Пока мальчишка размышлял, чего бы такого соврать, девчонка выстрелила:

— Я могу пояснить. После боя с Орденом Виктор взял в плен мой квартет и предложил присоединиться к его команде. Лекарь из моего квартета остался для разведки в деревне, а я — согласилась на предложение Виктора.

— Предложение? — Архимаг оживился: такая ситуация покажется странной не только ему! — Членам Ордена? Кому ещё, кроме меня, это кажется опрометчивым поступком!?

За этот выпад Аристарх был вознаграждён одобрительным бормотанием зала.

— Я понимаю, почему мой поступок кажется неуместным, а то и неверным, — мальчишка не задумывался над ответом. Видимо, уже знал, как подать и эту свою слабость. — Однако он влечёт так же и известные выгоды. Во-первых, я показываю Чёрным, что маги вообще и я в частности чужды бессмысленной жестокости и способны на милосердие. Во-вторых, Марина сообщила мне всё, что знала о тактике и стратегии Ордена. В-третьих, она — волшебница и, отрекаясь от неверного пути, она становится одной из нас, гонимой и отверженной!

— Отказ по доброй воле мог бы явить её искренность, — теперь уже не было смысла скрывать эмоции: вот он, общий враг, на которого даже не надо нацеливать магов! — Но она согласилась с неизбежным, проявив лишь стремление к самосохранению! Иначе говоря, двуличность и трусость!

— Я не… — вспыхнула волшебница.

— Тебе нечего сказать в своё оправдание! — перебил Аристарх. — Он поставил тебя в такое положение, в котором любое твоё действие сомнительно! — Глаза архимага послушно сузились в гневе. Нельзя дать пришлым опомниться, отболтаться. Сейчас они наиболее уязвимы, а значит, надо переходить от болтовни к действиям! — И ради сохранения нашей общины, ради дела, которому мы продолжаем здесь служить, мы обязаны считать тебя перебежчицей и вражеским шпионом! — торжествующе прошипел-прорычал Аристарх. — А того, кто тебя сюда привёл — или безответственным молокососом, или провокатором!

— Подлежащим изгнанию? — с ядовитой светскостью осведомился юнец. — Или уничтожению?

— Второму!

Эта мразь стоит перед ним в пяти шагах, совершенно без защиты, и ухмыляется! Сгори же, самонадеянное ничтожество!

Долгие годы, помноженные на сиюминутную ярость, сделали своё дело: вместо положенных шести секунд, заклинание изготовилось за три-четыре. Но… не сработало! И тут же воздух наполнился мельтешением: словно чёрные обрывки стальной пружины завертелись перед архимагом, отгораживая его от малолетнего хама. Какая-то особенная защита? Мерзкий самонадеянный ловкач! Он даже сделал своим присным жест не вмешиваться…

— Я прошу вас остановиться, уважаемый глава Гильдии, — прошелестели слова врага. — Для вас я совершенно неуязвим.

Аристарх бесстрашно шагнул вперёд, думая только о нападении. Пусть будет холод! Снова, ещё быстрее, бросилось заклинание. И — тоже ухнуло в пустоту! Пускай. Это — только маскировка. Раз ты так неожиданно сильно сведущ в магии…

Аристарх сделал ещё шаг, делая вид, что опять будет колдовать. Давай, кичись своими умениями, недоносок!

— Вы не оставляете мне выбора.

— А ты — мне… — прошептал архимаг, выхватывая кинжал.

Рука бросилась вперёд, но застыла в ладони от ненавистного юнца, словно оружие воткнулось в гнилой пень!

— Зачем? — пробормотал враг.

— Надо, — прохрипел Аристарх, силясь поднять застывшие руки к горлу противника.

— Ну, надо — так надо… — противник пожал плечами.

И старый маг умер.

Смутьян сгорел почти мгновенно. Виктор прикрыл останки щитом, чтобы запах гари не отравлял воздух в душном зале.

Сцена вышла почти немой. Отличился лишь молодой маг: прошептал «Ха!» и трижды беззвучно свёл ладони, изображая аплодисменты. Виктор прочувствовал путь к выходу, подхватив щитом тело погибшего, метнулся на поверхность, приморозил останки на площадке у входа и вернулся. В его отсутствие кое-кто повскакивал с мест, но с возвращением все медленно снова расселись.

— Вы видели, что я этого не хотел. — Виктор развёл руками. — Думаю, его нападение можно считать необъявленной дуэлью.

Ни слова. Молчаливая эпитафия архимагу, наступившему на собственную мантию.

Один за другим маги стали подниматься со стульев и выходить. Кто-то бросал взгляд на место, где стоял его враг, кто-то — на Виктора, на Марину. С опаской, с намёком на улыбку, с откровенной радостью, с безразличием. Но никто — со злостью.

Викки не собирался уходить. С весёлой ухмылкой он стоял, прислонившись к стене, скрестив руки на груди. Явно хочет поболтать наедине с заезжим кудесником. Что ж…

— Выборы архимага пройдут под знаком льва, — предупредил крепенький дедушка из первого ряда. И всё. И вышел.

Виктор обернулся к своей команде. Женечка порывисто встала, подошла и обняла его. Струхнувшая Марина благодарно кивнула. Дрейк подмигнул, поднялся и пожал руку, потом посмотрел на позвавшую его Элеонору и сбежал к бывшей наставнице. Танк указал пальцем на Викки, тот подходил к кудеснику.

— Привет, коллега, — легко, с каким-то затаённым намёком обратился маг. — Меня тоже Виктором зовут. Когда с тобою наговорятся, уделишь мне минутку?

— Конечно, тёзка. Где тебя найти?

— В конце коридора налево, — тёзка улыбнулся и подал деревянный шарик размером с перепелиное яйцо. — Постучись вот этим.

— Обязательно.

— До встречи, коллега, — Викки помахал рукой, поклонился команде, взглядом особо выделив Марину и вышел.

— Ну, ученик, наш гений техники оставил тебя на растерзание нам, — Лира улыбалась счастливой улыбкой женщины, достигшей в этом мире всего, чего желала. Какая же она всё-таки немолодая…

Чай, простые плюшки домашнего приготовления, варенье из смородины. Словно у бабушки на даче! Участники Трёхпалой Птицы постарались создать уют в этой старой комнате. Маг-лекарь, друг Элеоноры, радовался не меньше волшебниц; он притащил складной стол и теперь дежурил у чайника, освободив женщин для разговора с бывшими воспитанниками.

Марина и Саша ушли на корабль. Моав увёл Танка, понимая, что им нечего делать в келье двух престарелых волшебниц. Танк не особенно возражал, только спросил у Виктора, не нужны ли его услуги. Получив отрицательный ответ, откланялся. Когда он вышел, Лира сказала:

— Какой ты стал…

— Какой?

— Спокойный, властный, серьёзный! — ответила восхищённая наставница. — И люди тебя слушаются, и дисциплина такая…

— Пришлось, наверное. А к дисциплине я не призывал — само наросло.

Трогательное признание заслуг и изменений в нём заставило Виктора смутиться. И правда ведь — пришлось! И безумно повезло с этими самыми людьми.

— Чего в человеке изначально нет, того он и за годы не наберёт, — возразила Элеонора. — Как вы встретились-то!? — подивилась она, смотря на Дрейка и Виктора. И обратилась уже к воровке и старому магу: — И как вы двое так помолодеть ухитрились!?

Маги вдарились в подробности. Рассказал кудесник и об общении с Люцием. А там припомнилась и цель их прибытия.

— Боюсь, Витенька, плохая из меня помощница в твоём деле, — посетовала Лира. — Раньше дальние переходы делались через Сокровищницу, где я тебя и учила. Так, когда ты ушёл, я попыталась снова войти, может, хоть как-то до тебя достучаться! Но — нет. Не пускает нас больше Хранительница! Когда Хранительница открывала Сокровищницу, то предупреждала, что это не навсегда. Я уж подумала, что ты и был последним призванным. Как я казнилась из-за того, что тебя упустила!

— Дремлющая Красавица знала, что я сбегу, — Виктор не стал извиняться: его так и не обвинили. — Тут всё очень сложно, и я многого не понимаю. Предположений, объясняющих происходящее, несколько, но для определённого выбора не хватает данных.

— Не сомневаюсь, что так и есть! — и Лира тихонько рассмеялась.

Посиделки продолжались ещё часа полтора. И Виктор всё более утрачивал к ним интерес.