И я бы забил тревогу, выбив парочку идиотов, если бы не тот факт, что все они были мне хорошо знакомы по общению с Владимиром. Мой дорогой «дядечка».
Владимир уже ждал меня в своей резиденции и, если честно, войдя внутрь огромного особняка посередине Москвы, я бы не сказал, что все еще нахожусь в России, в которую прибыл совсем недавно (пару часов буквально), настолько огромен был он и плантации зелени вокруг него.
Иногда россияне могут перебарщивать, потому что я ощутил себя посетителем какого-то исторического места, где все вокруг подвержено строгой иерархии, и поэтому шел по громадным коридорам в неком ужасе. А то, как восседал на своем кожаном кресле за столом сам Владимир… Да пафосом я буду плеваться этой ночью точно.
Рядом с ненавистным мне дядюшкой стояла та самая девушка из номера Глеба, в наш первый день знакомства. Ее имя вспомнил не сразу.
- Лейла, это о нем ты говорила? – мягко поинтересовался у собственной дочери Владимир.
Девушка слабо кивнула, опустив взор. Сама невинность, блядь!
Я зло скрипнул зубами.
О чем они говорили, пока я шел сюда, а?
- Тебе повезло, малыш, - как можно благосклонней улыбнулся мне родственничек, - моя единственная и самая любимая дочурка выбрала тебя в роль своего… парня.
Все, пипец, как официально! А так не пробовала добиться моего расположения, сука?
Хотя для этого тебе бы пришлось грохнуть собственного отца. Ну, и затем, себя...
Лейла хихикнула, и я криво улыбнулся, полностью выражая в этом жесте все свои эмоции.
- Не пойми меня неправильно, Рио, - я ухмынулся, услышав именно это имя, сорвавшимися с его губ. - Я всегда хорошо относился к твоему отцу и его любимой, так что не пойми меня превратно… Я бы желал оставить бразды правления от нашего общества в руках, что будут руководить с лаской и жестокостью, свойственной убийцам, вроде тебя.
Фраза о моей матери разозлила меня безмерно, и смысл сказанных фраз главы русской мафии далеко не сразу дошел до меня. А когда я понял, то…
Все же слух о Вернере уже дошел и досюда…
Первое мгновение я захотел отказать, но потом…
Как можно обворожительней подняв один уголок своих губ, я взглянул на Лейлу, которая, как сладкое желе затряслась от возбуждения, при одном только моем внимании, и медленно произнес:
- Я с удовольствием приму ваше королевское предложение, дорогой дядя.
Сколько патоки и скрытой злобы в словах…
- Я всегда знал – ты поймешь, что быть покладистым куда лучше, - рассмеялся Владимир, и через мгновение уже с серьезным лицом отдавая приказы.
На сером, изрезанным линиями морщин, лице почти не было боли. Он ведь уже прознал о пропаже Глеба и пустил в ход все свои тайные нити, для того, чтобы узнать правду. Он изъедал себя изнутри, как и я прежде. И если в моем случае, мне есть, кого винить в случившемся кроме как самого себя, то в его…
Я сжал поданную Лейлой ладонь и ласковей улыбнулся девушке. Ты следующая, милая. Гроб тебе будет очень к лицу… Но прежде я солью всех предполагаемых наследников Владимира, на всякий случай, а потом и его самого. Последней будет его прелестница-дочка – решено, чтобы именно я занял их места, и никак иначе.
…
Пока же можно просто наслаждаться собственной молодостью, и я вдохнул тонкий аромат духов Лейлы – в чем-чем, а в этом девушка разбиралась, и пригласил ее танцевать. Та хихикнула в ладонь и тут же убрала личину овечку, плотоядно улыбнувшись мне.
В моей колоде все больше Джокеров, Сильво.
58. ПОВ Армандо Де Сильво
Не помню, как ушли Рио и его друг. Я стоял у стены с кровавыми подтеками, опираясь об неё одной рукой. Плечи повисли от тяжести, будто что-то придавило меня. Или сила тяготения увеличилась в разы, всасывая тело в землю.
Вспышка ярости – вспышка как от взрыва. Я не планировал убивать Глеба на месте… Я хотел попугать Рио, а потом приготовить Глеба для него. Но я сорвался, и что-то взорвавшись внутри меня – треснуло. Моя душа? Я будто потерял интерес к жизни, когда после убийства меня затопило опустошение. Грудь сдавила тяжесть, стало тяжело дышать, шею и левую руку пронзила боль. Пришлось прислониться к стене и согнуться. Чувствую, как стал оседать. Меня подхватили чьи-то руки.
- Армандо! Армандо! – через шум в ушах услышал обеспокоенный голос Леона. Попытался ответить, но язык стал неповоротливым и непослушным. В легких не осталось воздуха. Губы и пальцы рук сковал холод. Грудь сдавила еще большая боль, и сознание уплыло в черноту.
Очнулся в больнице под капельницей. Оказывается, я пережил сердечный приступ. Однако это не объясняет того, почему внутри меня так пусто. Я ничего не чувствую. Психологический вакуум.
- Сколько я так провалялся? – спросил у бледных Джо и Леона.
- Около часа, - ответил Джозеф.
- Леон, отвези тело в крематорий.
- Босс, не волнуйтесь, ребята уже все подчистили.
«Да, все хорошо. Налаженный мной механизм работает без сбоя и без меня. Пора обналичить завещание», - устало прикрываю глаза. Мои подчиненные уходят, тихо прикрывая за собой дверь. Неожиданная мысль понравилась и стала окапываться в мозгу. «Отец, я никогда не хотел иметь право наследования. Отец, я никогда не хотел быть лидером мафиозного клана. Отец, я так надеялся, что Рикардо всё же реабилитируется в твоих глазах. Но ты прогнал его от себя, а меня наоборот изловил и «запер» в своей воле. Поработил меня. Внушил мне необходимость служить тебе и синдикату. Подрезал мне крылья. Но сейчас я вспомнил, что когда-то был свободен. Мой бедный волк лежит на алтаре отца. Я не хочу. Нет-нет. Нет!» - слезы отчаяния затекают в уши, в которых шумит море кипящей крови. «Вернер», - засыпаю.
