Механик все больше приходил к выводу, что как бы хорошо тут ни было, пора искать способ, как отсюда смыться. Конечно, самое простое было — уйти налегке. Либо, выбрав подходящий денек, перебраться через Побегайку у бывшего моста, либо попробовать перебраться через болото, а потом дунуть куда-нибудь в верховья Побегайки, где через нее можно будет просто перепрыгнуть. Но все это предполагало, что надо бросить к чертовой матери и джипы, и лодку, и самодельные аэросани, не говоря уже о всем ином барахле, Райкином домашнем хозяйстве и об оружии, которое Механику было до противоестественности жалко бросать. О кладе Федьки Бузуна, спрятанном в «коровниках», он уже и не вспоминал. Тем более что найти его можно было только случайно, и там, в навозоотстойнике, ему самое место.

Удивительно, но из того, что они с Юлькой «нажили» за эти месяцы, Механик по-настоящему жалел только автомобили. И вовсе не потому, что это были самые дорогие игрушки — он их угнал, не заплатив ни копейки, — а потому, что без машины Олег себя чувствовал маленьким, ни на что не пригодным, ничтожным человечком. Автомобиль же во много раз умножал силы, позволял везти с собой сотни килограммов груза, перемещаться на многие сотни километров и ощущать себя не полудохлым коротышкой, а крепким таким мужиком, почти суперменом. То же можно было и про оружие заметить. Как бы ни ловок махаться был Механик, но не будь при нем хотя бы кастета — и любой мужик среднего веса может настучать ему по роже. Ну, два-то уж точно. Не без проблем, но уделают. Есаул, царствие ему небесное, любил рассказывать на эту тему анекдот с бородой:

«Приезжает ковбой в салун, заказывает двойное виски, а тут, откуда ни возьмись, карлик подскакивает — хвать! — и выпил на халяву. Ковбой только замахнулся на нахала, а бармен и говорит: „Осторожнее, парень! Этот карлик очень сильный“. Ну, ковбой был в этих краях человек новый, решил не рисковать. Заказывает еще виски, а карлик тут как тут — хлоп! — и еще один стопарь на халяву. Ковбой не вытерпел — бац! — карлик так в окно и вылетел. Ковбой заказывает третий стакан и спрашивает: „Что ж ты, бармен, врал, будто он сильный?!“ А тот отвечает: „Ничего я не врал! Он действительно сильный. Но очень легкий!“»

Вспомнив Есаула, Механик в очередной раз вздохнул. Вот уж кто пригодился бы сейчас! Но чего мечтать о невозвратном…

Басмач прибыл в родной офис похмеленным, без головной боли, но и без приподнятого настроения. Мозги все переваривали вчерашний «саммит». С одной стороны, лезли приятные мыслишки о том, что при такой «крыше», как эта московская, можно офигенные дела делать и никого не бояться, с другой — совсем наоборот, нехорошие предчувствия, что этот самый Боря и те, кто за ним стоят, собираются крепко кинуть весь областной криминал. Рому увез с собой, с Тромбоном почти полчаса хрен знает о чем трепался, раздал всем ЦУ, как секретарь ЦК членам обкома… После того, как этот эмиссар-комиссар укатил, Витя с Шурой Казаном усидели полторы бутылки, пытаясь разложить все по полочкам, но так ни до чего и не додумались. После этого допили еще полпузыря уже просто так, без размышлений.

Усевшись за начальственный стол, Витя вспомнил, что вчера, когда они с Шурой уже были в приличной кондиции, вроде бы кто-то ему звонил по сотке. Поскольку на борту было уже за 800 грамм, не считая того, что было принято до «саммита», Басмач ни фига не понял и послал абонента на хрен. Поскольку звонили далеко за полночь, это мог быть либо очень важный звонок, либо звонок очень поддатого товарища. В обоих случаях с этим надо было разобраться.

— Буня! — Басмач кликнул своего «оперативного дежурного». — Ты мне вчера после полуночи звонил?

— Не-ет, — ответил тот, явившись, как черт из коробочки. — Может, это Швандя?

— Он что, вчера в Самсонове был? — припомнил Витя.

Буня малость замялся, но потом сообразил, что даже неприятные новости надо вовремя докладывать.

— Вообще-то, он еще не приезжал оттуда.

— Не понял… — Басмач угрожающе приподнял левую бровь. — Как не приезжал?

— Да так. Они вчера на обед приехали, а потом опять укатили. Часиков в десять вечера он сюда звонил, сказал, что будет здесь утром, около восьми. Я в восемь ему домой звонил, баба говорит, что не приезжал, сама волнуется…

— Других, кто с ним уехал, обзванивал?

— Конечно. Ни одного дома нет…

Витя смачно проматерился без конкретного адреса. Точно, блин, не село, а какой-то Бермудский треугольник! Даже голова заболела и захотелось собрать всю команду со стволами, посадить на машины и заделать из этого Самсонова какие-нибудь маленькие Самашки… Правда, Басмач был в натуре русским и православным, даже слыхивал, что его фамилия — Басманов — не то боярская, не то дворянская, и гремела не то в XVI, не то в XVII веке. Короче, оголтелости на такой наезд у него не хватило. Витя решил проблему головной боли гораздо проще: достал из сейфа заветный коньячок и дерябнул рюмочку. А тут и радостная весть подоспела — вернулся пропащий…

Сначала, правда, Швандя вышел на связь по рации, должно быть, предчувствуя, что Витя нагнет ему матюков за долгое безвестное отсутствие. Решил упредить.

— Витя, мы всех нашли. На нулевом цикле. Как понял?

Басмач, однако, не стал мат попусту расходовать. И болтать лишку в прямом эфире.

— Ты откуда? — спросил он.

— Возвращаюсь из Самсонова. Тут такие дела…

— Ладно, гони быстрее к дому.

В кабинет Басмача Швандя вошел, пошатываясь от недосыпу, с воспаленными глазами, и тяжело плюхнулся на стул.

— Нашел… — еле ворочая языком, произнес он и умоляющим взором поглядел на пузырь с коньяком, который Витя не успел запрятать в сейф. Басмач был человек щедрый, и для хорошего человека ему дерьма было не жалко. Когда Швандя засосал рюмочку, сил у него сразу же прибыло.

— Ну, рассказывай, чего нашел! — нетерпеливо потребовал Витя.

— Всех сразу нашел… — пробормотал Швандя. — И Шкворня с бригадой, и наших. В одной яме, короче… Даже сейчас черепушки горелые мерещатся! Нажраться хочу!

— Погоди, успеешь! Ты рассказывай толком.

— В общем, так. Я через Медведя и Тромбона вчера договорился с одним парнем из той команды, с которой Шкворень ездил Коня искать. Он тогда их в сауне оставил, которая под «Кахетией», а сам взял бригаду Брыня и поехал в Стожки, где жила баба, с которой крутил стукач Крюка, Аркаша… Поехал и пропал вместе с джипом и еще пятью пацанами. Что там было — хрен поймешь, но ни эта баба из Стожков, официантка, ни Аркан на работу в «Кахетию» не выходили. Царцидзе соображал, что и не должны выйти. На другой день, как известно, Вася поехал разбираться, какого хрена там Шкворню надо. И тоже пропал с концами.

— Ты, блин, так размазываешь — к обеду не кончишь! Конкретней!

— Короче, этот шкворневский парень нам рассказал, что там все начиналось из-за заказа на Крюка. Они этот заказ дали мужику по кличке Ерема. Его еще Механиком зовут, не то сапер бывший, не то танкист, в Афгане был. В Бузиновском лесу у Геры мародерничал. Говорят, они с друганом из-под носа у Булки чуть ли не тонну золота сперли… Клад какой-то, который Хрестный искал.

— Так это он?! — вырвалось у Вити. — А я слыхал, что он из нашей области не то в Беларусь маханул, не то в Хохляндию…

— Может, и маханул, только Тромбон где-то слышал, что он у Шкворня подряжался за загранпаспорта для себя и бабы какой-то. Ну, и за документы на вывоз груза. Чуешь? Он клад вывозить собирался! Значит, он тут где-то!

— Ладно, про клад позже. Ты пока про его дела со Шкворнем толкуй.

— Хорошо. Значит, вчера утром шкворневский парень показал нам место, где этот Механик порешил Коня. Деревня там заброшенная, никто не живет. Один дом дотла сожжен, в золе череп валяется и костяшки. «Копейка» горелая стоит. Должно быть, этот Ерема-Механик просек, что его кинуть собираются, расколол Коня и сжег в избе, а сам уехал и все увез. Ну, я и подумал: а не мог ли где-то Шкворень с этим Механиком повстречаться? А я ведь еще в первые разы, когда Хряпа искать ездил, и шашлыка этого, Дзобладзе, и еще пару мужиков поспрошал. Бабок даже нескольких послушал. И все сошлось, что стрельбу слышали три ночи подряд. Причем первые две ночи палили из автоматов на восток от деревни, а в третью — из пистолета, где-то в противоположной стороне, совсем немного: кто три выстрела слыхал, кто четыре. И вот те две ночи, когда из автоматов шмаляли, как раз те, когда Шкворень и Хряп пропали. Я прикинул: если из автоматов долбили, да еще ночью, то где-то пару гильз могли и не собрать, верно? А то и вовсе все оставить. Опять же, в лес тогда, да и сейчас еще, кроме как на тракторе не заедешь — все раскисло. Так что стыкнуться ребята могли только на асфальте. Дорогу на Самсоново мы по обеим обочинам от и до обсмотрели. Ну а вчера решили тупик поглядеть — асфальт, который на горку, к недостроенному комплексу идет. Вот там совсем немного прошли — и нашарили! Гильзы 5,45 и стекло битое. Смели просто с дороги в кювет, наскоро.