Видимо, я усмехнулся, потому что стало больнее, и я уверен, что на светлой коже стали проступать синяки. А мой убийца вновь сказал что-то двум парням, что стояли рядом с ним по бокам, я же не расслышал его слова, ведь всё происходило для меня, как в замедленной съемке. Фразы и вовсе воспринимались, как через воду.

Каждый раз пытаюсь сделать что-то, вернуть власть себе и перестать быть безвольной куклой в чужих руках, но вместо этого оказываюсь в таких вот ситуациях… Не весёлый расклад. И в этот раз все куда опасней.

Но я держусь. На этой тонкой грани самоконтроля и держу себя в руках, даже если это будет стоить мне жизни…

- Мы пошли, - донеслось до меня. – Не убивай его… Главный Волк будет рвать и метать. Этот парень – его новая игрушка.

- Бессмысленная затея делать из жертвы хищника.

И шаги. Хлопок двери. Тишина. Спокойствие, несмотря на отсутствие дыхания и видимой паники.

Закрываю глаза и наслаждаюсь этими мгновениями умиротворения и возможной смерти…

Так приятно внутри, и не важно, что больно. Ведь вместе с этим чувством приходит приятная меланхолия, и воспоминания из детства накатывают с головой.

Но доведённый до автоматизма организм не дает сбоев. Бесконтрольное нечто внутри вырывается наружу и поглощает тело…

Через секунду я резко открываю глаза, так что парень невольно пугается, и становлюсь «другим»: кладу большие пальцы на веки парня и начинаю давить, еле останавливаясь прежде, чем глаза недоманьяка превращаются в жидкую субстанцию, как при разбитии яиц о край сковородки поутру.

Всё же я хочу есть… Хм.

Он отпускает меня, отходит, и я ударяю его в солнечное сплетение. Не сильно, тут и не нужно моё старание, достаточно лишь сделать так, чтобы парень оказался на полу и в ужасе взирал на меня. Что и произошло, прямо по расписанию.

- Никому не скажешь, что случилось, - говорю ему, пока брюнет держится за бок и отчаянно пытается отползти от меня. – Тебе никто не поверит, а, если и поверит, ты останешься для них американской девчонкой на всю жизнь…

Наивный и не в меру накаченный малый прерывает мой монолог неожиданно радостным восклицанием:

- Научишь?

Я пару мгновений смотрю на него, не веря своим ушам, но после того, как он протягивает мне руку и говорит своё нелепейшее имя «Джеймс», я начинаю смеяться. Впервые с того момента, как попал в капкан мафиозного мира.

Искренне и заразительно.

А, оказывается, впечатлить местных бойцов Волка не так-то и трудно… Может, мне ещё повезет?

5. ПОВ Армандо Де Сильво

Волк Козлу не товарищ.

«Воевать с Америкой, всё равно, что воевать с родной дочерью», - любил поговаривать мой отец Сальваторе: «Учитесь, дети, улаживать разногласия мирным путем». Уж так исторически сложилось, что американская семья произошла из моей солнечной Италии. Принцип Коза Ностры уважать друг друга и поддерживать... Но в семье не без паршивой овцы. Вернер Грей Вулф... Такое впечатление, как будто переходить мне дорогу – его хобби. Волк Детройта (как он сам себя называет) зарвался в последнее время. Ему удалось испортить отношения со всеми. Отмахиваясь от слухов, о величине проблемы узнал только при личной встрече боссов одной из пяти семей Нью-Йорка и Чикагского клана. По их сведениям, Волк недавно заключил с Принцем некий контракт, посредством которого практически монополизирует «Копи царя Соломона» - рудники в Арабских Эмиратах. Контрабанда с этого рудника – удел Нью-Йорка, Конрад Коломбо в бешенстве. Мы с Чарли Капоне еле сдержали его благородный порыв всех перестрелять. Плохо, когда семья саму себя подсиживает. Надо проучить Волка. А мне пришлась роль козла… отпущения, мягко говоря. Потому что я самый молодой (всего тридцать пять лет от роду), и должен соблюдать субординацию, прописанную в Коза Ностре, выполняя поручения старших. Прозвучал ещё один аргумент, указывающий на выбор моей персоны: я его молочный брат… И поэтому он послушает меня? Три раза «ха». Мы не виделись с тех времён, как были детьми. Мы чужие люди. И как мне теперь всё уладить? Прощай, моя прекрасная Флоренция. Привет, Америка – свободы мать.

Сидя на борту личного самолета, я погрузился в нерадостные размышления. Чего греха таить, группировки семьи всегда покусывали друг друга в бесконечном соперничестве. Взять, к примеру, семьи Севера и Юга любимой Италии. А утереть нос «однополчанам» из другой страны – так вообще «святое» дело. Но не так давно все изменил рухнувший на плечи мировой общественности экономический кризис. Многие кланы заключили альянсы, чтобы не потерять в сложных обстоятельствах имеющиеся рычаги управления. Каждый босс остался на своём месте и был, как и прежде, свободен в решениях и действиях. Содружество убирало визы в отношениях подчинённых. Ведь каждая группировка, подобно цепным псам, охраняла и охраняет свою территорию. Но теперь, когда интересы кланов находились на стыке, стороны выступали союзниками, а не конкурентами, что сильно расширяло границы деятельности.

Именно такое объединение и имелось в виду, когда речь заходила о тройственном альянсе Флоренции, Чикаго и Бруклина. Мне нравилось работать с американскими «братьями». Нам удалось наладить идеальный канал контрабанды. Все были в выигрыше. Однако подобное сотрудничество обременялось обязательствами. Если кто-то из прочих кланов нарушал правила семьи в отношении одного из нас, на его защиту становились двое других. Именно поэтому на мою долю выпала эта поездка. Конрад слишком горяч. Бруклин всегда славился жестокостью… скажем мягче: жестокостью политики. Он не годился для дипломатических мер. А у Чарли и без того сейчас дел по горло, он не может покинуть Чикаго. Понимая всё это, я не воспротивился, когда стрелки перевели на меня. Я добровольно согласился выступить посредником, и тому послужило не чувство благородства, а банальный шкурный интерес. Мне нужно выяснить связь Грея с арабами. Эти пустынные гиены нервируют, вмешиваясь в мои дела в Италии. Желание их уничтожить глубоко засело в сознании. Если я разнюхаю необходимую информацию благодаря Грею, тем лучше.

Издалека следя за Волком, когда он «щекотал» мои интересы, у меня сложилось о «брате» своё мнение. Вернер ещё очень молод, всего двадцать восемь лет. Это вынуждает его постоянно доказывать главенство своим людям. Кто ему мешает? Но хрена ли он лезет на чужие территории? Хоть бы спросился, засранец. Войну объявлять незачем, но прищучить стервеца надо. Он очень гордый. Какую тактику мне избрать? Угрозы? А что если бы угрожать стали бы мне? Стер бы в порошок… однозначно. Но без угроз, думаю, всё же не обойтись. Я не верю в лояльность и здравомыслие Волка. Надо постараться выбрать золотую середину и показать, что я ему не враг. Кровь не должна пролиться. Буду действовать по обстоятельствам.