- Я не согласен на такие условия, - донеслось до меня на чистом английском, и я чуть было не подпрыгнул.
Американец? А ведь это мой шанс…
Если я попаду в Нью-Йорк – тоже одно из мест из моей мечты – то у меня больше возможностей сбежать! Это всё-таки не страна с балахонами вместо одежды и парень в ошейнике явно привлечет внимание…
Причем тут ошейник? С чего он вообще всплыл в моих мыслях?... А-а! Ладно, потом, сейчас надо срочно придумывать, как выкручиваться из своего не лучшего положения в этом обществе.
- Мы можем в честь нашего сотрудничества сделать Вам подарок, мистер Вулф, - на ломаном языке сказал кто-то в ответ, и полог, скрывающий «подарки», приоткрылся.
Сначала вытащили одного, другого, третьего… и всё. Меня оставили сидеть внутри, шикнув для впечатлительности. Что за наглость, честное слово?!
- Кто вам сказал, что меня интересуют дети? – фыркнул арабам американец, а я усмехнулся.
Прозвучавший в тиши выстрел заставил моё сердце забиться бешеной пташкой в груди, а последующее появление какого-то мужчины с мальчишкой у которого было прострелено плечо, остудило мой пыл. Я, конечно, и прежде понимал, что выбегать из «укрытия» с воплем «Русские не сдаются!», не лучший вариант, но теперь окончательно пришел к выводу, что надо действовать иначе…
Осторожно приподнявшись, я под взглядом истекающего кровью с неимоверной быстротой парня прошел к выходу. Выпрыгнув наружу, я обрадовался тому, что ноги мне не связали (пускай и держали те меня отчаянно плохо), иначе бы я не смог выбраться из прицепа (не разбираюсь я в машинах, но, кажется, это - джип).
Ослепленный ярким солнцем, я не сразу увидел, что на меня направленно сразу три пушки. И хорошо, что не видел, иначе бы тоже попробовал побежать, особенно под таким поедающим тебя взглядом и не такое захочется сделать! И если парни в халатах – арабы то бишь – смотрели на меня с нескрываемым возбуждением, то этот американец скорее с интересом.
Я сглотнул, впервые задумавшись насчет адекватности своих действий.
- Не трогайте его, - шикнул на арабов яркий парень, голос которого я тут же узнал. Этот голос принадлежал тому самому мистеру Вулфу.
Высокий, плечистый, загорелый, весь пирсингованный, волосы покрашены в белый и чёрный цвета, невольно напоминая мне злодейку из мультфильма детства про собак… в общем, ещё та странность ходячая.
- Какую интересную зверушку вы хотели спрятать от меня, - с улыбкой на устах сказал он, поравнявшись со мной и коснувшись щеки.
Что я там говорил о взглядах арабов? Ха! Да они меркнут в сравнении с этим!...
Почувствовав себя неуютно, я подумал, что зря показался перед этим парнем и его окружением. Есть в нем что-то неуловимо опасное и притягательное…
Он провел костяшками пальцев по губам, а я невольно отодвинулся назад. И чтобы сгладить это движение нагнулся в реверансе, и прежде чем он успел что-то сделать, сработали мои прежде похороненные заживо инстинкты. Я ударил его головой в нижнюю челюсть и, осознав содеянное, кинулся в сторону.
Естественно, я был повален через секунду же. Оставалось лишь шипеть в песок и ругаться матом. Русским матом.
- Интересно, - почти интимно прошептал этот странный мужчина прежде, чем я понял, что он нажимает пальцем на сонную артерию.
Я провалился в забытье.
2. ПОВ Вернер Грей Вулф
«Когда заключаешь сделку на несколько сотен миллионов долларов, нужно быть готовым к тому, что что-то пойдёт не так…»
Думаю, я знал, что что-то пойдёт не так, ещё до того, как мы подъехали к месту встречи, поэтому, когда машины остановились, дал указание держать оружие наготове и стрелять по противникам тут же, если Арабский Принц допустит хотя бы мысль о предательстве в своей тюрбановой башке. Но потом, хорошо подумав, добавил, чтобы они при возможности не рисковали, вели себя молча, тихо, так как арабы - народ агрессивный, при малейшем намёке на опасность открывают огонь.
Но сделка, на удивление, прошла гладко: условия договора устроили обе стороны. В считанные минуты контракт был подписан, оставалось только решить, кто начнёт компанию по уничтожению итальянской мафии: шайка Принца или шейха (обе группировки часто объединяются и действуют сообща). Но мне это было не принципиально. Мне было нужно, чтобы Италия потерпела поражение в нашей с ней стратегической войне… Наверное, моё несерьёзное отношение к выбору и подтолкнуло Арабского Принца на шутку.
Принцу показалось смешным упомянуть о моём сопернике в преступном мире, Мистере Италии, человеке из итальянской, как бы парадоксально это ни звучало, мафии. И, честно говоря, меня немного смутил тот факт, что кто-то, кроме меня, осмелился произнести такие слова. Всё же Мистер Италия был не менее сильный, чем я. Поэтому-то я и решился на такой дерзкий поступок, как подослать арабов сломать их систему торговли оружием. Наверное, это отребье почувствовало себя важным, значимым.
«Что же, пока они мне нужны, пусть тешат себя такой мыслью.» - подумал я, улыбаясь Принцу и чуть кивая на его слова, при этом держась гордо-надменно. Но мне не понравилось, когда желтолицый, как разыгравшийся ребёнок, воскликнул: «Мы возьмём в заложники их семьи!» Поэтому я грубо перебил его:
- Я не согласен на такие условия.
Невысокий молодой человек, одетый в длинное белое платье-рубаху, так называемую кандуру, оторопел от столь грубого ответа, но мгновенно пришел в себя и начал раскланиваться, приговаривая, что ни за что не пойдёт на такое и что никто не пострадает, кроме самих участников итальянской преступной группировки.
«Конечно, если сделает по-другому, лишится денег… Отребье!» - я кое-как сдержался, чтобы не рыкнуть на Принца, молодого босса арабской мафиозной семьи. И, чтобы хоть как-то отвлечься, кинул взгляд в сторону от козла отпущения. И как-то сами по себе мои глаза зацепились за неприметный джип тёмно-зелёного цвета, что в ночи был практически незаметен.
Я ухмыльнулся. Мне, человеку, пятнадцать лет прожившему в криминальном мире, и секунды не потребовалось для того, чтобы понять, для чего этот внедорожник, собственно, нужен, и для чего он тут. Сразу после договора Арабский Принц устроит торги. Тех, кого не продаст, отдаст на органы. И ведь ничего ему за это не будет, как, в принципе, никому из нас, главам мафиозных семей.
