Он говорит со мной одним лишь только взглядом, и я знаю, чего он хочет. О чем он думает. Чего так страстно жаждет. Я снова с силой двигаю бедрами, еще глубже сажусь на него, и Эрику снова не хватает воздуха. И мне тоже.

- О, боже, детка! Ты сводишь меня с ума.

Снова и снова я повторяю свои движения.

Я подвожу его к кульминации, но не позволяю кончить. Я хочу, чтобы он пожалел о том, что заставил меня почувствовать несколькими минутами раньше, и его взгляд становится твердым. Я улыбаюсь. Ох, что со мной делает его недовольный вид! Сильными руками он пытается удержать меня, но я опять их убираю, продолжая быстрыми круговыми движениями доводить его до нужного мне состояния. До экстаза. Но его удовольствие – это и мое удовольствие, и когда я вижу, что мы оба вот-вот умрем от страсти, я ускоряю свои атаки до тех пор, пока меня целиком и полностью не охватывает восхитительный оргазм, и мой сумасшедший Айсмен, сжимается вокруг меня и кончает.

Наслаждаясь тем, что только что произошло, я безвольно падаю на Эрика, и он меня обнимает. Мне нравится чувствовать его рядом. Наше сбивчивое дыхание постепенно восстанавливается.

- Я обожаю тебя, смугляночка, - говорит он мне на ушко.

Его слова, полные любви, сводят меня с ума, и я могу только смеяться, как дурочка, когда его руки обнимают меня за талию, прижимая меня к нему.

Мой и его жар слились в один, и, подняв голову, я целую его.

Еще несколько минут мы лежим, растянувшись на ковре, пока Эрик, заметив мурашки на моем теле, не тянет меня вверх. Мы оба встаем. Он берет одеяло, накинутое на кресло, и накрывает меня им. После он обнаженный опускается в кресло, не выпуская меня из рук, сажает сверху на себя и убирает спутавшиеся волосы с моего лица.

- Что происходило в твоей прелестной головке, когда ты сказала, что хочешь поиграть в то, что мне захочется.

Вау! Вот так сюрприз. Я этого не ожидала.

- Давай, Джуд, - уговаривает он, заметив, как я на него смотрю. – Ты всегда была откровенна со мной.

Это невероятно. Откуда он знает, что я что-то скрываю? Наконец с твердым намерением рассказать правду я отвечаю:

- Ну хорошо, я… Я правда, не знаю.

Эрик улыбается, уткнувшись мне в шею.

- Ладно, я тебе расскажу. Мне нравится заниматься с тобой любовью, это восхитительно и возбуждающе. И даже больше. Но пока я об этом думала, мне пришло в голову, что если бы на ковре перед камином нас было трое, это было бы гораздо горячее.

И быстро добавляю:

- Но, любимый, не подумай ничего плохого, хорошо? Я обожаю заниматься сексом с тобой. Мне это безумно нравится. И я не знаю, по какой такой причине эта мысль вдруг пришла мне в голову. Но так как ты попросил обо всем честно тебе рассказать, вот я и рассказала. Я на самом деле, правда наслаждаюсь, занимаясь любовью только с тобой и…

Его смех обрывает мою тираду, и Эрик отвечает, обнимая меня поверх одеяла:

- Любимая, я схожу с ума, зная, что ты хочешь поиграть. У нас фантастический секс, и игра – это просто дополнение к нашим отношениям.

Мне нравится его ответ, и я шепчу:

- Как ты хорошо это сказал! Дополнение.

Эрик опять целует меня в шею и, поднимаясь с ковра со мной на руках, говорит счастливым голосом:

- Сейчас, красавица, я хочу тебя исключительно для себя. Дополнения мы добавим как-нибудь в другой раз.

Я смеюсь, он смеется, и мы покидаем кабинет, намереваясь провести долгую ночь любви.

Проснувшись наутро, я с трудом вспоминаю, где я нахожусь. Но почувствовав, как запах Эрика проникает мне в ноздри, окончательно открываю глаза и вижу, что он лежит рядом со мной.

- Доброе утро, любимая.

Я радостно улыбаюсь тому, что в этот час он все еще в постели.

- Доброе утро, любимый.

Эрик наклоняется, чтобы поцеловать меня в губы, но я его останавливаю. Надо видеть в этот момент его лицо, но тут я ему все объясняю:

- Дай мне, по крайней мере, почистить зубы. С утра я сама себя ненавижу.

И, не дожидаясь ответа, я встаю с кровати, захожу в ванную, несколько мгновений в бессознательном состоянии чищу зубы и, не расчесываясь, выхожу обратно в спальню, снова забираюсь в кровать и обнимаю Эрика.

- Ну, вот теперь целуй.

Мне не нужно его умолять. Он целует меня, скользя руками по моему телу, а я обнимаю его в ответ. Так продолжается несколько минут, а потом я прерываюсь и шепчу:

- Послушай, дорогой, я тут подумала…

- Уже страшно! – усмехается Эрик.

Я в ответ игриво щипаю его за шею, а когда замечаю, что он мне улыбается, продолжаю:

- Я подумала, что, раз уж теперь я здесь, не надо никого нанимать, чтобы присматривать за Флином, пока тебя нет. Как тебе кажется?

Эрик долго-долго смотрит на меня и отвечает:

- Ты уверена, детка?

- Да, верзила, уверена.

Мы еще долго лежим в постели, обнявшись, и болтаем, пока внезапно дверь в комнату не распахивается.

Прощай, уединение!

С хмурым лицом появляется Флин. Он не удивлен, увидев меня, и я полагаю, что Эрик уже сказал ему, что я здесь. Не глядя на меня, он подходит к кровати.

- Дядя, звонит твой мобильник.

Эрик выпускает меня из объятий, поднимается с кровати и подходит к окну, чтобы поговорить. Флин упорно игнорирует мое присутствие, но я, несмотря ни на что, намерена наладить с ним отношения.

- Привет, Флин! Какой ты сегодня красивый.

Ребенок смотрит на меня. О, да! Он внимательно изучает своими раскосыми глазами мое лицо и бросает:

- У тебя на голове вороны свили гнездо.

И, не произнеся больше ни слова, он разворачивается и уходит.

Вот так китайчонок! Ой, нет! Кореенемец.

Убедившись, что парнишка – крепкий орешек, я встаю, иду в ванную и смотрю на себя в зеркало. У меня, и правда, на голове воронье гнездо. Вчера мои волосы промокли, поэтому сегодня они и не прямые, и не вьющиеся, а просто какое-то новое слово в парикмахерском искусстве.

Эрик заходит в ванную комнату, обнимает меня сзади и, наблюдая за мной в зеркало, кладет подбородок мне на макушку.

- Детка, надо одеваться. Нас уже ждут.

- Ждут? – удивленно спрашиваю я. – Кто нас ждет?

Но Эрик не отвечает и перед тем, как уйти, снова целует меня в макушку.

- Я жду тебя в гостиной. Поторопись.

Оставшись одна в ванной, я смотрюсь в зеркало. Ох уж этот Эрик и его секретики! Наконец, я решаю принять душ. Снова зайдя в спальню, я улыбаюсь при виде своих сухих джинсов и рубашки, которые Эрик оставил на кровати. Как же это приятно! Одевшись, я собираю свою гриву в высокий хвост, и, когда я захожу в гостиную, Эрик поднимается и подает мне какое-то синее пальто. Оно не мое, но подходит мне по размеру.

- Твое пальто еще не высохло. Надень это. Пойдем…

Я собираюсь спросить, куда мы направляемся, но тут появляется Флин, уже одетый в шапку, пальто и перчатки. Поэтому я даже не открываю рот, чтобы поинтересоваться тайной синего пальто, и позволяю Эрику вести себя за руку в гараж. Мы втроем садимся в «Мицубиси» и отправляемся в путь. Проезжая мимо мусорных контейнеров, я с любопытством смотрю в их сторону и вижу там, на улице собаку, лежащую на снегу. Мне становится ее жалко. Бедняжка, как же ей, наверное, холодно!

Звучит радио, но я, к своему неудовольствию, не знаю ни эти немецкие песни, ни эти немецкие группы!

Спустя полчаса, оставив машину на подземной парковке, мы заходим в лифт. На пятом этаже двери открываются, и там нас с распростертыми объятиями встречает холеный мужчина и восклицает:

- Эрик! Флин!

Малыш бросается ему на грудь, а Эрик с улыбкой подает руку. Через несколько секунд все трое смотрят на меня.

- Орсон, это Джудит, моя невеста, - представляет меня Эрик.

Этот самый Орсон - здоровенный блондин c бесцветными чертами лица из тех, что летом на пляже становятся похожими на вареных омаров. Поставив Флина на пол, он подходит ко мне.