Охранники прошли мимо люка, щелкнули рубильником, оставив только дежурное освещение, и вышли, заперев ворота на замок.

Механик получил за один присест столько информации, что требовалось крепко пошевелить мозгами, дабы ее переварить.

Поначалу ему захотелось сразу же слезть обратно в коллектор и возвратиться восвояси. То, что он услышал, фактически означало, что его миссия потерпела полный крах, едва начавшись.

Конечно, если б Механик имел задачу просто проникнуть на данный объект и взорвать известный ему «Мерседес», а затем скрытно отойти, все эти усиленные меры безопасности его не остановили бы. Его не остановили бы ни замки, ни охранники. Первые он, как правило, профессионально открывал, вторых не менее профессионально и бесшумно убивал.

Но у него была иная, намного более сложная задача. Проникнув сюда, в автосервис, он должен был не взорвать, а только заминировать «Мерседес», причем так, чтоб никто этого не заметил. Больше того — надо было не оставить никаких следов своего проникновения не только в цех спецоборудования, но и вообще не дать повода заподозрить, что на территорию автосервиса кто-то пробирался. И уж, конечно, нельзя было оставлять после себя трупы.

Насчет возможной нейтрализации охраны у Механика, как уже упоминалось, все было продумано. Но при этом он исходил из того, что о его визите никто не будет знать заранее. Теперь, согласно услышанному от охранников, стало ясно: знают и ждут. Больше того, ждут не сегодня, а завтра. Ведь Механик сказал Шкворню: «Буду устанавливать мину непосредственно перед сдачей машины заказчику». То есть в ночь с воскресенья на понедельник, потому что в понедельник хозяин должен забирать «Мерседес» из автосервиса.

Все это означало, что Механик, даже если ему благополучно удастся разминуться с охранниками, пробраться в цех спецоборудования и поставить мину так, как он намеревался это сделать, все равно проделает мартышкин труд. Потому что у клиента, которого собирался поднять на воздух Механик, похоже, имелась вся информация насчет разговора в «Кахетии». Как и почему она к нему попала, вопрос другой.

Именно размышление над этим, другим, вопросом, заставило Механика повременить с возвращением в коллектор.

Вариантов прикидывалось не так уж и много. Во-первых, могла быть самая прямая закладка. Если трое сидят в изолированном кабинете, к двери которого так просто не подойдешь, а то, о чем они беседуют, становится известно противнику, то очень велика вероятность, что кто-то из них доложил владельцу «мерса» о той пакости, которую против него готовят. За себя Механик не беспокоился. Шкворень тоже, поскольку вроде бы заказывал музыку, находился вне подозрений. А вот Конь, как посредник, вполне мог сыграть роль «засланного казачка».

Насчет того, что в кабинете стояла прослушка — Механик, конечно, не знал наверняка, что так оно и было, — у него промелькнули кое-какие мысли. Однако отчего-то Олег не стал их долго обсасывать. Ему это показалось маловероятным.

Третий вариант был сложнее. Вполне могло быть и так, что владельца «Мерседеса» убивать не собирались, а только решили напугать. Чтоб быстрее раскошелился, допустим. А он взял, да и напугался — притащил деньги. А поскольку останавливать Механика было экономически невыгодно — он ведь, при отмене операции, мог и неустойку потребовать, да еще и загодя припугнул возможными репрессиями — его решили просто отдать. Ясно, что если б Механик попался, то его вряд ли потащили бы в милицию или в ФСБ. Сплыл бы по тому же коллектору до очистных сооружений, если б раньше крысы не съели. Нет человека — нет проблемы.

Если б Механик не додумался до этого, третьего варианта, то скорее всего мирно покинул бы автосервис и вернулся к Юльке в заброшенную деревеньку, благо успевал на последний автобус, отходящий в 21.00.

Однако он не только додумался, но и сумел самого себя убедить в том, что все обстоит именно так, и никак иначе. Поверил всей душой в самим собой сочиненную версию. Опять-таки, если б Механик просто поверил в подставу, испугался и решил, что в такой ситуации лучше всего слинять отсюда поживее, то поторопился бы спуститься в коллектор.

Но его заело. Даже не то обидело Еремина, что его в очередной раз попытались надуть, обмануть, кинуть, подставить. И даже не то, что в этой операции участвовал Конь, который когда-то числился другом. Про то, что весь мир против него, Механик давно знал. Его много раз предавали друзья, обманывали женщины, кидали всякого рода люди с честными глазами и улыбкой, располагающей к доверию, что ничего нового в этой подставе для Механика не было. Во сто крат больше его обидело то, что его посчитали какой-то пешкой, козявкой, букашкой, которую можно походя придавить, раз какая-то большая игра больших людей сделана. И уж, конечно, можно наплевать на все мечты-надежды-чаяния этой самой «букашки». Потому что они совершенно ничтожны по сравнению с тем, чем заняты головы воротил крутого бизнеса.

Раззадорив себя яростью, Механик разом позабыл даже о том, что собирался заниматься загранпаспортом, выездом за рубеж, вывозом своей добычи… Нет, теперь все у него было подчинено одной идее — мести.

Пока Механик размышлял, в автосервисе стало совсем тихо. Охранники, похоже, удалились на приличное расстояние от мойки. Тем не менее Еремин еще раз обозрел полутемное помещение при помощи своего подглядывателя, прежде чем позволил себе осторожно сдвинуть крышку с люка и выбраться наверх.

Похрустывание полиэтиленовых «колгот» показалось Механику слишком громким. Да и вообще, сапоги, хоть и резиновые, при движении по цементному полу производили довольно громкие шаги. Поэтому Олег снял свое непромокаемое одеяние, а поверх сапог нацепил войлочные туфли из валенок с обрезанными голенищами, крепившиеся на подъеме эластичными ремешками. Шаги в них получались почти бесшумные.

Затем Механик неторопливо подошел к воротам, внимательно оглядел их. Нет, тут вроде все было по-прежнему. Никто не дотумкал, что зазор между створками и полом, составлявший сантиметров двадцать, — это вполне проходимо для такого человечка, как Механик. Еремин снял рюкзачок и куртку, положил их на пол вплотную к створкам, а сам улегся спиной, повернув голову набок. Чуть-чуть придавил ребра пальцами и проскользнул через зазор, произведя не больше шума, чем сухая тряпка, протащенная по цементной плите. Затем вытянул из-под ворот куртку и рюкзак, оделся и осторожно двинулся к воротам цеха спецоборудования.

Добравшись туда, Механик огляделся и прислушался — все было тихо, охранники, похоже, осмотрев помещение, удалились к въездным воротам. Снаружи, со двора, пару раз донесся собачий лай, должно быть, патрулирующие охранники уже вышли на обход территории.

Из недр рюкзачка Механик раздобыл масленочку с тонким носиком, капнул в замок на воротах несколько капель масла — не просто так, а именно туда, куда следовало, чтоб замок не слишком громко щелкнул, когда его начнут отпирать отмычкой.

Потом оглядел массивные петли, на которых висела правая от него створка ворот — накапал сперва в нижнюю, а затем, встав на пожарный ящик с песком, дотянулся до верхней, тоже налил туда десяток капель. Пока жидкое масло просачивалось в зазоры, Механик вынул из кармана свой набор отмычек и через минуту почти бесшумно открыл замок. Затем осторожно снял замок с ушек и, мягко приоткрыв ворота, чтоб не лязгнули и не скрипнули, прямо-таки просочился в цех. Все так же, с надлежащей осторожностью, бесшумно прикрыл за собой ворота.

Цех — это было, конечно, громко сказано. Просто между двумя боксами сломали перегородку, одни ворота заложили кирпичом и устроили небольшую мастерскую.

Искомый «Мерседес» стоял тут один. Проделать столь дорогостоящую операцию, как бронирование кузова и стекол, при всем желании мог позволить себе не каждый, поэтому работы у этого «цеха» было не так уж и много.

Профессиональным взглядом Механик оценил степень готовности машины. Судя по всему, спецоборудование «шестисотого» было уже почти завершено. Оставалось лишь навесить дверцы, которые уже оснастили броней и бронестеклами.