехали по деревне, но в каждом доме при этом открывались двери. Выходили сонные жители в ночном белье и молча стояли в лунном свете, провожая их печальными глазами. Кое-кто помахал им вслед. Старейшины вышли на дорогу, преградив им путь. Моргейн остановила коня и поклонилась в седле.

— В нас нет больше нужды, — сказала она. — Если кхел-лорд Лир — ваш друг, он позаботится о вас.

— Ты не из них, — тихо сказала Витейн.

— Разве ты это не подозревала?

— Да, леди. Но ты не враг нам. Возвращайся, мы будем тебе рады.

— Благодарю тебя. Но у нас еще дела. Вы доверяете им?

— Они всегда заботились о нас.

— В таком случае, они и сейчас о вас позаботятся.

— Мы запомнили твои предупреждения. Мы выставим посты. Но вы не сможете ехать через Шатан без их позволения. Счастливого пути, леди. Счастливого пути, кхемейс.

— Желаю вам удачи, — сказала Моргейн. Они проехали сквозь толпу, не в спешке, не как беглецы, но в печали.

Затем за ними сомкнулась тьма леса, и они проехали мимо часовых, которые с грустью помахали им и пожелали им успешного путешествия. И они двинулись вниз по ручью, которому предстояло вести их.

Кругом не было ни признака врагов. Кони медленно шли во тьме. Когда они оказались далеко от Мирринда, они спешились и провели остаток ночи закутавшись в одеяла и неся поочередно караул.

Утро застало их в пути, они шли вдоль речушки по едва различимым следам, сквозь тонкую листву, носившую неуловимые признаки того, что раньше здесь ходили.

Время от времени они слышали шорох в кустах и испытывали чувство, что за ними наблюдают. Оба хорошо знали, что нельзя во всем полагаться на ощущения и к тому же оба не могли даже мельком заметить наблюдателей.

— Это не враги, — сказала Моргейн, когда чувство слежки ненадолго покинуло их. — Враги не очень искусны в ходьбе по лесу. Среди них только один — Чайя.

— Рох вряд ли может оказаться здесь, — сказал Baнай.

— Я тоже сомневаюсь. Наверное, это живущие здесь кхелы. Нас сопровождают.

Ей это не нравилось. Он уловил ее настроение и был согласен с нею.

Кустарник тянулся вдоль их пути. Кони не могли двигаться бесшумно, не ломая ветвей и не шурша листьями… и все же они постоянно слышали посторонние звуки, но не шелест ветра. Он слышал эти звуки и постоянно оглядывался. Затем звуки исчезли. Он вновь повернулся. Тропа поворачивала на изгибе ручья, и они вышли на место, не предназначенное для седоков, и приходилось слишком сильно нагибаться, чтобы проехать под свисающими ветками… Это были более дикие и старые заросли, чем участок, на котором они вступили в лес.

И вновь послышался посторонний звук.

— Сзади, — сказал он, встревоженный.

— Покажутся они или нет, наконец, — сказала она на языке кхелов.

Когда они с трудом выехали за следующий поворот, на тропу перед ними вышел призрак — юноша, одетый в пестро-зеленый наряд, высокий, светловолосый… с пустыми руками.

Кони зафыркали. Моргейн, ехавшая впереди, придержала Сиптаха, а Ванай подъехал к ней настолько близко, насколько позволяла узкая тропа.

Юноша поклонился, улыбнувшись, будто их удивление его позабавило. Тут был по меньшей мере еще один человек — Ванай слышал движение позади, и плечи его напряглись.

— Ты — один из друзей Лира? — спросила Моргейн.

— Я его друг, — сказал юноша и остановился, положив руки на пояс, наклонив голову и улыбаясь. — А вам нужно было мое общество, потому я здесь.

— Я предпочитаю видеть тех, кто разделяет мой путь. Я так поняла, ты тоже поедешь на север?