Я н к и. Поздно, мой король. Вы уже в пути.
А р т у р. Бога ради. Дайте мне другую, человеческую одежду.
15. Броунов ужасно много
Хижина возле деревьев. Перед хижиной собаки, кошки, дети. Д о л л и мелет муку.
Д о л л и. Все! Все! Хватит! Надоело!
Г о л о с Д ж и м а (из хижины). Ты что-то сказала?
Д о л л и. Я сказала, что мне надоело! Все! Хватит!
Д ж и м. Баба!
Д о л л и. Все! Хватит! Что я, сумасшедшая — надрываться над мукой, когда ее можно купить! Давай, собирайся! Бери медвежью шкуру, ступай в город и продай ее, купишь муки, разной мелочи и принесешь домой! Другие мужики зарабатывают деньги!
Д ж и м. Как ты со мной разговариваешь?
Д о л л и. Вон, я сказала! Ты что, оглох?
Из хижины выбегает Д ж и м, подгоняемый Д о л л и.
Вон! Покажитесь-ка своим драчунам!
Д ж и м. Бесстыжая! Негодница! Я мужчина, и ты обязана мне повиноваться! Иди сюда! Не бойся, ничего не сделаю!
Д о л л и. Так тебе и поверила!.. Дети, гоните его! Бейте, кусайте!
Джим взбирается на дерево.
Смотрите-ка, лазает как обезьяна! А ну, стряхните его!
Д е т и (трясут дерево). Сле-зай! Сле-зай! Сле-зай!
Появляется группа строителей телефонной линии — Б и л л, М о л л и, Т и м и н е с к о л ь к о с т а т и с т о в с немыми ролями.
Б и л л. Здорово, люди!
Д о л л и. Билл!
М о л л и. С ума сойти!
Д о л л и. И дурачина Тим здесь!
Б и л л. А где Джим? Надеюсь, не в городе?
Т и м. Его отправили на дерево.
Б и л л. Эй, Джим!.. Что он натворил?
Д о л л и. Ничего. Как всегда… Что собираетесь тут делать?
Б и л л. Новая затея Хозяина. Протянем проволоку, по которой можно разговаривать через тысячу миль.
Д о л л и. Брешешь.
М о л л и. Конечно, поначалу никто не верит. Но в Камелоте такие дела творят, что обалдеть можно. Теперь я всему на слово верю. Нам же платят.
Д о л л и (к Джиму). Слышишь, ты, лежебока? Им платят! (К Молли.) А ты что представляешь?
М о л л и. Безопасность. В случае угрозы трублю тревогу. К примеру, если кабаны вон оттуда пойдут сюда, то даю знать, чтобы все остерегались.
Д о л л и. И за это тебе платят деньги?
Б и л л. Каждый получает, что ему положено… Готовьтесь, ребята! Возьмем вот эту сосну! (Указывает на дерево, на котором сидит Джим.) Сожалею, Джимми, но придется тебя сбросить.
Д ж и м. Сосна — моя собственность.
Б и л л. А реформенная грамота есть?
Д ж и м. Жена, принеси ее.
Д о л л и. Ты помалкивай! Указчик нашелся! (Уходит за грамотой.)
Д ж и м. Что дадите? Деньги с собой есть?
Б и л л. Дадим квитанцию. А деньги получишь в Камелоте.
Долли приносит грамоту.
Покажи!
Д о л л и. Читать-то умеешь?
Б и л л. Разумеется. (Читает.) «Мы, Артур, король кельтов и владыка Британии, жалуем по совету Нашего Первого министра, именуемого Хозяином, Нашему верноподданному Джиму Броуну — а я и не знал, что вы Броуны, — участок земли с лесом и лугом, где он имеет жилище, причем таких размеров, сколько ему требуется, чтобы прокормить себя и свою семью. Отмерить участок надлежит из срединной точки землянки или хижины, коей он владел дотоле, так, чтобы он и его семья, вставши в круг около сей точки и взявшись за руки, растянулись вширь до отказу, пока образованная ими цепь не разорвется. Пометив круг палками и камнями, он опять собирает родню, и все укладываются на землю, голова к ногам, в одну длинную линию, причем стопа первого-должна лежать на кругу, что был прежде обозначен. И сие делать трижды, начиная каждый новый промер с того места, где лежала последняя голова. Таковые промеры должно совершить из четырех точек, кои расположены насупротив друг друга, как лучи звезды. После того провести линии от крайней точки до крайней и положить там камни…»
Раздается глухой топот. Все бросаются в хижину. Мимо проносится стадо кабанов. Хижина разваливается.
(Продолжает читать.) «…Вся земля в этих пределах, со всем, что над ней и под ней, принадлежит Джиму Броуну, который может передать ее по наследству своему сыну, сыну сына и далее. Учинено в Камелоте, нашем замке и столице, года шестьсот третьего. Подписал Артур». — За хижину, правда, мы тебе не заплатим. Это решит страховое общество. Ты ведь застрахован?
Д ж и м. Чего-чего?
Б и л л. Застрахован, спрашиваю? Рыцари к тебе еще не заходили?
Д ж и м. В глаза не видал. Ладно, ты меня своей болтовней не сбивай. Гони деньги за хижину — и баста.
Б и л л. Развалюха. Сейчас мы ее починим.
Его группа латает хижину.
Д ж и м. Прежде она была красивше.
Б и л л. Так говорят все, чтобы побольше выколотить денег. Но у рыцарей это не проходит. Они очень внимательны. И послушай моего совета: если сюда заглянет такой вооруженный агент и станет навязывать тебе, скажем, страхование жизни, подписывай,, да поскорее. Ставь три крестика — и все. Иначе он сразу тебя прикончит — это их обычная манера, — тут же выплатит вдове страховую сумму и таким образом наглядно покажет, что значит страховка жизни. Дела у них идут блестяще.
Д ж и м. А вдовцам платят страховку?
Б и л л. Как когда.
Д ж и м. Недурно, недурно. (Падает.) Нед… Ай! О-о…
Д о л л и. Ну что ты за человек! Даже на дереве сидеть поленился! Ушибся, больно?
Джима перевязывают, кладут руку в лубок.
Т и м. С дерева свалился.
Д ж и м. Ох! Ай!.. Ну вот. Давайте сначала промерим участок. Вы все… ой! ух! Подсобите мне. Сосну дарю вам. Квитанцию можете не выписывать, деньги себе возьмете. За то подсобите мне руками, головой и ногами вымерить круг и границы пошире.
Б и л л. Не разрешается. Только семье можно.
Д ж и м. Эх, Билл! И на такую работу ты променял нашу дружбу! И ради такого города ты оторвался от родных мест! Неужели такая у тебя служба, чтоб оставлять нас в беде, в нищете, которую ты недавно сам разделял с нами?
Д о л л и. Как ты заговорил, Джим? О господи! Никак повредился головой.
Т и м. С дерева свалился.
Д ж и м. Пойдем, жена. Пойдем в нашу лачугу. Пусть пропащий творит, что пропащим творить суждено. Пошли.
Б и л л. Зря ты так толкуешь, Джим. Ты нас очень обижаешь. Подумай сам: ведь земля только для тебя и твоих детей. Их у тебя шестеро, так что получится вполне хорошо.
Д ж и м. Кто тебе сказал, что дело остановится на шестерых? Разве есть такой закон, чтобы пренебрегать милой женушкой и лишать себя единственной услады бедняков. Какое святотатство!
Б и л л. Нет такого закона, конечно.
Д ж и м. Ах, нет? Так вот, запомни: я еще порожу шестерых маленьких Броунов. Шестерых!
Д о л л и. Джимми! Людей бы постыдился…
Д ж и м. Шестерых броунят. Тогда нас будет четырнадцать душ на участке для восьмерых! Какой же это закон, спрашивается?
Б и л л. Ладно, подсобим тебе.
М о л л и. Я не буду. Это обман. (Садится в сторонке).
Д ж и м. Я буду наблюдать! Но для меня место тоже оставляйте, будто я с вами! Ну, давай!
Во время измерения участка, проводимого под руководством Джима, на сцене появляются А р т у р и Я н к и.
А р т у р. Ну-с, Янки! Каков человек, а? Значит, одно дерево он дарит. А тот, которому подарили, продаст его нам. Скверно. И кажется мне, что однажды заявится к нам сам даритель и потребует денег за свое дерево. Очень скверно. Подозреваю также, что, он мало-помалу начнет лихо торговать всем, что произрастает на его земле. Что он, не имея сейчас ни гроша, в ближайшие годы накопит состояние, будет давать деньги взаймы, под проценты, вымогать, подкупать, расширять свой участок. И при этом пальцем не шевельнет. Разве что подсчитывая деньги или нанося удары.
