— Неужели кто-то наконец-то воткнул ему кинжал под рёбра? — саркастически бросила Илона.

— Появился второй.

Лиловая вопросительно подняла бровь, затем, вспомнив разговор четырёхмесячной давности, сузила глаза, медленно кивнула и высказала догадку:

— И его подлое величество об этом знает…

— Да. Увы. От него и новость. И он продолжил подличать.

Илона стояла, ожидая продолжения. Зачем они вообще связались со злобным эпилептиком!? От этого собачьего помёта только запах непомерных амбиций, а толку — чуть! Право же, если второй сдерёт с мерзавца шкуру, надо будет заказать себе из оной шкуры сумочку в компенсацию за все треволнения.

— В общем, пока я ему потакаю.

— Как всегда. Давайте-ка уже поговорим не через окно…

— Да, конечно, — спохватился маг. — Сейчас.

Илона, переодевшаяся в деловой костюм, сидела в кресле, медленно поворачивая в руке бокал вина, а седой маг общался с отделом снабжения.

Просторный кабинет выходил стеклянными стенами на три стороны света. В проёмах между тремя дверями северной стены царили книги. Солнце прошло южную сторону и постепенно укладывало лучи, заполняя предвечерним сиянием весь зал. Лиловая хищно прищурилась, глядя в сторону дневного светила, словно то было колобком, которым неплохо бы закусить. Наклонившись к стеклянному столику, Илона взяла с тарелки предпоследнюю палочку сушёного кроличьего филе.

Маг закончил разговор и откинулся в кресле.

— Ну-с, дорогая, я отправляю вас носителем воли в Париж.

— Скучный город…

— Может, довольно уже изображать королеву, госпожа ищейка? — устало заметил маг.

— Сараф, даже тамошнее отделение — сущее болото! А вы меня посылаете жить в гостиницу, заставляете тащиться на поезде, да ещё и в исключительно гадкой компании! Почему я не могу ехать со своим квартетом!?

— Дарий ненадёжен, — негромко сообщил волшебник.

— Эта крыса подводная ухитрилась добраться до моего вора!? Моему возмущению просто нет предела! Да я его своими зубами разорву!

— Разве только его труп, — маг поморщился. — К сожалению, он совсем не такая уж крыса, как хотелось бы.

— Друг мой! — проникновенно обратилась Илона. — Право же, избавьтесь от этого отродья как можно скорее! От него совершенно никакого проку! Я сама влезу в Гильдию и буду шпионить, только проявите уже должную твёрдость и понимание момента! И заклинания из вашего ненаглядного победителя, спешу заметить, дождём не сыплются…

— Мы уже это обсуждали…

— О да! я прекрасно помню, как вы полтора часа на разные лады повторяли: «дадим ему шанс», «мы его контролируем»… Это он вас контролирует, — печально констатировала Илона. — Он — зловредная язва, ржа, из-за которой обязательно случится что-нибудь непоправимое! Тут даже предвиденья не надо: вы его перекормили вниманием и поблажками!

— Так возьмите в свои руки оружие, которое его уничтожит! — под градом упрёков старик начал выходить из себя. — Это — победитель! Я даже боюсь представить, что этот змеёныш может сотворить, если покушение на него сорвётся! Да, я признаю, что воспитатель из меня, как из шаланды дирижабль!

— Беда в том, — добившись признания, Лиловая заговорила мягко и спокойно, — что второй, которого мы с самого начала станем воспитывать жестокостью, став победителем, испортится точно так же.

— Потому я вас и посылаю, — волшебник с досады бросил на стол самопишущее перо. — Вы — многоопытная ищейка, чувствующий лекарь…

Илона пригубила вино и потёрла рукой переносицу.

— Хорошо, я попытаюсь, — она поставила бокал на столик, провела тонким указательным пальцем по краю, обмакнула палец в вино и понюхала воздух. — Вы превращаетесь в филантропа.

— Звучит как обвинение, — старик улыбнулся.

— Оно и есть. Филантропы наивны и нерешительны. Не считайте мои таланты панацеей, друг мой: я только попытаюсь исправить ваши ошибки. Закончить дело можете только вы сами.

Солнце осветило потолок кабинета. Старый маг сидел в кресле с бокалом в руке, читая сводку по прожекту «Нора». Пришлось привлечь бардов: тонкость не в духе Ордена. Симбирцы сработали хорошо: мальчишка засел в подсунутом ему местечке и не вылезет из своего логова минимум ещё неделю.

Ищейка права: он стал нерешительным. За триста восемьдесят лет всякого насмотришься — вот и идёт кругом голова. Нет, филантропом ему не быть: не тот характер. Но нерешительность требует множества доверенных, которые примут огонь на себя, в случае чего — ответят за провал. Маг скривился: ответят перед ним же.

Он встал, подошёл к западной стене. Солнце уже отказывалось смотреть на его глупые метания. Допивая третий бокал вина, Сараф, глава всесильного Ордена, всё думал… когда же он ступил на этот провальный путь полумер? Видимо тогда, когда будущее перестало быть целью, картинкой, наполненной образами и связями, и деградировало до пустого слова…

И он всё никак не мог вспомнить, в какой момент его будущее исчезло.

А ещё на участке оказался колодец — полуметровая труба, уходящая на изрядную глубину. Виктор глянул внутрь. Маленький светлый кружок внизу наполовину закрыла тень. Он опустил ведро с железным грузиком на ушке. Пластик чиркнул по стенке, ведро легло на бок и стало набираться водой.

Добыв питьё, волшебник понюхал воду, пригубил и с наслаждением выхлебал полную полулитровую кружку. Словно бы этого мозгу и не хватало, чтобы снова прийти в деятельное возбуждение. Контракт! Подёнка! В этом закутке большого города обязательно должно найтись какое-нибудь простое дельце, только и ждущее ловкого молодого мага. Исполнившись веры в свою удачу, Виктор выскочил со двора и бодро пошёл с рюкзачком за плечами на поиски доски объявлений.

Поднимаясь по «улицам М», он почувствовал, что проголодался.

Магазинчик был немногим больше домишки у обрыва. И владел им кто-то вроде Белкина, не признающего дизайнерских излишеств в бизнесе. Виктор прошёл по узенькому проёму между стеллажом со всяческим хрустящим перекусом и витриной молочных продуктов к прилавку. Продавщица, крепкая тётка из серии «на пенсию мне скоро, а плевать на всё уже сейчас» перевела взгляд со своего блюдца на покупателя.

— Выбирайте, — коротко приказала она и продолжила стучать по экрану.

Покупатель выбрал: колбасу, хлеб, бутыль минеральной воды (чтобы было, куда наливать колодезную), чай, кипятильник, стакан и перочинный ножик. Набор товаров был оценен быстрым взглядом, сделанные выводы оставлены без разглашения, деньги приняты, сдача аккуратно выдана. И — снова в блюдце.

— «Что-то слышится родное в долгих песнях ямщика», — пробормотал Виктор, направляясь к выходу. — О!

А вот и доска объявлений: её загораживала открывающаяся дверь! «Куплю», «продам», «верните котёнка», «сдам», «сниму», «отдам в хорошие руки остов автомобиля под беседку»… Вот! «Земляные работы на участке. Требуется бригада землекопов. Обращаться в магазин».

Виктор повернулся к продавщице и — встретился с ней глазами!

— К вам… по земляным работам обратиться?

— А здесь больше никого нет. Угу, ко мне.

Неожиданно энергично откинув прилавок, она чуть не побежала по каньону стеллажей.

— Ты от бригады какой? Я, как глянула, чего ты закупил — так сразу и подумала. Уж почти было решилась тебе предложить, — а ты и сам залип, — затараторила тётка.

— Да, — ответил Виктор, отходя на полшага. — Студенты мы… подрабатываем, а я… как бы бригадиром.

Продавщица поморщилась при слове «студенты», но тотчас вернула лицу приветливость.

— Галиёй меня звать. Там работы не так, чтобы много. И тут недалече: два поворота вниз — и там. А давай-ка я сейчас и проведу, чем на болтанке сидеть. Всё одно клиентов сейчас с гулькин…

Бригадир ещё думал о многозначности глагола «провести», а магазин уже спешно закрылся, и застоявшийся табун помчался под гору, щедро пороша дорогу словесной пылью. Наверняка, какую тему ни затронь — на мага вылился бы изрядный поток полезной информации, но Виктор побоялся захлебнуться.