Ветров пошуровал у себя в карманах — эти гады вытащили все, вплоть до ключей от квартиры. Значит, надо их обыскивать. Противно, но надо.

Впрочем, все Никитины вещи нашлись в кармане у основного. Ветров вспомнил, что он доставал пропуск в ЦТМО из внутреннего кармана куртки. Там и все остальное лежало, в маленьком полиэтиленовом пакете.

Вроде бы все. Никита взял со стола вязаную маску, которую содрал с конвоира в приступе ярости, перед тем как пристрелить. Брезгливо поежась от чужого запаха, натянул на лицо. Этот господин, поди-ка, редко голову мыл. Но дареному коню в зубы не смотрят… Хорошо еще, что не в крови, как все остальные.

Теперь предстояло взять куртку. Меньше всего обляпалась та, что принадлежала убитому у двери, только с внешней стороны немного крови налипло. Никита сдернул ее с трупа за рукава, перевернув покойного на живот, а затем напялил прямо поверх своей косухи. Застегнулась нормально, даже еще место осталось. Теперь Ветров мало чем отличался от «братка» и по фигуре. В куртке, кстати, оказалась снаряженная обойма к «макарову», и Никита, прежде чем выйти в коридор, загнал ее в рукоять того пистолета, который сослужил ему добрую службу.

Вернувшись к дверям, Ветров собрался с духом и решительно вышел из подъезда. Только теперь он сумел разглядеть, что находился в старом, давно выселенном трехэтажном доме, стоявшем в компании с еще двумя такими же поблизости от какого-то небольшого, явно уже не работающего предприятия, над приземистыми корпусами которого возвышалась труба котельной. А на заднем плане маячил лес. «Ниссан-Патрол» стоял на прежнем месте, но водитель уже не курил в кабине, а, отойдя на пару шагов от машины, справлял малую надобность. Он даже не обернулся, когда услышал, как лязгнула железная дверь за Никитой. Ветров уже подошел к капоту джипа, а он все журчал. Лишь окончательно закончив дело и застегивая ширинку, позволил себе спросить:

— Ну что, Валдоха, закончили?

— Закончили, — ответил Никита, выхватывая пистолеты из боковых карманов куртки.

Если б водила сразу не поднял руки, а попытался бы сунуть их за оружием, то мгновенно получил бы пару пуль. Но он оказался сообразительным и выполнил команду «хенде хох», хотя Ветров еще не успел ее отдать.

— Пушка есть? — спросил Никита.

— Не-а… — пробормотал водила. — Век воли не видать…

— Ключи от машины!

— Они там, в щитке, — у мужика, видать, от страха язык плохо ворочался.

— Бак полный?

— Ага… Заправился, пока работали…

— Где мы сейчас?

— Я место не знаю, где поворачивать, бригадир командовал. Километров полтораста по Калужскому, потом еще проселками верст двадцать… Не убивай, братан!

— Кому я нужен был, не знаешь?

— Не знаю… Тебя тот, который с тобой на «Сонате» ехал, подставил. Он на бабки влетел, встал на счетчик, короче, зажали его, чтоб он тебя вывез на ГАИ. А там свои люди.

В это время послышался писк сотового телефона, судя по всему, висевшего под курткой у водилы.

— Это Ворон, — испуганно пробормотал водила. — Надо ответить, а то он сам сюда наедет.

— Вынимаешь телефон медленно, понял? — сказал Никита.

— Не дурак же…

— Ответишь, что пока не уговорили, должно быть. Усек?

Водитель вынул телефон, отозвался:

— Але! Как не отвечал? Говорю же вот… Да брызгать ходил. Нет, ничего, пока не выходили. Наверно, еще не уговорили. Так… Понял…

Закрыв телефон, он пробормотал растерянно:

— Сюда едут… Уже с шоссе сворачивают. Минут через двадцать здесь будут, не больше.

— Шоссе в какую сторону? — спросил Никита.

— Как выедешь, влево от ворот.

— А вправо?

— Там проселок дальше идет, куда не знаю… Убьешь?

По логике вещей это было необходимо. Но припадок ярости с Никиты сошел, и убивать насмерть не хотелось.

— Ранить придется, — почти с сожалением произнес Ветров, — иначе тебя твой Ворон попишет за измену. Постараюсь, чтоб не тяжело… Телефон положи на землю, он мне пригодится.

— А может, лучше пистолетом по мозгам? — по-деловому предложил водила. Никита тоже подумал, что пуля — дура, сам он — вовсе не ас-пистолетчик, а мужик не заслужил, чтоб калекой оставаться.

— Ладно. Повернись спиной, но не вздумай дергаться. Одним бью по голове, другой — на взводе.

Никита, правда, не понял, действительно оглоушил водилу, или тот просто шлангом прикинулся после удара по затылку, но, так или иначе, с ним больше проблем не было. Улегся ничком и не двигался. Ветров, подхватив с земли сотовый, уселся в кабину «Ниссана». Могучая машинка! Движок пошел, Никита обогнул угол дома, выкатил на проселок. Свернул направо, покатил по ухабам, вдоль забора, огораживавшего то самое предприятие с котельной, к которому примыкали три брошенных трехэтажки. Черт его знает, что это могло быть — авторемонтный завод или швейная фабрика. Теперь Никиту это не волновало. Главное было укатить отсюда подальше, пока не приехал этот самый Ворон.

Само собой, что на таком проселке особо разогнаться не удавалось, но гораздо неприятнее было то, что проселок запросто мог упереться в тупик, откуда вообще никакого хода дальше не будет. А за спиной оставался помилованный водила, который имеет полное моральное право доложить своему боссу, в каком направлении слинял Никита. Впрочем, если и не доложит, то Ворон сам догадается. Дорога-то одна. Нет, надо было все-таки пристрелить этого оглоеда! И не давать ему по телефону говорить… С другой стороны, если б он не сказал, то Никита бы сейчас ехал прямо навстречу Ворону… А может, он и так едет?! Что стоило этому козлу соврать?!

Никита даже притормозил в каком-то перелеске. Может, развернуться — и обратно? Но ведь водила мог и правду сказать… Куды христьянину податься?!

Нет, хрен с ним, надо ехать прямо. Дальше вроде бы открытое место начинается. Ветров покатил вперед.

Проселок действительно выскочил на поле, то ли распаханное осенью, то ли уже сейчас. Справа, на пологом холме, маячили какие-то тускленькие огоньки, слева, за полем, на фоне порозовевшего неба чернела зубчатая стена леса. А впереди, там, куда направлялся Никита, намечался спуск к какой-то речушке.

Речку, обросшую по краям все еще голыми кустами, Ветров переехал по деревянному мостику. На той стороне речки тоже было распаханное поле, а проселок в сотне метров от моста разделился надвое. Та дорожка, что пошла вправо, должно быть, уводила к холму, на котором светились огоньки, а другая шла дальше через поле. Никита не рискнул сворачивать в деревню. Там проселок, по его разумению, заканчивался, рассчитывать на добросердечие местных жителей не приходилось, а этот неведомый Ворон запросто может туда заглянуть…

Словно бы в подтверждение этих мыслей Никита увидел в зеркало, как сзади, из перелеска, там, где он останавливался, засомневавшись, замерцали желтоватые отсветы автомобильных фар. Ну-ка, ходу!

Конечно, это мог быть вовсе не бандит Ворон с командой, а какой-нибудь местный с молоковозом, но Никите никакие встречи были вовсе не нужны. Он прибавил газу и мчался так быстро, как только позволяла дорога, только грязь во все стороны летела и брызги по стеклам размазывались. Несколько раз чуял, что колеса проскальзывают и машину заносит по грязи то вправо, то влево, но не сбавлял.

Поле кончилось, Никита съехал с пологой горки в какой-то лесок и чуть-чуть не засел капитально. Здесь трактора пробултыхали колеи чуть не в полметра глубиной. Если б Ветров не затормозил вовремя, то посадил бы джип на брюхо, и пришлось бы его бросать. Не завяз, но стало ясно, что по этой дороге он никуда и никогда не доедет. Никита развернулся и решил все же попробовать ту дорожку, что вела в деревню. Помчался обратно.

Свет фар впереди просматривался гораздо ближе. Преследователи — если это, конечно, были они — находились всего в километре, не больше. И хотя Никита дальнего света не включал, могли его подфарники углядеть.

До развилки он добрался быстро, свернул, и уже через пять минут крепко ругал себя за то, что не сделал этого раньше.