- Вернер? – парень убрал нож, но расторопнее от этого не стал – его движения были наполнены непониманием и растерянности.
- Быстро, Чарльз! – впервые я кричал на брата. Впервые. Неужели это было из-за мальчишки? - Это очень важно!
- Хорошо, сейчас, - пока братишка вбивал данные в частную поисковую базу, я набрал номер Джона – новый информации не было. Я злился. А ещё боялся. Не знаю чего, ведь даже если Рио у Армандо, то он в безопасности, и я могу приехать за ним, забрать его, потому что он мой! Но что-то не давало мне покоя. Неприятное, холодное чувство. Чтобы как-то отвлечься от него, я встал за спиной у Чарльза и смотрел, как тот ищет информацию. Через пару минут он уже зачитывал мне: - Сегодня в десять часов из Детройта во Флоренцию отправился частный самолёт итальянской мафии. Из тайных источников стало известно, что самолёт принадлежал Армандо Де Сильво, который, заключив важный договор с главой детройской мафии, Вернером Грей Вулфом, возвращался домой вместе со своими людьми. Фотографии прилагаются.
Чарльз тут же увеличил фотографию, на который Мистер Италия прижимал к себе Гримма, игрушку Рио. Тут же я узнал в нём брюнетку, с которой тот целовался в раздевалке, и необузданная злость взяла надо мной вверх. Рио точно был у него!
- Найди билеты, Чарльз – я еду во Флоренцию, - я развернулся на низких каблуках и быстрым шагом вышел из комнаты. Нет, я не отправился собирать вещи в путь-дорогу, я отправился в оружейную, чтобы навестить своего молочного брата со всей моей любовью, я ведь так люблю его…
- Убью эту суку! – закричал я на весь дом.
/автор главы - Рейка/
22. ПОВ Рио
Мое отношение к сексу?
Честно, никогда не задумывался над этим вопросом, ведь это просто физиология, а не что-то такое… необыкновенное, как пишут в книгах о тех же поцелуях.
Моя жизнь состояла из каждодневных тренировок, оттачивания мастерства, знаний, возможностей и ни секунды на обычные прелести подростка, так что, возможно, я не в полной мере оцениваю все прелести первого поцелуя. Начнем пожалуй с того, что целовался я от силы два раза… Первый – Армандо, второй – Гримм.
Романтическая атмосфера? Не думаю, что я смог бы ее заметить, даже появись та перед моим носом, повиляй задом и уйдя в дальний угол комнаты, забившись от моего непонимания. И проблема тут наверняка во мне, а не в окружающих людях. Девушки пытались строить со мной отношения, в течении тех шести месяцев, которые я провел в институте, но об этом я узнавал потом… спустя время, когда та уже прекращала и мечтать о возможных встречах.
К противоположному полу меня тянуло, но не так сильно, чтобы это было невыносимо. И то, это было в пятнадцать-шестнадцать, сейчас же мой мозг давно заточен на иное.
Так что, когда Гримм попросил помочь ему сбежать и вкратце объяснил план со своим переодеванием, я согласился. В конце концов, это я втянул мальчишку в эту заварушку, и рядом с Армандо у него больше шансов дожить до двадцати лет, чем вблизи с Вернером, который запросто может раскрыть его личность. Гримму одновременно опасно быть здесь, и в то же время выгодно для итальянца, так что в моей же воле вернуть все на круги своя… И волки целы и итальянцы кормлены.
Мальчик целовался умело, даже приятно, отчего у меня возникла мысль, что его этому обучал некто очень мне знакомый. Но лишние идеи быстро вылетели из головы, как только в раздевалку влетел разозленный Вернер.
Его поведение не вписывалось ни в один критерий моего понимания. Не знай, что этот парень относится ко мне, как к личной бойцовой овчарке, я бы подумал, что он ревнует. Вот только зачем?
Глаза Вернера сверкали яростью, когда он, чуть ли не плюясь ядом, отправил Армандо к черту на куличики вместе с его «шлюхой». Такое сравнение Гримма с женщинами легкого поведения чуть меня позабавило, но я быстро вернулся в своё обычное спокойное состояние.
- Зачем? – еле слышно спросил меня Вернер, и я отпрянул. На моем лице почти возникло выражение непонимания парня, но я вовремя остановился, прекрасно осознавая, что он что-то для себя решил и не мне указывать ему, что думать.
Возможно, он считает себя преданным мной. Но с чего бы? Я давал ему клятву? Я обещал служить верой и правдой? И… Что, собственно, я сделал? Поцеловал мальчишку в красном платье? Для меня поцелуй – ничто, то же, что объятия, удар… любое прикосновение идентично, независимо от других факторов. Если за все касания вот так вот потом смотреть и вопрошать, то Вернеру стоило давно завалить меня ворохов вопросов «зачем», «почему» и «для чего».
Ведь я сам не пониманию, черт возьми, почему я до сих пор здесь? Зачем я играю здесь вольного раба, хожу почти на лезвии, зная, что меня в любой момент могут раскрыть? Для чего я все это делаю? Чтобы что-то доказать отцу?..
Не дождавшись от меня ответа, Вулф продолжил свой монолог пламенной речью о том, что ждет меня. В это мгновение мне так захотелось рассмеяться ему в лицо, будто я уже не убит, будто я вообще живу!
Я умер в ту секунду, как только родился, и жил лишь шесть месяцев, веришь, Вернер?..
Но я ничего ему не сказал, лишь слабо кивнув, и опустив взор так, чтобы не видно было моих глаз за отросшей челкой. Как говорил мой учитель: «длинные волосы могут оказаться последней ступенькой к поражению», так что стоило бы их подрезать.
Размышляя на эту тему, я перевязал шнурки на кроссовках, проверив все. И начал разминаться, пока было на то время, и раздевалку не заполнили остальные участники.
Тишина обволакивала, и мысли медленно текли своим руслом, умиротворяя и завораживая.
Когда я вспотел, решил переодеться, и открыл шкафчик. Удивление сразу же отразилось на моем лице, как только я заглянул внутрь – на дне в дальнем уголке лежал мой паспорт в красной корочке и внутри пара банкнот с двумя нулями. Денег и не много и не мало, как раз чтобы улететь в Россию, уехать от этой жизни, вновь скрыться у всех на виду, как я это делал прежде…
Эйфория охватила все тело, напряженное до предела. Я забыл обо всем на свете: о ситуации, о проблемах, о ненависти к Сильво, о странных взаимоотношениях с Вернером… все отошло на задний план.
