Внутренность кабины лифта выглядела как холодильник в лавке мясника. Порванные, разодранные останки всех посланных вниз полицейских лежали кровавыми, покрытыми инеем, кучами. Грудные клетки, руки, ноги, разорванные головы — и все было покрыто толстым слоем белых кристаллов.

Поющая Скала отвернулся, а я смотрел на него и чувствовал, так же как и он беспомощность и муку.

Полчаса спустя мы сидели в кабинете Джека Хьюза с лейтенантом Марино и с доктором Уинсомом Мы часто курили и пили еще чаще пытаясь найти какой-то выход из ситуации. На этот раз Поющая Скала, Джек и я, мы дождались чего-то большего, чем скептического равнодушия. Мы рассказали все, что нам было известно о Мисквамакусе и необычных снах Карен Тэнди. Я до сих пор не уверен, поверил ли нам лейтенант Марино или нет, но на его шее висел разорванный на куски отряд полиции, так что его положение не благоприятствовало ссорам.

Какое-то время освещение мигало регулярно удивительная дрожь пола повторялась все чаще. Марино вызвал подкрепление, но откуда бы они сюда ни направлялись, они явно излишне не спешили. Интерком лейтенанта действовал все хуже, а по телефону постоянно был слышен треск помех. Молодой полицейский в мундире пошел за подкреплением пешком, но и он также не проявлял признаков жизни.

— Ну, хорошо, — кисло проскрипел лейтенант Марино. — Предположим, все это магия. Предположим, что весь этот вздор — истина. Что мы можем сделать? Как нам можно арестовать маниту?

Поющая Скала закашлялся. Он выглядел приконченным физически и психически. Я не знал, сколько он еще выдержит Пол поднимался и опускался, а свет мигал удивительным голубым оттенком. Далекий монотонный вой Звездной Бестии еще более усиливал впечатление одинокого морского путешествия в неведомое.

— Не знаю, как бы мы смогли сейчас сдержать Мисквамакуса, — наконец выдавил Поющая Скала. — Чувствуете эти судороги? Это предисловие, объявляющее о прибытии Великого Старца. Согласно легенд, перед Великим Старцем всегда бывают бури, появляются его омерзительные слуги. Доктор Хьюз может вам о них рассказать.

Джек молча подал нам черно-белый рентгеновский снимок своей искалеченной руки. Мы разбудили лаборантов госпиталя, чтобы они специально для нас сделали эти снимки. Лейтенант посмотрел на снимки без эмоций и молча отдал их назад.

— Как вы думаете, что могло нанести такие раны? — спросил Джек. — Это следы узких, острых зубов. Лев? Леопард? Аллигатор?

Марино посмотрел в потолок.

— Это мог бы быть любой из этих зверей, — продолжал Джек. — А сколько львов и аллигаторов вы можете найти в центре Манхэттена?

Лейтенант покачал головой.

— Не знаю, доктор, и не особо меня это интересует. Мне неприятно из-за вашей руки. Поверьте мне. Но намного больше мне неприятно из-за одиннадцати мертвых полицейских, и я хочу с этим делом что-то сделать. Редферн!

Невысокий молодой полицейский с быстрыми глазами просунул голову, приоткрыв дверь.

— Так точно, сэр.

— Есть известия от группы подкрепления?

— Я разговаривал с ними по рации, сэр. Они твердят, что как-то не очень могут проникнуть в здание.

— Что-что?

— С ними лейтенант Джеогехан, сэр, из Семнадцатого. Он сказал, что, наверное, им придется выбить двери. Они не могут их открыть.

Я многозначительно посмотрел на Поющую Скалу. Казалось, что Мисквамакус изолировал госпиталь от внешнего мира. Если я еще чего-то на самом деле боялся, то именно заключения в этом здании, когда появится Великий Старец. По мере возможности я желал бы очутиться либо в Орегоне, либо в Калифорнии. Я вытащил из пачки последнюю сигарету и закурил ее дрожащими пальцами. Пол заколебался снова, а освещение потускнело так, что на мгновение наступила полная темнота.

— Вызови их еще раз, — гаркнул Марино. — Скажи, что мы в отчаянном положении и что для них же будет лучше, если они скорее притащат сюда свои задницы, пока не началась стрельба.

— Так точно, сэр.

Лейтенант отвернулся. Ему не нравилось это дело, и он не пытался притворяться, что это не так. Он потянулся за бутылкой бурбона, налил себе солидную порцию и выпил одним глотком, ища взглядом храбреца, который усомнился бы, что это сделано в лечебных целях. Не найдя такового, он вытер губы краем ладони и заявил:

— Ну, хорошо. Я хочу знать все известные способы уничтожения Великого Старца. Все легенды, весь вздор, все-все.

— Я не могу вам их рассказать, лейтенант, — Поющая Скала покачал головой.

— Почему это?

Потому что рассказывать нечего. Нет способа для уничтожения Великого Старца. Если бы он был, то уже сотни лет назад его бы уничтожили старые шаманы, которые умели намного больше, чем мы. А тем временем они сумели только закрыть ворота, которыми он выбирался до физического мира.

— И вы твердите, что этот тип, этот Мисквамакус открывает их заново?

Поющая Скала пожал плечами.

— Вы чувствуете эту дрожь? Знаете, что это?

— Землетрясение? — предположил Марино.

— Нет, лейтенант. Это не землетрясение. Это начало аккумуляции огромного количества астральной энергии. Как я предполагал, Звездная Бестия уже провела переговоры между Мисквамакусом и Великим Старцем и теперь готовит проход, врата. Такие врата требуют колоссального количества энергии и остаются открытыми лишь краткое время. Такое же количество энергии нужно для отсылки Великого Старца туда, откуда он появился. Даже больше, поскольку он не будет пылать желанием вернуться.

— Милая перспектива, — заметил с едким сарказмом Марино.

— Мы не можем терять надежды, — утешил нас Поющая Скала, — Ведь должен же быть какой-то способ овладения положением, даже если мы не сможем полностью уничтожить Мисквамакуса.

Я загасил сигарету. У меня в голове как раз появилась определенная мысль.

— Эта пишущая машинка, которую я швырнул в Звездную Бестию, — сказал я. — Ты видел ее, Поющая Скала?

— Конечно. Она же спасла нам жизнь.

— Вот именно. Когда она взорвалась, скорее, когда коснулась Звездной Бестии, то я уверен, что я что-то видел. Это было не лицо и не что-то материальное. Скорее, как будто выражение лица, без тела.

Поющая Скала покивал головой.

— То, что тебе казалось, что ты видишь, было духом, маниту пишущей машинки. В стычке с маниту Звездной Бестии он стал видимым, когда моментально использовал всю свою накопленную энергию. Ты можешь за него не переживать. Звездная Бестия уничтожила его полностью.

Я наморщил лоб.

— Пишущая машинка имеет маниту?

— Естественно. Все имеет маниту. Ручка, рюмка, кусок бумаги. Во всем есть дух, более сильный или более слабый.

— Мы, наверное, отвлекаемся от темы? — прервал нас взбешенный Марино. — Мы же хотим узнать, как можно избавиться от Великого Старца.

— Минутку, — не уступал я. — Это может, быть очень важным. Почему маниту машинки столкнулся с Звездной Бестией? За что они могли драться?

— Не имею понятия, — пожал плечами Поющая Скала. — Духи бьются между собой так же, как и человеческие существа. Например, духи скал бьются с духами ветра и деревьев. Допускаю, что в нашем случае речь может идти о конфликте между древней магией и техникой.

— Что ты имеешь в виду? — Джек Хьюз склонился, чтобы лучше слышать.

— Просто Звездная Бестия — это очень старый маниту из незапамятных времен, — объяснил шаман. — Маниту же машинки — это часть великого маниту человеческой техники. У них неизбежный конфликт. Мир духов является поразительно точным отражением нашего мира.

— Допустим, что все технические маниту будут на нашей стороне, — сказал я после раздумий. — Но захотят ли они нам помочь? Вы считаете, что они предпочтут скорее поддержать нас, чем Мисквамакуса?

— Наверное так, — признал Поющая Скала. — Но к чему ты клонишь?

— Подумай, если в каждой машинке, в каждом создании человеческой техники есть маниту, то ведь должен существовать и такой, который может нам помочь. Маниту пишущей машинки был мал и слаб, а если мы найдем другого, большого и могучего? Разве не сможет он победить самого Великого Старца?