Механик огляделся, убедился, что его никто не видит, и тихо юркнул внутрь темного кузова, отодвинув дощатый щит, закрывавший дверь. По опыту он знал, что сейчас тут скорее всего никого еще нет. Световой день прибавился, на улице потеплело, и здешние обитатели должны были приползти в свое логово не раньше, чем стемнеет.

Так оно и оказалось. Внешне тут ничего не изменилось, и Механик легко добрался до люка. Конечно, открывать его было не больно приятно — бомжам этот люк служил заодно и парашей, а Механик уже поотвык от тех времен, когда источал вонищу похлеще, чем канализационная. Пока они с Есаулом в Москве жили, приучились в ванне мыться, а за время жизни с Юлькой Механик к бане привык. Но работа есть работа. Взялся за гуж — не говори, что не дюж.

Открыв люк, Механик посветил внутрь фонариком. Да, водички прибыло капитально. По самой оптимистичной прикидке воды в коллекторе было примерно по пояс. Другим, может, и поменьше, а малорослому Механику — точно. Но на этот счет у него в рюкзачке имелась домашняя заготовка — нечто вроде колготок, выкроенных из прочной полиэтиленовой пленки, которой в деревне обтягивают теплицы, и запаянных с помощью свечки. Надевать это можно было прямо поверх резиновых сапог и одежды, а удерживать на себе — при помощи подтяжек с зажимами. В общем, Механик влез в эти самые «колготы» и, благополучно спустившись вниз, еще раз убедился, что они не промокают. Затем с рюкзачком за плечами он пустился в путь, то есть почти не сгибаясь пошел по осклизлой трубе против течения мутного и сверхвонючего потока.

Механик знал, что труба приведет его к колодцу, расположенному на так называемой «теплой мойке» автосервиса. Там в зимнее время мыли автомобили, выходящие из ремонта. Капитально мыли, со всякими там фирменными автошампунями и прочими чистящими средствами, чтоб все стекла были прозрачны как слеза, а хромированные или никелированные детали сверкали, как зеркальца. Конечно, через пять минут поездки по слякотным улицам областного центра вся эта красота пропадала, но непосредственно в момент возвращения автомобиля хозяину машина выглядела как конфетка. Оттуда было всего ничего до цеха спецоборудования, где любителям личной безопасности за солидную плату бронировали кузова и стекла. Конечно, от противотанковых гранатометов это не спасало, но от обстрела из автоматов и пулеметов калибра 7,62 защищало надежно.

Пройдя примерно 70 метров, Механик добрался до искомого колодца. Теперь надо было дожидаться окончания рабочего дня. В субботу и воскресенье он был покороче обычного. После семи часов в цехах никого уже не должно было быть. Механик прибыл, однако, с некоторым запасом по времени — времени было 18.40.

Похрустывая своей полиэтиленовой упаковкой — она оказалась, как и все, что он сооружал, очень надежной и не пропустила ни капли воды, — Механик взобрался по скобам почти до самого люка, закрытого чугунной крышкой. В этой крышке, однако, имелись два маленьких круглых отверстия, предназначенные для того, чтоб рабочие, которым зачем-то придется спускаться в колодец, могли просунуть в них специальную кочережку из толстой арматурной проволоки и снять крышку с люка.

Внизу солидно журчала вода, и Механик не очень беспокоился за то, что его шевеления в колодце будут кем-то расслышаны. А вот он неплохо слышал долетавшие в колодец звуки. При этом Механик, пользуясь своей малогабаритностью, сумел устроиться с определенным минимумом комфорта: уселся на одну скобу, боком к стенке колодца, пристроив ноги на более низкую, а руками удерживаясь за вышерасположенную.

Поначалу сверху долетал обычный для автомастерских набор звуков. Урчали станки, шипели краскопульты, грохали киянки, выправлявшие вмятины на железе, потрескивала сварка, позвякивали ключи и отвертки, шурша, с легким резиновым пришлепом, перекатывались колеса в шиномонтажке. Но ближе всего к люку слышались журчание и плеск воды, а также легкие скрипы тряпок, которыми промывали стекла автомобиля. Два молодых женских голоса довольно стройно исполняли при этом старинную песню «Вот кто-то с горочки спустился…»

Некоторое время эта песня была единственным звуком, позволявшим Механику судить о том, кто находится в данном помещении. Однако у Механика имелся при себе весьма занятный прибор, с помощью которого можно было оценить окружающую обстановку, не вылезая на поверхность и даже не приподнимая крышку люка. Прибор этот какое-то время не имел названия, но потом Механик стал его, не мудрствуя лукаво, именовать «подглядывателем». Основная часть подглядывателя состояла из металлического гибкого гофрированного шланга, типа того, что бывает в душе, только намного тоньше. Внутри шланга располагалась хитрая система линз и призм, самолично отшлифованных Механиком. На одном конце шланга находился окуляр с резиновым наглазником, похожий на лупу, которой пользуются часовщики, с эластичным ремешком, надевавшимся на голову наискось, как повязка у одноглазого пирата. Этот ремешок удерживал окуляр на глазу, если у Механика, допустим, были руки заняты. На другом конце шланга имелась стальная насадка с резьбой, на которую навинчивались самые разные объективы, которых у Механика было штук пять на всякие случаи жизни. Для здешних условий ему потребовался сверхмалый объективчик, который можно было пропихнуть под дверь или даже через замочную скважину.

Механик вынул подглядыватель из рюкзачка, пристроил окуляр с наглазником на лоб и навинтил на резьбу свой микрообъектив. Потом он осторожно выставил его наружу через отверстие в крышке люка. А затем стал медленно поворачивать объектив по кругу, обозревая интерьер.

Действительно, он находился на теплой мойке, где никаких особых изменений по сравнению с прошлыми временами не наблюдалось. Две девицы в синей униформе и бейсболках, надетых козырьком назад, отмывали с применением автошампуня серо-голубой «Ауди». Других машин тут не было, должно быть, девушки домывали на сегодня последнюю.

Как раз в то время, когда Механик повернул объектив на ворота, через которые машины выезжали с мойки, около них появились три мужика: один одетый так же, как мойщицы (только бейсболка на нем была одета козырьком вперед), а двое — в камуфляжном обмундировании, с рациями, дубинками, наручниками и пистолетами на поясе.

— Давайте побыстрее, девчата! — сказал один из охранников. — Закрываем!

— Сейчас, совсем немного осталось…

Для страховки, поскольку охранники принялись осматривать помещение, Механик убрал объектив подглядывателя и постарался поменьше дышать и побольше слушать.

Судя по долетавшим сверху звукам, девицы наскоро закончили помывку иномарки, а мужик в бейсболке уселся за руль и перегнал «Ауди» туда, где полагалось стоять машинам, вышедшим из ремонта. После этого мойщицы, обменявшись парой комплиментов с охранниками, хихикая, ушли переодеваться, а охранники отправились куда-то в дальний от Механика конец мойки, проверять, все ли в порядке.

Производственный шум в мастерских стал быстро стихать. Похоже, что тут никаких сверхурочных работ не любили, и работали, как немцы: к семи вечера все должно быть «abgemacht» — и точка.

Механик ждал, пока охранники закончат осмотр мойки и уйдут. Они вернулись к люку примерно через пять минут, и до ушей Механика донесся их негромкий разговор, в первых же словах которого содержалось немало интересного и озадачивающего.

— Слышь, Володь, а с чего такой шухер? — спросил один из них у напарника, который, должно быть, был старшим.

— В смысле? — отозвался тот.

— Ну, проверка такая? Ничего ж похожего раньше не было.

— Какая тебе разница? Спокойнее будет, если получше посмотрим…

— Нет, уж лучше бы четко сказали, чего ждать. Хозяин, что ли, с крутыми не договорился?

— Фиг его знает. — Володя и сам, похоже, терялся в догадках. — Да, похоже, ждут чего-то. Но не сегодня, а завтра.

— Почему завтра?

— Потому что на завтра усиленную смену запросили. А сегодня решили все прошмонать, чтоб кто-нибудь здесь, внутри, не спрятался.