- Куда пошел? – зарычал здоровый парень с раскачанными бицепсами и перебитым носом. - А ну, стоять!

Дима скептически усмехнулся, подняв левую бровь, и пошел дальше. Он был вполне в себе уверен и не испытывал ни малейшего страха. Наоборот, было немного смешно от того, что ребята не знали, с кем связались. Может, дзюдо и не было уже столь популярным, как пару десятков лет назад, но это не делало его менее опасным, а поскольку никого из парней он не знал, а всех более-менее квалифицированных дзюдоистов своего возраста он знал в лицо: на соревнованиях приходилось встречаться постоянно, а значит, и шансов у них против него нет. Да, дзюдо не предназначалось для уличных драк, но пацаны явно нарывались, и позволить им себя избить Дима не мог. К тому же приемы дзюдо, в отличие от других видов борьбы, не требовали вложения всей силы. Хотя основой дзюдо являлись броски, болевые приемы, удержания и удушения, как в стойке, так и в партере, что подразумевает по сути одного соперника, но Дима не сомневался – с этими троими ему справиться будет несложно. Для Димы совершенствование сознания и духа – один из принципов дзюдо - не было пустым звуком. Он совершенствовал как дух, так и тело, несмотря на то, что удары и часть наиболее травмоопасных приемов изучались только в форме ката, что подразумевало повторение одной и той же последовательности движений многие тысячи раз. Таким образом, практик боевого искусства приучал свое тело к определенного рода движениям, выводя их на бессознательный уровень, и, попадая в боевую ситуацию, тело работало «само» на основе рефлексов, вложенных многократным повторением ката. К тому же Дима был лучшим в категории юниоров, стал не только победителем Чемпионата Украины по дзюдо, но и привез золотую медаль с молодежного Чемпионата Европы.

Дима в совершенстве владел широким арсеналом болевых приемов, не говоря об удушающих, самых его любимых. Поэтому, когда здоровяк попытался толкнуть его в плечо, Дима, мгновенно захватив его руку, провел бросок через бедро. Не ожидавший такого парень рухнул с матюками на спину. Тут же вступили его дружки, Гнусный, как прозвал его про себя Дима из-за унылого и подловатого выражения лица, и Красавчик, этот был смазлив какой-то совершенно девичьей красотой, что, видать, его весьма выводило из себя, поэтому в драку он кинулся первым. За что и получил: подсечка, захват, дыхательное удушение, и пока Красавчик пытался втянуть в себя воздух, удар ногой, и Гнусный упал на поднимающегося Здоровяка. Потом толкнул в эту кучу-малу Красавчика, который наконец со свистом смог втянуть в себя воздух. Можно было идти домой, вся драка не заняла и двух минут, но чего Дима не ожидал, так это того, что, делая шаг назад, он запнется за кусок ржавой проволоки и, падая в палисадник, напорется спиной на торчащий из земли металлический штырь. Сначала ему показалось, что он слышит хруст кости в руке, а потом острая боль в боку разлилась по телу и заставила потерять сознание.

Антон, старательно прячущийся в кустах под домом и жаждущий возмездия, не понял, почему его друзья вдруг рванули в сторону дороги, тормознули первую же подъехавшую маршрутку, заскочили в нее и уехали, даже не вспомнив о нем. Он осторожно вытянул шею и посмотрел туда, где лежал Арсенин и куда сбегались люди. Кто-то вызвал скорую, кто-то, узнав Диму, побежал сообщить о нем близким. Антону очень хотелось подойти и глянуть, из-за чего вся эта суета, но он боялся, что его может кто-нибудь опознать, потом вопросов не оберешься, а потому потихоньку стороной выбрался из засады и пошел к дороге, стараясь уйти за дом и «голосуя».

Когда зазвонил домофон и чей-то голос сказал, что Дима лежит раненный во дворе, Наташа не поверила, не могла поверить, но на автомате схватила деньги, паспорт, сумку, мобильный, переобула комнатные шлепки на уличные, и как была в домашних бриджах и футболке, так и выскочила, и побежала вниз, не дожидаясь лифта. В голове билось «нет, нет, не может быть, нет, только не Дима, нет». Она бежала по двору, не замечая, как срываются слезы. Скорая уже подъехала, и подбегая, она услышала обрывок разговора фельдшера:

- … похоже, пробита печень.

Диму, бледного, без сознания, на носилках закатывали внутрь машины.

Игорь шел к Димке, когда увидел, что из подъезда выбежала тетя Наташа с совершенно безумным выражением лица и побежала в сторону скорой, стоявшей на углу дома и окруженной толпой зевак. Игорь припустил за ней. Что должно было случиться, чтобы мама друга так себя вела? Явно что-то недоброе. Только бы не… Он добежал до машины и, дернув на себя закрывающуюся заднюю дверь, ввалился внутрь.

Он даже не сразу понял, что это Димка: слишком бледное лицо, закрытые глаза, красное пятно, расползающееся на боку. Наташа двумя руками сжимала холодную руку сына, слезы непрерывно катились из ее глаз.

- Парень, сюда нельзя, ты чего?

- Я с ними, - Игорь примостился рядом с Наташей.

Он был словно в вакууме, ничего не слышал, не понимал и не видел, кроме заострившегося лица Димы, манипуляции врача с другом проходили стороной. Когда и куда они приехали, он не знал, как очутился в коридоре на лавке, не заметил, как не заметил, куда делись Дима и тетя Наташа. Игорь никогда не был по жизни тормозом, но то, что случилось с Димой, не укладывалось в голове. Он боялся о чем-либо думать, а потому просто сидел, изучая мелкие трещинки на стене напротив, даже пытаясь их считать, сбиваясь и начиная сначала.

- Игорь? – Наташа с удивлением смотрела на друга сына: - Ты здесь откуда?

Игорь встал:

- Приехал с вами. Как Дима?

Он пытливо всматривался в лицо женщины, боясь услышать самое худшее.

- На операции, - она заплакала, и Игорь, робко взяв ее за руку, потянул к лавочке.

Они сели рядышком, говорить не хотелось, в голове билась только одна мысль: «Только бы выжил». Вскоре подошла медсестра, принесла для Наташи успокоительное, потом посмотрела на бледного Игоря и накапала ему тоже.

Марине печальные новости принесла Дашка, которая гуляла во дворе с подружками и увидела сначала бегущую куда-то тетю Наташу, а потом несущегося за ней Игоря. Она направилась с девчонками следом и уже на месте, возле скорой, услышала о произошедшем, а жив Дима или нет, толком никто сказать не мог, так же как и что там произошло.

Андрей побежал за машиной, потому что звонить Наташе Марина отказалась наотрез, мало ли что там? Ей пришлось сделать несколько звонков, чтобы выяснить, в какую конкретно больницу отвезли Диму. Оказалось, в больницу моряков. Что ж, не самый плохой вариант. Когда Андрей подъехал, Марина с Дашей уже ждали его у подъезда.

- А Дашку зачем? Пусть бы дома посидела.

- Посидит с тобой в машине.

Наташа молилась, единственная молитва, которую она знала, была «Отче наш», она читала ее про себя снова и снова, периодически разбавляя ее своими словами: «Господи, прошу, возьми меня, только не Диму, прошу, Господи».