Она подняла меч, и пустота разверзлась и взвыла. За спиной ее был Рох. Ванай увидел его, он, собственно, не упускал его из виду. Он заметил, что сам держит меч в руке. Лицо Роха было напряженным, в глазах отражался опаловый свет. И вдруг Рох рванулся так стремительно, что Леллин, Сезар и стража пошевелиться не успели… Ванай не поднял меча, проводив взглядом выбегающего Роха. Он посмотрел на других — лица бледные и напряженные. Он повернулся к Моргейн. Рука ее дрожала от меча, который заставлял неметь тело и душу. На лице выступили капли пота.

— Надо его закупорить, — сказала она. — Дайте мне уйти из вашего мира и навеки закрыть проход за собой. Иначе не думайте, что Шатан уцелеет. Это… это не любит живых.

— Убери его, — сказал Мерир. — Немедленно убери.

— Вы насмотрелись? Я всегда сомневалась в мудрости того, кто сделал эту вещь. Я знаю о сокрытом в нем зле. Его творец знал, зачем он его делает. И возможно, не случайно именно такова его форма — чтобы ни у кого не оставалось сомнений в предназначении. Незачем спорить — эта вещь не должна существовать. Ваши прекрасные алмазы… не что иное, как это. Их красота убивает вас. Их польза убивает вас. Однажды кто-нибудь соберет их вместе, и вы узнаете все черты этого. Глядите! Глядите!

Она описала большую дугу, закрутила мечом быстрее и быстрее, и ветер обрушился на них, и свет стал ярко-белым, и пустота расширилась, и, казалось, в комнате осталось мало воздуха. Кожа онемела от холода, и аррхе вжались в кресла, а стоявшие, шатаясь, прислонились к стенам, словно их не держали ноги.

— Остановись! — крикнул старейший.

Она послушалась, спрятала меч в ножны. Ветер прекратился, вой стих. Темная пустота и яркий свет тоже исчезли, купол остался тускло освещен, свет факелов погас, только полоска света падала на них из дневного проема. Она положила меч в ножнах перед собой.

— Вот могущество, которым вы обладаете, аррха. Вам достаточно сложить ваши крохотные алмазы в одно целое. Вы знали об этом? Мы тоже вооружены… подобным образом. И я дарю вам это знание, ибо когда-нибудь кто-нибудь все равно открыл бы это, и вам пришлось использовать бы это знание именно так.

— Нет.

— Сможете ли вы забыть, что я сказала вам? — спросила она приглушенно. — Сможете ли вы забыть то, что видели? Сможете ли вы взять меч и веками держать его в ножнах, когда поднимутся и двинутся на вас города сирриндян, когда люди возрастут числом и вас останется мало? Некое зло, человек или кхел, однажды извлечет его. И меч, в отличие от ваших алмазов, которые погаснут, если наглухо закрыть Врата, — это знание, как строить такие Врата.

Наступила мертвая тишина. Некоторые аррха плакали, склонив головы на колени.

— Берите, — сказала Моргейн, — Или оставьте Нехмин, уйдите вместе со мной. Я сказала вам правду. Я показала вам. И пока Нехмин остается открытым, эта правда всегда может превратиться в бездну под вашими ногами. Закройте проход. Закройте Нехмин, и камни потеряют свой огонь, и Шатан останется… незащищенный, но живой. Держите Нехмин открытым — и однажды вы погибнете. Но что бы вы ни выбрали, у меня выбора нет. Я должна унести этот меч из этого мира. Я должна унести меч. Не только Шатан в опасности. Не только ваши жизни. Зло будет вездесуще до тех пор, пока существуют такие проходы. И наибольшая опасность нам грозит как раз тогда, когда вы думаете, что вы в безопасности. Эти маленькие камни — большее зло, чем Ченджеллин. Потому что вы не понимаете, что это такое — осколки Врат. Соединенные, они выпьют из вас силы и разрушат не только ваш собственный мир. Они дотянутся и до других.

Старейший вздрогнул и посмотрел на остальных, на Мерира. Леллин плакал и Сезар — оба они склонились до земли. К ним присоединились двое аррхендян.

— Мы услышали правду, — сказал Мерир. — Я думаю, мы услышали правду, и первым это понял мой внук.

Старейший кивнул, руки его дрожали так, что посох покатился по полу. Он взглянул на окружавших его аррхе. Никто больше ничего не сказал.

— Делай, как пожелаешь, — сказал он затем Моргейн, — Проходи. Мы закупорим за тобой Нехмин.

Моргейн долго, медленно выдохнула и наклонила голову. Спустя мгновение она пристегнула Ченджеллин к поясу и передвинула за плечо.

— Нам предстоит смести с пути множество Шиюа, — сказала она. — Враги, милорд аррха, все еще продвигаются со стороны реки. Что вы думаете делать с ними?

Последовала долгая пауза.

— Мы… должны удержать это место и Нехмин. Нехмин окружен. Враг уже захватил всю территорию. Мы можем обратиться к аррха, которые удерживают сам Нехмин — они сделают все, что ты скажешь. Ты можешь ехать отсюда. Мы можем дать тебе семь дней, чтобы достигнуть Азерота и пройти, а затем мы должны будем отключить энергию.

— Вы падете. Шатан будет полностью открыт шиюанской орде.

— Мы победили сирриндян, — сказал Мерир. — Аррхенд отгонит и этих неприятелей.

Моргейн поглядела на них, на каждого в отдельности. Наконец, она сложила руки на груди и уставилась в пол, бросив перед этим взгляд на Ваная. Он попытался ничем не выдать своих чувств. Наконец, она повернулась к Мериру.

— Примете ли вы мою помощь? Я не могу оставить вас с таким подарком, как тот, который ждет снаружи. Да, мы с Ванаем можем проскользнуть и добраться за семь дней до Азерота. Но то, что находится снаружи — это моя вина. Я не хочу взваливать ее на ваши плечи.

Старейший медленно приблизился к ней, опираясь на посох. Он сделал глубокий поклон и, когда выпрямился, взглянул на нее, как на сами Врата.

— Для тебя… есть много проходов.

— Да, старейший. Я старше тебя.

— Намного, я полагаю. — Тонкая рука протянулась вперед, прикоснулась к запястью Ваная, и тусклые серые глаза посмотрели ему в глаза. — Кхемейс… нам жаль вас обоих. Обоих. — Он взглянул на Леллина и поклонился, и так сделали все остальные. — Вы опытны в войнах. Мы — нет. Ты нужна нам. Если на то есть твоя воля, помоги нам.

— Наконец-то мы с вами понимаем друг друга. Мы посовещаемся.

— Мы согласны, — сказал Мерир.

— Ты сказал, что можешь дать сигнал защитникам Нехмина. Немедленно передайте им, чтобы дожидались нас. Вы должны удерживать это место, как сумеете, а они — Нехмин, пока мы к ним не придем. — Милорд Мерир… — Она кивнула ему, приглашая присоединиться, и двинулась к двери неуверенным шагом. Ванай, шедший рядом с ней, почувствовал, как она ищет его руку для поддержки. Меч ослаблял душу и тело, оба знали об этом. «Рох, — произнес он вдруг бесстрастно. — Где Рох?»

Он тревожился — слишком многое случилось в одиночестве.

Но Рох ждал снаружи, сгорбленная фигура над старым камнем. Он сидел, обхватив себя руками. При их приближении он поднялся. В глазах его была мука.

— Они отпустили вас, — сказал он. — Они отпустили вас.

— Они согласились, — сказала Моргейн. — Они сами запрут Нехмин. Другого выбора нет.

Взгляд его был изумленным. Они прошли мимо, и Рох последовал за ними.

Они нашли коней на поляне под присмотром аррхе, молодых кхелов, двух женщин, одетых в белое. Вид их говорил, что они не подозревали о том, что произошло под куполом. Аррхе не предложили помощи, но и не оказали сопротивления.

— Милорд, — сказала Моргейн Мериру, — надо привести сюда аррхендян, если мы намерены защищать это место. Можете вы сделать это?

Старый лорд кивнул, повернулся, натянул повод белого коня и двинулся в направлении реки. Даже сквозь деревья можно было слышать шум голосов, лошадиное ржание — орда приближалась.

— Я ничего не вижу, — сказал Мерир.

Это было безумие. Но так решила Моргейн.

— Леллин, Сезар, — сказала она.

— Холм наш, — сказал Леллин. — Во всяком случае, только что был.

Аррхе стояли в лесу и дальше, на лугу.

— Не стойте здесь, когда они придут, — сказала Моргейн. — Вы только лишитесь жизни. Укройтесь со стариками.

Они поклонились на свой молчаливый манер. Может быть, они могли спрятаться, может и нет. Они не ответили.