М у ж ч и н а. Нет у нее ничего. Да, брат с сестрицей друг друга стоят. Не даст он ей ни одной, даже если б тыщу имел… А почему бы нам и не уступить ей парочку? Ведь она дала нам совет.
А р т у р. Хотя бы одно крылышко.
Ж е н щ и н а. Заткнись, голодяга! Жри свои реформы!
Я н к и. А если это вранье насчет реформ? Если угольщик не сказал правду?
М у ж ч и н а. Вы ж сами говорите, что реформы есть. Значит, тогда и вы лжец?
Ж е н щ и н а. Я давно заметила, что они чудные какие-то. Силков не умеют ставить.
Я н к и. Я только думаю, что если у Артура нет реформ, то все равно не следует идти против него войной. А если и есть, то ведь это не такие вещи, которые можно захватить и домой принести.
М у ж ч и н а. Да, да…
Я н к и. Предположим, вы победите короля, — так вот, я говорю вам: тогда вы победите и реформы, и вся бойня окажется напрасной.
М у ж ч и н а. Что ты заладил: «вы» да «вы». А какая разница между тобой и нами?
Ж е н щ и н а. Одна наверняка: мы сейчас будем есть жареную ворону, а они нет.
М у ж ч и н а. Погляди, не осталось ли немного соли. С солью ворона что фазан.
А р т у р. Откуда ты знаешь, какой вкус у фазана?
М у ж ч и н а. Я его слышу, голодяга. Когда произносишь слово «фа-за-ан!», сдается, что пробуешь фазанье мясо.
Ж е н щ и н а. Или молочного поросенка.
М у ж ч и н а. Не-е, одного «по-ро-сенка» мало. Надо добавить: «с корочкой». Тогда чуешь, как на зубах хрустит. Вот с лосем потруднее. «Лось» быстро выговаривается, не успеваешь подержать во рту. Ну скажи: «лось», — раз, и нету. Точно так же с оленем. А поскольку с лосем и оленем на слух ничего не получается, стало быть, надо пробовать их на зуб всамделишно. Уж нам доводилось их пробовать, верно, жена?
Ж е н щ и н а. И вдосталь.
А р т у р. Вы что же, посягнули на собственность короля?
М у ж ч и н а. Короля или шлюхи феи. Что-то ты странные речи ведешь. Уж не Артур ли ты?
Ж е н щ и н а. Не иначе он и есть. А другой — сказочный Хозяин.
М у ж ч и н а. Быть не может, чтобы Хозяин. Иначе бы хоть зайца словили. А ты никакой не Артур, не то потребовал бы побольше, чем воронье крылышко. Все равно вам пора стричься. С волосами скоро на дворян станете похожи.
А р т у р. Собственность Артура или феи Морганы — ты нарушил привилегию.
М у ж ч и н а. Ну и выражения у тебя!
Я н к и. Он малость не в себе.
Ж е н щ и н а. Оно и видать.
М у ж ч и н а. Все очень подозрительно. Верить теперь никому нельзя. Мы просто двинемся туда. И если там, куда придем, ничего не окажется такого, ради чего стоило перебираться, что же — останемся и поглядим: может, там хоть земля получше, может, вообще потеплее, и зеленее листва, и дерево покрепче — кто знает. Война — это перемена. Что нам терять? Может быть, жизнь. Но потерять ее можно и от удара камнем, укуса змеи, от волка и по воле королевы. Если все останется, как есть, и не будет войны, то не будет и никакой надежды. Да, голодяги, война — это надежда.
Я н к и. Оставайтесь дома, соседи. Не берите силой того, что можно получить любовью.
М у ж ч и н а. А кто нас любит? Кто нам что даст любовью?
Я н к и. Артур.
М у ж ч и н а. Неси соль, жена!
Женщина уходит за перегородку. Артур, схватив ворону, убегает. Мужчина задерживает Янки.
Я н к и. Пусти меня! Я его приведу!
М у ж ч и н а. Жена, давай веревку!
Ж е н щ и н а приносит веревку, и Янки связывают.
Вот стащим тебя к королеве и получим за это побольше, чем ворону. Складывай пожитки, жена, сюда мы больше не воротимся.
Женщина уходит.
Я н к и. Отпусти меня. Я благодарнее королевы. Что тебе от того, если она меня убьет?
М у ж ч и н а. Если она тебя убьет, моя жизнь продлится.
Я н к и. Ты же собирался сложить голову на войне.
М у ж ч и н а. Неужели? Наверно, просто так сказал. А теперь, может, и передумал. Сперва-то мне нечего было предложить, а сейчас у меня есть ты, и я обменяю тебя на расположение и милость. Чего я только не наговорю на тебя, чтобы набить тебе цену к своей выгоде! Дешево тебя не продам, можешь утешиться. Скажу фее Моргане, что ты светлейший ум. Глава разбежавшихся от страха заговорщиков. Ты станешь знаменитостью.
Входит ж е н щ и н а с большим узлом.
Да, времена неважные, однако мы не жалуемся на них, если нас никуда не тащат. Но то, что кого-то приходится тащить, это значит, что времена неважные.
Я н к и. Так не надо тащить.
М у ж ч и н а. Надо. Это иной способ улучшить свою участь.
Я н к и. А не иной?
М у ж ч и н а. Война, брат.
Я н к и. Фея Моргана так или иначе начнет войну.
М у ж ч и н а. Зато, может, вознаграждение, которое она уплатит за тебя, будет таким большим, что я улизну в горы и пережду там, пока все кончится.
Я н к и. Презренная сделка.
М у ж ч и н а. Или я, или ты. Кому-то всегда приходится так поступать. Это маленькая истина, до которой я дошел сам, так как большее мне недоступно. Где фронты?
Они трогаются в путь.
Когда-то король был королем, рыцари — рыцарями, а мы — никем.
Я н к и. А фея Моргана?
М у ж ч и н а. То же, что и король. Какое нам дело до споров наверху? Пока орел с коршуном дерутся, курам покой. Проголодавшись, они, понятно, кидаются вниз в полном согласии. А затем опять дерутся. Вот тут с фронтами все ясно. Знаешь, на что можешь рассчитывать. Ну а как быть со слухами о реформах? Допустим, они есть, тогда они от короля. Орел печется о курах, обжора — о тех, кого жрет. А наш противник где? Что теперь делать коршуну? Реформы — есть они или нет — забрали у нас противника. Или, вернее, ориентацию. Артур заботится о нас. Хочет, чтобы мы потолстели. Тощие мы больше ему не по вкусу? Решил нас откормить? Я не могу поверить в его любовь. С чего ему жить? Что-то ты замолчал, брат?
Г о л о с М е р л и н а. Стой!
Появляются М е р л и н, у г о л ь щ и к и д в а л а т н и к а с А р т у р о м.
М е р л и н. Куда?
М у ж ч и н а. К королеве.
М е р л и н. А это кто?
М у ж ч и н а. Смутьян. Отговаривал против войны и грозился убить королеву.
Ж е н щ и н а. А вон тот украл ворону.
М е р л и н. Ворону? Так, так. У кого же?
Ж е н щ и н а. У нас, господин.
М е р л и н. У вас была ворона? Ай-ай-ай…
М у ж ч и н а. Ворона — птица вольная, господин.
М е р л и н. Ты тоже, сын мой?
М у ж ч и н а. Я подданный королевы.
М е р л и н. И поймал вольную птицу?
М у ж ч и н а. Мой пленник замыслил измену!
М е р л и н. И ты поймал вольную птицу?
М у ж ч и н а. Пленник принес ее и заставил мою жену.
М е р л и н. …зажарить пташку?
М у ж ч и н а. Да, господин.
М е р л и н. Так что вас не обокрали?
М у ж ч и н а. Не обокрали.
М е р л и н. Значит, твоя жена нам соврала?
М у ж ч и н а. Да, господин.
Ж е н щ и н а. Ты что!
М у ж ч и н а. Она соврала.
М е р л и н. В таком случае свяжите ее. Мы не любим, когда нас обманывают.
Ж е н щ и н а. Он поймал ворону, он!
М е р л и н. Значит, ты тоже соврал? И обокрал королеву? Ай, как нехорошо. Связать! Четверо пленников. Королева обрадуется. Уведите их! Угольщика тоже. Можете с ним не церемониться.
У г о л ь щ и к. Вы велите меня убить?
М е р л и н. Кому ты нужен? Латники знают, что ты беден как церковная мышь. Вот если б у тебя была монета, да стоящая, это привлекло бы их. На, держи. Да смотри в оба, не то еще реквизируют. Проваливайте!