Я бы поспорил. Рок проще по энергетике, но раз все так хотят… На всякий случай, я нашел Вернера среди зрителей, и получив его разрешение (легкий кивок), вернулся к музыкантам. Те явно получали наслаждение от работы со мной, и хотя мне было тяжело петь вот так, неподготовленным, я быстро выбрал следующую мелодию.

Nickelback – How You Remind Me. Она близка мне по ритму и какому-то внутреннему зверю внутри каждого слова, который сидит на цепи и рычит.

- Я никогда не был мудрецом, - начал я вровень с музыкой позади. – Но остановиться не мог, бедняк, живущий воровством. Я устал быть слепым. Зрящим, но не чувствительным…

Чувствую, добрая половина женщин уже мысленно отправили меня в свои любовники, но песня, правда, очень приятная, и я ощущаю с ней единение. Рок проникает под кожу и сливается с кровью, так что я уже почти кричу в микрофон, отдавая не только душу, всего себя. Хотя, казалось бы, куда больше?

Поправляю волосы рукой, они чуть мокрые от пота, но такая приятная нега по телу, и… Черт, да я же звезда. Перед смертью можно…

- Только ты напоминаешь мне, кто же я на самом деле, - пою я припев, держась за ворот футболки и чуть оттягивая ткань. – Только ты…

Наверное мой акцент придает песне новое звучание, но, надеюсь это к лучшему.

Когда пик песни наступает, на моих пальцах уже намотан провод микрофона, а глаза чуть закрыты, потому что так приятней растворятся в мыслях, что вокруг никого нет, и пою я для себя, для своего зверя, для той части себя, что иногда безумно хочет вырваться наружу…

- Значит, мы еще встретимся? Да… нет.

Музыка заканчивается с моими словами, а мне настолько тяжело дышать, и в ушах стоит гул, что я не слушаю слова мафиозных лидеров и их пешек, опускаюсь вниз, и, игнорируя приказ Вернера подойти к нему, кидаюсь в туалет. Мне нужно помыть лицо, и немного успокоиться. И плевать, пусть даже это будет стоить мне жизни! Я просто хочу чуть свободы. Я не сбегу.

Только когда холодная вода касается лица, я прихожу в себя, и безумные звуки отходят на второй план. В зеркале я все еще вижу себя, без изменений, но через мгновение мое скромное единение прерывается, и дверь в мужской туалет открывается.

- Мистер Вулф, я сейчас вернусь… - успеваю сказать я прежде, чем понимаю, что передо мной Армандо, а в его руках пистолет, дуло которого быстро оказывается приставленным к моему виску. Очень интересно.

Моих губ касается кровожадная ухмылка.

- Не боишься? – интересуется Армандо, внимательно смотря за моей реакцией. Но, понимая, что я не отвечу, убирает оружие за пазуху.

- Пистолет – бессмысленная вещь, - высказываю я собственные мысли на этот счет прежде, чем наглые руки сгребают меня в охапку и прижимают к твердой груди. Я пытаюсь вывернуть руки мужчине, чтобы он прекратил, но он ловко блокирует мои захваты, так что эти «объятия» больше похожи на маленький бой, пока я не перестаю действовать по правилам и не наступаю ногой на туфлю Армандо. Он тут же отпрянул, но не из-за боли, а скорее удивляясь моему поступку.

Я фыркаю и, пока есть такая возможность, выхожу из туалета. Пусть даже он хотел было поймать меня за кисть перед выходом. У двери я встречаюсь с каким-то высоким мужчиной, прежде которого и не замечал, он зло оценивает меня своим взглядом. Но когда я, на автомате, вновь вырываюсь из пятерни Армандо, он взводит курок и прижимает к моему плечу пистолет… Это начинает надоедать!

Заламываю его кисть, забираю оружие, на ходу разбирая его, и выкидывая полный магазин.

- Из-за этого эти пушки и бессмысленны! Если кончаются пули – противник бессилен против обычных рук, - бросаю я, прежде чем уйти от шокированных мужчин, пока те не пришли в себя. Армандо кричит что-то о разговоре со мной, вот только меня это мало интересует.

У входа в главный зал, где собрались все, я встречаюсь с Вернером. Его поза не выражает ничего хорошего, но с первого взгляда кажется спокойной: прислонился спиной к костяку, сложил руки и смотрит с улыбкой… Плохой знак.

- И куда это мы убежали? – медленно тянет слова Вулф.

Так и хочется рявкнуть: «Какое твое дело?», но я сдерживаю себя и пытаюсь улыбнуться.

- Мне нужно было отойти.

- Готовься к бою, - цедит сквозь зубы Вернер, смотря за мою спину, наверняка на вернувшегося Армандо и его охранника. – И чтобы без таких вот… необдуманных поступков без моего на то разрешения.

Я тяжело выдохнул, последовав за «хозяином»… Ситуация начинает мне надоедать.

20. ПОВ Армандо Де Сильво

Знал я и бога, и черта,

Был я и чёртом и богом.

Спрячь за высоким забором девчонку,

Выкраду вместе с забором!

(к/ф "Неуловимые мстители")

Для того чтобы нотариус Конрада не мыкался в поиске пристанища по «городу призрак», как я окрестил Детройт, я предложил Шелтону подселиться ко мне на этаж. Вы считаете, я сделал это по доброте душевной? Совсем нет… Из любопытства. Я люблю получать новости из первых уст, поэтому с нетерпением ждал возвращения юриста. Адам вернулся от Вернера взвинченным. Когда он эмоционально стал расписывать ход подписания документов, мне было тяжело удержать на лице похер-фейс. Ай да парень, ай да Вулф!!! Так ловко обвести вокруг пальца самого Коломбо! Надо при встрече пожать ему руку. А такая возможность у меня скоро представится.

Жучек, подброшенный Гриммом, пеленговался спутником совсем неплохо, но пересылал мне какую-то чушь. Одни бредни и бестолковые разговоры. Интересно, куда это малыш присобачил чудо техники? Я догадывался, что помещения для ведения дел охраняются Волком как зеница ока, в этом мы с ним похожи, поэтому даже не удивился. Связисту, что был в моей команде, я все равно поручил тщательную проверку прослушки. Специальный прибор должен был записывать все разговоры, в которых прозвучали бы слова-метки: «арабы», «Италия», «итальянский», «итальянец», «Армандо», «Сильво» и тому подобное. Но существенную информацию выловить все равно не удавалось.