Конечно, излишняя любовь к крови у Армандо меня не удивило, вот только смотреть на окончание боя было тяжело не только мне, но и повидавшим виды мафиози. Разве что Гримм воспринимал все это как прекрасный спектакль с рюшками и пони, и уж не мне было говорить в таком случае «фу», если даже ребенок стойко переносил происходящее. Пусть и монстр, как и я.

Гримм еще долго не унимался в своем расхваливании Сердцееда, будто тот уже добрался до его внутренностей, точнее – качающего кровь органа.

Разговаривали мы до полуночи, и вскоре пришлось перейти на шепот. Больше всего меня интересовал сам секрет Армандо и его мастерства, и в разговоре с Гриммом я наткнулся на парочку, как противоречий, так и ответов, что не могло не радовать. Когда же я понял, что если не усну, то впервые за все свои восемнадцать лет завтра проснусь только днем, мальчишка неожиданно еле слышно предложил на корейском сбежать.

- Я не ослышался, Гримм? – удивился я.

Блондин откнулся взором в пол и, после секундного замешательства, отрицательном мотнул головой.

- Вдвоем мы сможем…

И я не мог с ним не согласится. Я прижал указательный палец к его губам, прося замолчать.

- Позже поговорим об этом, - подмигнул ему, и Гримм еле заметно расцвел.

Конечно, это и опасно и завораживающе. Главное – если что потом уйти от самого Гримма, потому что приведет он меня к Армандо. И это даже не рассматривается.

Уже засыпая, я заметил торчащий из заднего кармана своих джинс клочок бумаги. Вытянув листок из них, я тут же зажал рот рукой, чтобы сдержать крик. Это была карта Джокера, неразорванная и как она могла вновь попасть ко мне – оставалось только догадываться.

Вариант с тем, что это был Армандо, я не мог откинуть в сторону на все сто процентов, но шанс был невелик, ведь кто-то пририсовал на обороте карты глаз. Это могло означать одно – кто-то за мной следит, и русская «Д», на которую я прежде не обращал внимания, не оставляло мне сомнений, кто именно…

17. ПОВ Армандо Де Сильво

Мы часто забываем, что каждый человек смотрит на мир со своей колокольни и конечно же каждый полагает, что именно его взгляд и представление о мире является самым правильным (с)

Флешбэк

Вечер боя, плавно перетекший в ночь, прошел у меня как в тумане. Добравшись до гостиницы, я с неописуемым восторгом провалился в черный сон. Проснувшись утром, усиленно вспоминал вчерашние мытарства, но в памяти всплывали лишь такие яркие, блестящие глаза Волка, смотрящие на меня с маньячной радостью. Он хотел прикупить себе Сердцееда… Муравьеда… Медведа… что-то мои ассоциации далеко меня увели. Могу ли я использовать это его желание? Вряд ли… как только ложь откроется, договор построенный на ней тут же рухнет… Да к тому же, наверное, со скандалом. Как я еще могу использовать его интерес? Может попробовать изменить его отношение ко мне? Он видит во мне врага. А вдруг, та радость, что была направлена на Сердцееда, коснется краем своего крыла и несчастного Сильво?

Мои мысли прервал телефонный звонок.

- Слушаю.

- Армандо? Это Карлос, - ого, это поверенный Конрада. Что ему от меня надо в такую рань? – Армандо, Коломбо застрелил двоих своих людей.

- За что?

- Ему не понравилось, как на него посмотрели. Понимаешь? Ты знаешь Конрада? – я настороженно промычал в трубку, поддерживая разговор. – Заказчики, давят. Поставки задерживаются. Летят к черту миллионные сделки, а от тебя нет никаких вестей. Понимаешь? Люди жмутся по углам, не решаясь заговорить с ним. Ты просил его подождать… что ты все уладишь. Но он теперь надумал себе, что ты его предал и спелся с Вернером. Коломбо в бешенстве. – На заднем фоне я слышу, как что-то бьется и в трубке раздается рвущий перепонку крик: - Это кто тут в бешенстве, старый маразматик?! С кем ты говорил? Армандо!!! Я выслал людей для зачистки, готовься! Твое горло будет первым!!! А твоя голова будет украшать мою стену!!! Я не оставлю в живых никого. Долго ты еще будешь издеваться надо мной со своим детройтским койотом? Если поставки алмазов не возобновятся, ты знаешь, что начнется в Бруклине? Но первым я похороню Детройт!!! – и телефонные гудки. Пиздец котенку. Люди Конрада прибудут сюда со всем своим арсеналом где-то завтра ближе к вечеру… если прикидывать совсем грубо. А вдруг времени и того меньше? Хватаю телефон и судорожно набираю номер Карлоса.

- Карлос, ты еще жив?

- Жив, жив, - мое ухо улавливает старческий кашель. – Что со мной будет? Я и не такое в своей жизни повидал.

- Когда? – выдавил я из себя тревожное слово. Но, не смотря на всю скудость моего вопроса, Карлос понял о чем я спрашиваю.

- Десятая казнь назначена на завтра, на три часа дня. Коломбо приказал перерезать всех, даже туристов. Когда я сказал, что за такую резню его обложат Спецслужбы, он стал орать, что прирежет и их. Мало времени, Сильво. И еще, эта информация секретна. Я не имел права говорить тебе время. Понял? – а что я мог ему ответить? Я, как заезженная пластинка, снова повторил те слова, что уже много раз говорил: «Подождите еще немного». Я должен успеть. Но и к худшему я должен быть готов.

Конец флешбэка

Вернер не мог найти себе место. Я видел, что он хотел приобрести меня как игрушку. Но в следующее мгновение, меня обдавало ненавистью. Вот он молит меня о поцелуе, а в глазах медленно разрастается шторм. Ничего не получается. Он не понимает, какая опасная алмазная погремушка у него в руках. И она скоро взорвется.

Когда мы отпихиваем друг друга, увеличивая дистанцию и рассаживаясь по разным углам дивана, будто это ринг, передо мной возникают видения прошлого, и я начинаю улыбаться. Трехлетний Грей играет с деревянной лошадкой. Мне тогда было уже десять. Малыш видит меня и ревниво обнимает лошадку за шею. Мне она не нужна, но видя эту милую реакцию, лошадка становится моей целью. Я достаю конфетку и начинаю искушать несмышленыша лакомством, заговаривая ему зубы. И вот лошадка уже моя. Он не может этого помнить. Я улыбаюсь шире, и в моей голове рождается безумная идея. Достаю леденец и начинаю, как в детстве дразнить брата, правда вскоре все приобретает не столь невинный смысл. Мое нереальное обаяние разрушается о скалы упрямого, невероятно упрямого Вулфа. Мысленно я уже прощаюсь с Вернером: «Пусть земля тебе будет пухом. Мне же пора уносить ноги», - как вдруг царство безнадеги посещает Ангел во плоти. Это не миф! Он существует! У Вернера есть премиленький младший братик, который все и всех спасает, только взмахом своих пушистых ресниц. Я его обожаю! Напоследок, уже покидая волков, я даже крикнул: «Люблю-люблю».