- Ради таких людей и стоит искоренить зло. Даже если придется уничтожить самого себя…
Автомобиль тронулся с места, а две пары глаз еще долго следили за ней.
62. ПОВ Армандо Де Сильво
Солнечные лучи коснулись вершины крыши, позолотив её края. Ветер озорно трепал более длинные, чем требовалось, травинки газона. Вечернее дыхание дня развивало полы рубашки моего мальчика, который запрокинув голову, смотрел на небо, улыбался и, расправив руки словно крылья, крутился вокруг себя на одном месте. Красиво. Мои глаза с жадностью смотрели на это восхитительное представление, стараясь навсегда запечатлеть увиденное. Я любил всем сердцем и любовался.
Рядом со мной кашлянули:
- Херр Берг, если Вы не возражаете, мы могли бы уже зайти в дом, чтобы я все в нем показал, - я обернулся на сопровождающего нас молодого человека из офиса риелторской фирмы, который предусмотрительно обратился ко мне на английском языке. Рост ниже моего. Волосы темные. Глаза, скорее всего - серые, не всматривался. Он почему-то избегал смотреть мне в глаза. Я прокололся, да? Слишком очевидно поедал глазами Грея, то есть Франи, да? На этой догадке в мыслях прошмыгнуло саркастическое «упс», а губы искривились в усмешке.
- Простите, херр… - я выжидающе уставился на провожатого, намекая на то, чтобы он назвал свое имя. Боковым зрением заметил, что Вулф принялся за изучение ближайших клумб. Кажется, он что-то нашел. Что там можно найти? Жука?
- Можно просто Рой.
Неужели? Обычно немцы щепетильны в отношении общения и любят обращение по фамилии с добавлением своего излюбленного и вездесущего «херр». Мне попался неправильный немец? Мне это чем-то грозит?
- Тогда и Вы называете меня без херров – просто Арнольд, - но Рой не торопился входить в дом. Он вопросительно смотрел на меня, в его глазах плескалось любопытство. Это было неприлично. Немцы очень педантично относятся к неприкосновенности чужой частной жизни. Тем удивительно, почему мы вызвали такой интерес у незнакомца. Я был благодушно настроен, и хорошая погода располагала не спешить покидать улицу. Убрал руки в карманы джинс так, чтобы торчали только большие пальцы. – Спрашивай, Рой, я же вижу, что тебя что-то беспокоит. – Почему-то мне хотелось поболтать. Чужие вопросы раздражали раньше. Обычно я всегда был напряжен, подозрителен и расчетлив, но сейчас мне хотелось лишь улыбаться. Я познал дзен?
- Вы не похожи на братьев и ваш немецкий…
- Ах, Вы об этом… Франц похож на мать, а я на отца. Когда мы были детьми, родители развелись. Отец уехал в Италию – из-за работы, знаете ли… а мать вернулась на родину в Англию. Родители нас разделили. Поэтому я скверно говорю на немецком, а Франц и вовсе не знает языка. Я давно не живу с отцом, а когда узнал о смерти матери, поехал на похороны. Там мы снова встретились с Францем и, поняв, как соскучились друг по другу, решили жить вместе, вернувшись на родину. Так мы оказались здесь. Рой, я удовлетворил Ваше любопытство? – хитро прищурившись, подмигнул. Я давно придумал эту сказку. Она доставляла мне удовольствие.
- Вполне, - немец зарделся, - я почему спросил… Вы с таким обожанием смотрели на брата… Вы любите его?
Решил прикинуться простачком и "не понять" двойной подтекст вопроса.
- Конечно - я люблю своего брата. Это даже не обсуждается.
- Здорово, наверное, иметь старшего брата?
- Не знаю. Возможно. Кому как, Рой. – Имя собеседника произнес с нажимом. Почему-то вспомнился Рикардо, с которым мы вечно воевали. Ничего хорошего, кроме пакостей, от старшего брата я не знал. - Не вешайте нос, - щелкнул по кончику носа собеседника, еле коснувшись его, что, несомненно, являлось верхом неприличия с моей стороны. - Вы так спросили об этом, будто уточняли дату Апокалипсиса. Пойдемте в дом… Франц, Франц, - крикнул, подзывая брата, который не привык еще к этому имени и только по моему голосу понял, что обращаются к нему, - пойдем в дом. – Солнце моё подбежало на зов, неожиданно даже для меня запрыгнуло сбоку и обвило ногами талию. Для подстраховки обнял его рукой. Проказник сложил руки мне на плече, упершись в них подбородком.
- Мне здесь нравится, Арни! – крик на ухо, инстинктивно поморщился.
- Я рад, мой хороший.
Оглянулся на Роя. Он отстал в тщетных поисках своей челюсти. Не смог удержать ехидный смешок. Когда мы зашли в холл, «Франц» (надо привыкать!) соскочил с меня и побежал. Он нашел лестницу на второй этаж. Любопытный ребенок! Мой. Волчонок.
Парадное крыльцо прилегало к основной части дома, который имел два этажа. На первом располагались: прихожая, большая столовая-гостиная с кухонной зоной, широкая винтовая лестница из дерева, под которой угадывалось что-то вроде чулана, правее от кладовой была дверь в «мир уединения». У противоположной стены от входа в столовую находилась дверь в длинный коридор одноэтажного флигеля с шестью гостевыми комнатами, который заканчивался двумя ванными комнатами с совмещенными «удобствами».
Мне показали, где находится котельная. Как регулировать отопление. Где включается вода. Проверили, как работает свет, газ, сантехника. В доме было холодно. Батареи еще не нагрелись, а обстановка и все на что падал взгляд кричало о том, что здесь долго не жили. Мебель в чехлах напоминала приведений. Много пыли. Со второго этажа послышался чих. Меня почему-то снова стало раздирать от счастья. Рой отодвинулся подальше, видимо плохо перенося мои нездоровые флюиды.
- Пожалуй, это всё. Подпишите, пожалуйста, - мне протянули акт приемки-передачи. Я подписал. Дом был в хорошем состоянии. После крепкого рукопожатия «неправильный немец» (как я его нарек в мыслях) распрощался и ушел, оставив мне свою визитку «на всякий случай». Отказываться не стал. Мало ли что может нам понадобиться на новом незнакомом месте, а так будет человек, с которым можно посоветоваться.
Пока неугомонный братец бегал по дому, поднимая в воздух облака пыли, я сходил к машине и достал из багажника наши чемоданы с вещами и сумку с провизией. Стоило поудобней перехватить кладь, как услышал шорох от забора – невысокой изгороди. Повернув голову на звук, встретился глазами с местным парнем лет пятнадцати. Подмигнул ему и крикнул:
- ПривеД, сосед! – в ответ на приветствие мальчишка посчитал более целесообразным «вежливо» скрыться за углом своего дома. Мелкое хамло. Впрочем, в ту же секунду я забыл думать о незнакомом плохо воспитанном ребенке, спеша накормить свою кровиночку.
