И л ь з а. Можешь рыть землю досыта. Представляю себе, какой сенсацией будет наш брак. В период развала и упадка Рима два упрямца, которых под венец калачом не заманишь, решили создать семью. Вот пример беззаветного служения делу.

Грэлерт словно укушенный отбегает от Ильзы и наскакивает на  Ш о к н е х т а, поднимающегося на холм вместе с  Х о л ь т ф р е т е р о м. За ними следует  ф о н  Г е й д е н.

Г р э л е р т. Беззаветное служение делу! Вот она, сущность вашей семейки! Брак как мероприятие! Подпорка для Рима! А я уши развесил. Да пойми же: я тебя люблю. Рекламной показухи мне не надо! (Убегает.)

И л ь з а. Постой! (Убегает вслед за ним.)

Ф о н  Г е й д е н. Нравы падают. И я вот-вот упаду от усталости. Сделаем привал. Этот холм повыше нашей колокольни.

Ш о к н е х т. Отдохните, господин фон Гейден.

Фон Гейден усаживается на склоне холма. Его попутчики проходят дальше.

А ведь я считал тебя дурнем, товарищ Хольтфретер.

Х о л ь т ф р е т е р. А я считал тебя вполне здоровым.

Ш о к н е х т. Правильный взгляд рождается от преодоления многих недоразумений. Настойка у вас отменная.

Х о л ь т ф р е т е р. Черная смородина.

Ш о к н е х т. Доброе застолье! Стоит выздороветь хотя бы ради этого. Меня перенапряжение до инфаркта довело.

Х о л ь т ф р е т е р. Ты уже говорил.

Ш о к н е х т. А говорил ли я, что пора кончать с ерундистикой — она всем поперек горла стала — и протянуть руку Риму?

Х о л ь т ф р е т е р. И об этом говорил. В толк не возьму, что тут можно сделать.

Ш о к н е х т. Надо заставить Рим выплатить компенсацию за участки. А остальные расходы отнести за счет строящих организаций. В договорах можно все предусмотреть детально.

Х о л ь т ф р е т е р. Да кто у нас договора составит?

Ш о к н е х т. В Риме есть юрисконсульт: он в таких делах мастак.

Х о л ь т ф р е т е р. Не знаю, не знаю. Динзе будет стоять на своем.

Ш о к н е х т. Если ваши согласятся, то он в полное окружение попадет. Дороги ведь через вас идут. Тут долго не поупрямишься. И вот еще что, товарищ Хольтфретер, раз тут промышленность развернется, нужна будет зона отдыха. Главное направление ветра — с запада на восток, значит, к озеру чад не пробьется. Я ничего не имею против летних домиков у озера. Разумеется, в первую очередь для своих. Затем для рабочих тех заводов, которые нам помогут, а уж что останется — для прочих. Озеро надо сберечь. Можно рыбу развести. Промысловую рыбу. Это тоже деньги даст. И что важно — новые рабочие места.

Х о л ь т ф р е т е р. Теперь ты у них станешь председателем?

Ш о к н е х т. Упаси бог.

Х о л ь т ф р е т е р (понизив голос). А что с ней действительно произошло?

Ш о к н е х т (так же). Государственная тайна.

Х о л ь т ф р е т е р. До сих пор представить себе не могу, что она уехала.

Колокол бьет двенадцать.

Ф о н  Г е й д е н (издалека). Вы еще тут? Я спущусь к повозке.

Ш о к н е х т. Тс-с.

Они вслушиваются.

Х о л ь т ф р е т е р. Туман с веток капает.

Распределительный пункт кормохранилища. П р и с.  Ш о к н е х т.

Оба в белых халатах. Прис с помощью электродрели сверлит отверстие в бетонной стене.

Ш о к н е х т. Я вижу, прежняя работа тебе больше по душе.

П р и с. В контору я посадил Вайбецаля.

Ш о к н е х т. Полтора месяца, как она уехала, а у нас все идет на лад, как и прежде.

П р и с. Когда дело поставлено по-настоящему, оно нескоро разладится.

Ш о к н е х т. Правда, энтузиазм исчез вместе с ней.

П р и с. Воздушные замки.

Ш о к н е х т. Нет, Пауль, не воздушные замки. Ее город мог бы стать реальным шедевром.

П р и с. Что такое город? Что такое деревня? Вот ты живешь и тут и там. Всему свой срок. Чего ради вы так ратуете за город? Разве в городах живут одна богатыри, а в деревнях — калеки? Был ты на последнем крестьянском конгрессе?

Ш о к н е х т. Не привелось.

П р и с. А следовало бы. Огромный зал, полный опытных, сведущих людей. Светлые головы, как говорится. Ничего кондового, ничего домостроевского, ничего домотканого. Современные специалисты, одетые по моде. И все из деревень.

Ш о к н е х т. Тут мы с тобою не расходимся. В городе меня привлекает, Пауль, то, что люди, опираясь на новое в работе, вносят и в свою жизнь новое начало, которое не укладывается в рамки старых традиций. Люди как бы меняют кожу, обретают другое лицо.

П р и с. А я за старину. Сажусь на велосипед и мчусь в Брухвиц. Весь наш род в Брухвице жил. Если попадешь к нам, покажу тебе надгробную плиту на кладбище. Один из моих предков поставил ее в середине семнадцатого века. А в церковных книгах моя родня еще раньше записана. Графского рода Гейденов тогда в Брухвице и в помине не было. Они нашу плиту снести хотели, да побоялись. Все-таки осквернение могилы. Потом плита плющом заросла, и это их успокоило. Хотя даты на ней сохранились, но уж не так бросались в глаза. И меня когда-нибудь там же похоронят.

Ш о к н е х т. Ну вот я и откопал в Риме настоящего крестьянина.

П р и с. А что такое крестьянин? Человек, сохраняющий постоянный образ жизни.

Ш о к н е х т. Человек, сохраняющий хозяйство в Брухвице.

П р и с. В месте, где он на свет родился.

Ш о к н е х т. И где корова молочко дает, так? Чудак-человек, это ведь хорошо. Мне кажется, тебе это необходимо. Я и сам частенько бегаю в цех. И вовсе не потому, что есть срочное дело, а чтобы лишний раз взглянуть на станок токарный, на стружку замысловатую, запах масла вдохнуть, шум заводской послушать.

П р и с. Разве в этом суть рабочего?

Ш о к н е х т. Да, Пауль. В этом тоже.

П р и с. Ты уже в таком возрасте, когда другие начинают вспоминать о своем трудном прошлом. (Бросает взгляд на часы, снимает телефонную трубку и набирает номер.) Это ты, Кафка?.. Опять под мухой… Ну и ну. Пора бы за ум взяться. Шесть недель — все же срок. Слушай внимательно: или ровно в два ты явишься на работу, или ноги твоей здесь больше не будет. Почисть зубы, побрейся и пропусти бутылку пива — все как рукой снимет. Помни, времени у тебя в обрез. Все. (Кладет трубку. В просверленные дырки вставляет шипы.)

Ш о к н е х т. У вас и свой Кафка есть.

П р и с. Мой заместитель. Запил шесть недель назад.

Ш о к н е х т. Но производство не страдает.

П р и с. Вкалываю за двоих.

Ш о к н е х т. Ты расспроси пария. Узнай, какая муха его укусила.

П р и с. Знаю, куда гнешь. Мол, нет у меня подхода к людям. Но не припомню, чтобы Ремерша когда-либо уделила ему более десяти минут.

Ш о к н е х т. А ты и одной не уделил.

П р и с. Мне платят не за душеспасительные беседы. Это твое дело. Но учти, молодняк теперь очень избалован. Сами избаловали, Карл. Их надо в струне держать, а не задабривать. Нам мамочки десятки с утра не совали.

Ш о к н е х т. Теперь ты о суровом времени размечтался.

П р и с. Если ищешь фантазеров, мечтателей, то ступай к Бадингу или к Эрле. А то и к Вайбецалю. Они теперь крестьянами стали.

Ш о к н е х т. Именно к мечтателям? Разве в этом суть крестьянина?

П р и с. Они всюду побывали. Бросили деревню. И куда вернулись? Кем снова стали? Землеробами, крестьянами.

Ш о к н е х т. Как понять «снова стали»?

П р и с. Они и раньше деревенскими были. Бедняками. Ремесленниками с маленьким хозяйством. Середняками. Ведь и городские тоже не все в армию да в чиновники идут. Род Бадингов, например, жил на побережье. Вечно терпел нужду — детей-то много. Кто не мог завести себе домик и хоть небольшой участок, шел рыбачить в заливе, а то и в открытом море. Парни, разумеется. А девчата ждали, пока их кто-нибудь заберет. Хоть сам черт. Он-то многих в город и спровадил. А у Эрле дед работал деревенским кузнецом, отец — шорником. Как лошадей из хозяйства вытеснили, махнул сынок на все рукой и подался в армию. Вот я и спрашиваю: ушли они из деревни? Нет, они в нее вернулись. Все без исключения. Как их не назвать крестьянами? (Достает из портфеля подкову и привинчивает ее на шипы.)