Тела Юрия и Василька долго лежали непогребенными; первое, обезглавленное, отыскал в грудах тел ростовский епископ Кирилл — он на пути из Белозерска пожелал видеть место несчастной битвы и узнал тело великого князя по одеянию; тело же Василька, брошенное татарами в лесу, нашла жена сына сельского священника. Оба эти тела были привезены в Ростов и погребены в храме Богородицы, в одной раке; туда же положена и голова Юрия, отысканная уже после.

Ярослав Всеволодович, по слову летописца, «обновитель Земли Суздальской», явясь во Владимир из Киева и заняв престол великокняжеский, сначала озаботился очищением разпалии владимирских от трупов, потом, собрав и утешив, сколько мог, оставшихся в живых владимирцев, послал бояр в Ростов за телом Юрия Всеволодовича.

Когда останки властителя-страдальца, несенные с подобающей честью, приблизились к Владимиру, Ярослав, дети его, епископ Кирилл со всем владимирским духовенством, бояре, множество горожан и окрестных жителей, вышли навстречу. Плач и рыдания были всеобщие.

Все видели чудо, совершившееся над убиенным: отсеченная голова его приросла к телу, не было ни малейшего знака, что она была отрублена; видели и то, что убиенный князь воздел правую руку, как живой, как бы показывая, что за совершенный страдальческий подвиг свой он восприял от Бога взамен земного царства наслаждение небесными, вечными благами, вместе с царственной супругой своей, тремя благородными сыновьями и дочерью. Во владимирской соборной церкви Пресвятой Богородицы, в южном приделе, положили тело Юрия. Церковь причла его к лику святых; память его празднуется 4 числа февраля[20].

Полагают, что Нижний Новгород в 1238 году избежал разорения; но в следующем году, когда татары опустошили Муром, берега Клязьмы и всю землю мордовскую, он уже не избег нашествия татар[21].

Ярослав Всеволодович отдал Нижний Новгород как пригородок Суздаля брату своему Святославу. В 1246 году Святослав, сделавшись великим князем Владимирским, передал удел свой Суздаль с Городцом и Нижним сыну Ярослава Андрею — зятю Даниила, короля галицкого[22]. Андрей владел своим уделом до смерти, последовавшей в 1264 году, и жил более в Городце, где и погребен: от него-то и произошел род князей суздальско-нижегородских. Этот князь испытал также превратности судьбы: сидел и на великокняжеском престоле, скитался изгнанником в чужих землях, и даже думал было померяться силой с татарами, и тем едва не навлек новых бед на всю Русь: одно только долговременное ходатайство брата его св. Александра Невского спасло ее от гнева хана Берке, но зато дорого стоило оно и Александру, и Руси.

Александр, умилостивляя Берке, должен был прожить зиму и лето в Орде, среди трудов, беспокойства и ежедневной тревоги, нераздельных с положением искателей милостей у свирепых азиатцев, не знавших ни прав народов, ни прав человечества, и тем расстроил свое здоровье. Осенью 1263 года прибыл он в Нижний Новгород слабый и измученный и едва доехал до Городца, как совершенно лишился сил, тяжко занемог и 14 числа ноября, приняв схиму с именем Алексий, скончался в городецком Феодоровском монастыре. Итак, несвоевременная попытка Андрея Александру стоила жизни, а Руси — любимого князя, которого считала она своим ангелом-хранителем[23].

Андрею наследовал старший сын его Юрий; по смерти Юрия в 1279 году Суздаль достался второму сыну Андрея Михаилу, а Нижний и Городец — Андрею Александровичу, недостойному сыну Невского. Этот князь, не имевший даже и тени достоинств и добродетелей отца своего, имел необъятное честолюбие: три раза он был на престоле великокняжеском без законного на то права и много пролил христианской крови руками татар. Муром, Дмитров, Переяславль, окрестности Владимира, Суздаля, Юрьева, Ростова, Твери, до самого Торжка, были разорены призванными им варварами, когда вздумал он, в 1283 году, оспаривать у старшего брата своего Димитрия престол владимирский. Он жил более в Городце, где и умер 27 июня 1304 года, принявши схиму также, как и достойночтимый отец его; тело его было погребено в городецком Михайловском соборе.

По смерти его, бояре, жившие при нем, уехали в Тверь, где в то время княжил двоюродный брат его Михаил Ярославич; но те бояре, которые управляли от него в Нижнем Новгороде, вздумали и после того пользоваться правами правителей. Нижегородцы взволновались: они, покорные князьям своим, не хотели нести на себе воли бояр умершего владетеля, которого имя было ненавистно как разорителя своего отечества. Собралось вече, и его приговор решил избить бояр Андреевых, которые, как можно предполагать, были отчасти похожи на своего князя, и их избили. Но и вечники не сносили голов своих: Михаил Суздальский в следующем году, возвратясь из Орды, где получил в свое владение пригородки суздальские, казнил вечников смертью[24].

По смерти Михаила Суздаль достался брату его Василию. У Василия было два сына, Александр и Константин. Александр вступил на престол суздальский по смерти отца, в 1309 году, но сначала не владел Нижним, который принадлежал великому князю владимирскому Георгию (Юрию) Данииловичу. Александр получил Нижний в свое владение едва ли не по занятии престола владимирского Иоанном, в 1328 году. Этот князь умер бездетным в 1332 году. В управление Георгия был в Нижнем Новгороде пожар, в 1312 году, истребивший весь город; а в конце княжения Александра, между 1328 и 1330 годами, исполнилось предположение основателя Нижнего Новгорода: св. Дионисий построил нижегородский Печерский монастырь[25].

После Александра Суздаль достался брату его Константину, но также без пригородков. До 1340 года Нижним владел Симеон, сын Калиты, впоследствии известный под именем Гордого. В 1340 году, когда, по смерти Иоанна, почти все князья русские ездили в Орду, Симеон получил ярлык на великокняжество Владимирско-Московское, а Константин — на Суздальско-Нижегородское. Но честолюбивый Константин не очень-то был доволен этой милостью хана и возвышением Симеона: он едва ли еще и в 1340 году не мечтал о престоле владимирском — синониме старейшинства между князьями, которого искал впоследствии у Джанибека.

Симеон, вполне обладая духом государя, старался более и более ограждать волю удельных князей, низводя их со степени равных себе на степень своих подручников, чем упрочивал и личное свое значение, и силу Москвы.

Честолюбивый Константин, видя, что дом князей московских, укрепляясь на престоле владимирском, стремится к первенству и преобладанию над прочими княжескими домами, и опасаясь за права свои и независимость княжества Суздальского, отчасти утратившего прежнее значение свое, решился основать новое княжество, которое бы, если не превосходило Москву в блеске и величии, то, по крайней мере, могло равняться с нею[26].

В 1350 году Константин Васильевич перенес престол свой из Суздаля в Нижний Новгород и подчинил себе часть земель мордовских; но как более мудрый властитель, чем завоеватель, он расширил пределы своего владения не мечом и огнем, а мирным заселением земель мордовских русскими людьми, выведенными им из Суздаля и вызванными из прочих княжеств. На зов Константина народ спешил со всех сторон, вероятно, потому, что этот князь, как сказал впоследствии летописец, «княжил честно и грозно, бороня вотчину свою от татар и от сильных князей». Константин всем пришельцам дал волю выбирать места для поселения по желанию, и пришельцы занимали сельбища мордовские по рекам Волге, Оке и Кудьме, в пределах нынешних уездов Нижегородского и Горбатовского.