Пойло опять закончилось. Пошарив по карманам, Антон обнаружил последнюю бумажку и уставился на нее, силясь понять достоинство банкноты, но никак не мог сосредоточиться. А, хуй с ним!

Настроение слегка испортилось, когда вместо полного стакана перед ним оказался бокал наполненный на две трети – блядский говногей, верняк, прикарманил бабло и пожалел долить по-честному.

Антон открыл было рот, высказать сучаре, всё, что о нём думает, но тут ещё один какой-то пидорас ткнулся ему в спину.

«Бля!» - Нефедов развернулся, взмахнув рукой со стаканом, из которого немедленно вылилось не меньше половины и на стойку, и на толкнувшего его невысокого, крепкого, загорелого парня в кожаной жилетке.

- Куда прешь, долбоеб? – рявкнул Антон.

- Извини, друган! – улыбнулся тот. – Не кипишуй, сейчас нарисую тебе порцию.

- Себе на хуе нарисуй, мудила! Бабу нашел, бухло покупать!

- Остынь, солнышко, - присунулся ещё один молодой мужик в футболке и татухах от кистей рук до локтей, - коктейль он тебе разлил? Сейчас компенсирует.

Но следующая стадия опьянения уже делала этот гребаный мир идущим войной на Принца Тьмы.

И Его высочество, игнорируя явное преимущество со стороны противника, сам пошел войной на гребаный мир.

У парня в татухах, пропустившего первый нефёдовский удар, оказался крепкий кулак и железная хватка.

Он просто вынес матерящегося и размахивающего кулаками во все стороны Антона к чертовой матери, за двери клуба, и аккуратно посадил около вдохновленно совокупляющихся пионеров. А потом так же спокойно направился к другу в кожаной жилетке.

Нефедов неверящим взором оглядел место своей дислокации.

Суки!

- Суки!!! – заорал он.

Из отъезжающих от клуба машин раздался гогот.

Принц Тьмы сейчас выглядел слегка не по-королевски – растрепанный, почему-то в мокрой рубашке и с разошедшейся молнией на куртке. Но гордость бурлила в алкогольной крови, и ржач из синего Фольксваген-пассата, отъезжающего от клуба, привёл Антона в состояние исступления.

Со словами «заткни ебало!» он схватил кусок отколовшегося от скульптуры гипса и с силой швырнул в приближающуюся машину.

Это просто физика – сложение скоростей. Скорость Фольксвагена плюс быстрота, казалось бы, нетвёрдого обломка, и – на тебе! – на лобовом стекле шикарная вмятина, от которой шустро разбегались тоненькие лучики!

Ха! Получи, фашист, гранату!

Осколок шалунишки-пионера сделал свое дело и остался на капоте, а Нефедов, злобно щерясь, резко выставил перед собой два средних пальца.

Довольный собой, слегка покачивающийся Антон, не чуя беды, презрительно развернулся и подался прочь.

- Не так быстро! – низкий мужской голос, стремительные шаги за спиной, и Нефедова развернула к себе крупная тень.

Вот сейчас бы, как говорится, и «нажать на педали», но не выветрившийся хмель бродил по венам и бил по мозгам, а потому Нефедов молча шарахнул тень между ног.

Зря.

***

Видать, был какой-то провал во времени, потому что только что Антон стоял у летнего кафе, а вот уже сидит в машине, на заднем сиденье и слушает какую-то хуйню про «отработку за лобовуху».

В Фольксвагене, кроме него, еще двое молодых мужчин.

- Деньги деньгами, деточка, - раздался низкий голос одного из них, - а моральный ущерб как-то надо компенсировать.

- Давай-ка, - сказал второй с короткой, в сантиметр, стрижкой, засовывая в рот раскуренную сигарету и расстегивая штаны, - пошлифуй болт.

- Чё? – Нефедову смешно. – Сдурел? Выпустите меня! – заорал он раздраженно и попытался открыть дверцу. Заблокирована.

А стриженый схватил Антона за длинные пряди на затылке и пригнул к своему паху, где из ширинки уже торчало налитое, с отодвинутой крайней плотью мужское орудие, в ореоле черных кудряшек.

Спиртное улетучилось мгновенно.

Вранье. Всё вранье! Не может этого быть!

Антон с ужасом смотрел на приближающуюся красную головку, на которой уже выступила прозрачная капля, и, хотя рот был открыт, не мог выдавить из себя ни звука.

Это не с ним происходило!

Сильная рука вдавила его лицо в пах, точно попадая его ртом на чужой член.

Антон сразу открыл зев шире, пытаясь не коснуться ни языком, ни внутренней стороной щек чужого мужского достоинства, заполнившего рот, и одновременно стараясь вывернуться из захвата, но его голову зафиксировали жестко, грубо, так, что соленая головка тыкнулась куда-то в горло.

Силясь избежать рвоты, Нефедов инстинктивно сомкнул губы, и зубы царапнули громадную плоть, толкающуюся в него.

- Ах ты ж, блядь! – стриженый зарычал и дернул кулаком, с зажатыми в нем волосами парня вверх, освобождая рот от мерзкого присутствия. – Ты ж, тварь, щас задом отработаешь! Ну не хотел я… Юрик, ну-ка во дворы!

Пассат резко взял старт и стал закладывать виражи.

Захват на затылке разжался, но мощные руки ловко растеребили ремень на стильных джинсах, умело стянув их вместе с трусами почти до колен.

Антон выл от ужаса и отталкивал стриженого одной рукой, другой делая попытку натянуть обратно хотя бы боксеры. Самое кошмарное, что молодой мужчина был настолько сильнее его, что даже не замечал сопротивления.

Он схватил обе щиколотки жертвы в одну руку и дернул их вверх, задирая ноги Нефедова к лицу, искаженному дикой паникой.

Юноша заорал и забился, не видя еще, что собирается сделать стриженый, но понимая, что его сейчас…

«Господи, только не это, господи, пусть меня не выебут», - только эта мысль наполняла всё существо самонадеянного дурня. Антон дергался, зажимал анус, вертел голым задом и визжал, визжал девчачьим голосом. Но колени уже уперлись в лоб, выставляя напоказ поджавшиеся яички и скукожившийся от страха член.

- Нет, ну пожалуйста! Отпустите! – постыдно заскулил Нефедов. – Не надо, - умоляюще плакал он.

Машина резко затормозила.