Помощь охотно принималась, всё остальное – нет.

Вот и сейчас. Отец-дальнобойщик в отъезде, электрика нужно вызывать чуть ли не за три дня до поломки, и вообще – неужели, чтобы поменять люстру, нужен какой-то особый навык?

Нефедов, прошедший ускоренный мастер-класс по подвеске люстр у своего отца, шел к неприступной королеве с набором инструментов, в котором присутствовали также молоток и лобзик, прихваченные, видимо, для солидности.

Дом у Твердыни был построен еще в начале прошлого века, а потому вид имел весьма потрепанный жизнью. В нем даже водились мыши, которые деловито грызли всё подряд, включая провода, и не дохли от отравленной приманки.

Но как-то наступил благословенный момент, когда мыши исчезли. Почти совсем. То есть их сильно снизившееся поголовье днем тихарилось и делало свои шуршащие дела по ночам.

***

Откуда хозяин его привез, Гоша не помнил. Куда только тот на своём судне не ходил!

Вот и сейчас ушел в очередной рейс, а Гоша воспользовался случаем и смылся из комнаты, где жил в скучном прозрачном ящике, который опрокинула престарелая мамаша хозяина. Мамаша только перекрестилась, когда «этакая страсть» ускользнула в неизвестном направлении, и решила рассказать сыну жалостливую историю о том, как «ужасть» склеила ласты от тоски по нему.

Впрочем, оставшись на самообеспечении, Гоша был сыт и доволен. Он никому не мешал, тихонько ползал себе в перекрытиях дома и никого не трогал. Ну, кроме мышей, естественно. Мыши были вне конкуренции.

Мышам Гоша, по неясным ему причинам, категорически не нравился. Может, этим эстетам не нравился его окрас. Или хвост. Или то, что он ими питался, кто там этих грызунов разберет.

Дом был теплый, на улице тоже установилась почти плюсовая температура, и молодой любопытный Гоша стал осваивать окружающий мир активнее.

И не надо напраслины! Гоша не глухой! Гоша прекрасно слышал всем телом возню и дребезжание вооон там. И свет, внезапно появившийся в перекрытии, тоже был внове.

И любопытный Гоша выполз на этот свет. И свесился из отверстия в потолке.

- ЗМЕЯ!!! - завопила Оксана и бабочкой взлетела на диван.

Слегка сбледнувший с лица Нефедов замер на стуле, поставленном на стол. Старая люстра с треснувшим плафоном, помнившим Сталина, дрожала в одной руке, а во второй подрагивала отвертка. Не самый лучший набор для борьбы с пресмыкающимися, а навыков изгнания змей, свойственных исключительно святым Патрикам и то в Ирландии, у Антона не было.

Гоша висел крючком и раздвоенным языком пытался ощупать температуру окружающего. Ему было сложно разглядеть недвигающиеся предметы, а Нефедов двигаться почему-то не желал.

- Так и будем стоять? – спросила с дивана Оксана, и Антон ожил. Неловко, но храбро махнув рукой с зажатой в ней отверткой, он стукнул Гошу поперёк туловища, и тот не удержался и выпал из перекрытия весь.

Решив не задерживаться в местах, где порядочных змей встречают отвертками, Гоша пополз под диван, с которого немедленно раздался душераздирающий вопль.

Мужественный Нефедов чуть не навернулся со стула от такого количества децибел, но, понимая, что от него, как от мужчины, ждут действий, решительно спрыгнул на пол.

Смутно припоминая, что змей рекомендуется хватать за шею сзади, чтоб избежать ядовитых зубов, Антон завертел головой в надежде найти какую-нибудь рогатину, дабы прижать пресмыкающееся к земле. Рогатин, по неясным причинам, в доме Твердыни по углам не наблюдалось, а ползучий гад замаскировался под низким диваном и явно замышлял недоброе.

Это, наверно, был самый геройский поступок в Нефедовской жизни. Антон решительно шагнул к дивану, на котором, поджимая пальцы на ногах, стояла прекрасная Оксана, и под которым лежал наверняка готовый атаковать ядовитый змеюк.

Схватив в охапку Куин Сану, парень решительно вынес девушку за порог комнаты, сунул телефон «звони в зоопарк, вызывай змеелова» и отважно вернулся к змею, так и не вышедшему на бой.

Гоша невозмутимо лежал у самой стенки, размышляя, вероятно, о бренности сущего, когда в поддиванное пространство влезла и завозилась во все стороны швабра. Не имея желания встречаться с нестерильным предметом, Гоша отодвинулся в угол.

- Может, вам показалось?

- Ну конечно! Двоим сразу! Я же говорю: выпала из дырки в потолке, а потом сюда поползла! Вот такая! – разведенные в стороны руки Гоше, безусловно, польстили бы, так как он был несколько мелковат в силу возраста.

- Ну давайте доставать, - вздохнули где-то над диваном, и после натужного «взяли!» Гошу снова осветило солнце.

- Ух ты, глядите-ка – удавчик!

- Сильно ядовитый?

- Та не! Они ж душители, нету у них ядовитых желез.

- Ой, он же мог нас тут в постелях передушить!

- Мам, перестань. Он в стенах ползал, зачем ему на тебя нападать?

- Откуда я знаю, о чем эта анаконда думает? Спасибо, Антошенька!

- Да не за что…

- Ты иди люстру давай вешай, герой!

- И куда его теперь?

- Ежели зоопарк не возьмет, то в «Хвостики» везти придется… мы вам адресок оставим.

Гоша флегматично лежал, свернувшись кольцами, в холщовом мешке и философски не подавал признаков жизни. В конце концов его действительно повезли в Центр.

***

- Ну что, в люлю? – улыбаясь, спросил Димка у Игоря, только вернувшегося из ванной.

Тот кивнул, внутренне подрагивая от предвкушения и тихо защелкивая дверной замочек. Димка тут же стянул с себя футболку и спортивки и, откинув одеяло, вальяжно развалился на постели, поблескивая глазами и периодически облизывая губы. Гор глухо застонал и, сдирая на ходу с себя всю одежду, повалился сверху, сразу впиваясь поцелуем в самые вкусные губы на свете.

- Бляяя, как же я тебя люблю, - отрываясь на секунду, чтоб вдохнуть воздух, сказал он.

- И я тебя, - Дима гладил Гора по спине, спускался ниже, чуть сжимая ягодицы, снова поднимался вверх, запутываясь пальцами в его шелковистых, немного влажных после душа волосах, - тоже люблю, так сильно, что слов не хватит описать.