Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Зачем же отдавать Камчатку англичанам? Где это принято разбрасываться приобретенными землями? Они нам достались не за так, не за здорово живешь, — проговорил Муравьев сердито.

— Поверьте, ваше превосходительство, приплывут англичане в Петропавловск, — не сдавался Невельской. — Померзнут там, от злости спалят рыбные амбары российско-американской компании и возвернутся восвояси. Что им там делать? Пополнять крестами местное кладбище? Заготовлять для метрополии юколу?

— Чует моя печенка, — попробовал отшутиться Муравьёв, — что Англия скоро заявится в Петропавловский порт. Печенка, Геннадий Иваныч, — мой внутренний враг, а Англия — мой внешний враг. Они между собой старые союзники.

— Но я не вовсе против Камчатки, — поспешно ответил Невельской. — Я только за то, чтобы…

— Нет, Геннадий Иваныч! На Амуре мы пока стоим шатко. Тут кругом у нас тонко, кругом рвется. Камчатка — вот что даст нам опору! Я и в Петербурге о том твержу. Война с Англией открылась. Не нынче, так завтра и мы встанем под пули. Противника жди отовсюду. И мимо Камчатки он не пройдет. Быть штурму Петропавловского порта! Камчатка помогла мне внушить государю, что нужен сплав по Амуру. Она заставила умолкнуть Нессельроде. Пока хотя бы… Спасая Камчатку через Амур, мы будем питать и осваивать Амур благодаря той же Камчатке!

— Вот и давайте поддерживать Камчатку с Амура! — воскликнул Невельской.

— Что-я и делаю, — отозвался Муравьев.

— Поддерживать Камчатку не отправкой туда войск, а присутствием этих войск на Амуре.

— Но Англия пойдет на Камчатку!

— Ваше превосходительство! — Невельской устало вытер возбужденное лицо. — Англия пойдет туда, где окажутся наши войска и суда. Ее утешит лишь разгром русской военной силы на побережье Восточного океана. Это для нее все. А занять скалистые пустыни… Согласитесь, ваше превосходительство…

«Тебе бы в мою шкуру, — подумал Муравьев. — Позаседал бы в комитетах у Нессельроде и Меншикова…»

— На Амуре нас неприятель не возьмет ни с какого бока, — продолжал Невельской. — У нас удобные и надежные пути снабжения. Есть куда спрятать эскадру, если к тому нужда объявится. А Петропавловский порт отрезан… В море вражеские корабли перекроют пути подхода, а с суши… Горы, тундра, бездорожье.

Муравьев, не отвечая Невельскому, повернулся к конвою и приказал остановиться.

Речка, берегом которой они шли, обмелела. Всюду в бурливой воде торчали острые камни. Заросли кедрового стланика становились все гуще, и там, где кустарники смыкались невысокой, без просвету, чащей, вода текла узким ручьем из-под старого корневища.

Подошел проводник-гиляк с угрюмым лицом и густой черной бородой. На голове у него шляпа из бересты с какими-то черными и красными знаками, в толстых губах зажата длинная трубка из бамбука с маленькой медной чашечкой, в которой дымился табак.

Проводник поклонился генералу, прикладывая руку к груди. Из его слов Муравьев узнал, что на переход от этой реки, что терялась в кедровом стланике, до другой реки, впадающей в залив бухты Де-Кастри, времени уйдет не более чем на то, чтобы ему, проводнику, выкурить две трубки. Проводник добавил, что после дождей, когда везде много воды, гиляки перетаскивают здесь на себе лодки, если им нужно из озера Кизи добраться до великого моря.

Бухта Де-Кастри Муравьеву понравилась.

Весь день с Невельским, Казакевичем и Карсаковым генерал бродил по заливчикам, забирался на мыс, указывая, где желательно ставить пушки для отражения неприятельских судов. Сев в вельбот, он побывал на островах, обследовал песчаные мели, подолгу любовался тихими водами рейда.

— Бухта может служить пристанищем для многих флотов, — восторженно сказал он своим спутникам.

— Смею уверить, ваше превосходительство, — отвечал Невельской, — южные гавани куда более удобны. Здесь мы можем держать лишь суда, неглубоко сидящие в воде.

Казакевич поддержал генерала:

— Положение Де-Кастри в соседстве с Амуром сделает эту бухту рано или поздно действительно важной. И я верю, ваше превосходительство, что ее рейд и ее бухточки, защищенные мелями и островами, покроются со временем, даст бог, многочисленными судами.

— Вот и защищайте ее как следует! Неприятель не преминет посетить эти берега.

Невельской, ехидно улыбаясь во весь рот, не утерпел, ляпнул генералу про то, что наболело на душе:

— А чем ее защищать, ваше превосходительство?

Не отводя улыбчивого лица от построжавших генеральских глаз, добавил:

— Полубатальон-то вы изволили отослать на Камчатку. Хвать-похвать, а сил нет.

— Опять ты, братец, за свое. Не пори горячку. Ну да нынче я надолго добрый, а то ты бы давно рассердил и обидел меня.

— Что вы, ваше превосходительство!

— Скажу вам, господа, что Камчатка велением государя выделяется в особую область. С губернатором, как положено…

— В особую область?! — с неудовольствием протянул Невельской. — Ни на что не похоже. Да это же помеха всему амурскому делу! Порох даром тратим.

— Какая же в том помеха?

— Деньги, оружие, штаты — все повезут на Камчатку. Чиновников, попов, купцов повезут. Раз в министерствах и департаментах будет обозначена новая область, то о ней и забота будет. На Амур махнут рукой. Попомните мои слова!

— Камчатка Амуру не помешает, — вставил Казакевич.

Подполковник Карсаков Высказался определеннее:

— На Амуре государь разрешил содержать покалишь Николаевский пост. О портах Амура нынче и заикаться нечего, Геннадий Иваныч.

— Но дело Амура захиреет!

— А мы его будем питать Камчаткой, и дело сие не захиреет! — заметил Муравьев. — Нам всем Амур дорог и желанен, не одному тебе, господин капитан первого ранга.

Николай Николаевич про себя думал:

«Чего воду в ступе толочь? Невельской весь ослеплен своим открытием Амура для России, он листы пекинского трибунала не читал… Для него Камчатка помеха. А того не хочет понять, что станет Камчатка областью, и тогда в Петербурге от нее не отвертятся, расходы на нее по всем статьям пойдут, хочешь не хочешь, а заводи там губернское правление и все подобающие ему присутственные места, хочешь не хочешь, а думай, как ее от неприятеля уберечь, как и какое ей развитие дать. Ну, не без того… То, что бы следовало Амуру, пойдет туда. И зря пойдет. Да что поделать, если иного выхода нет? Без Камчатки никто в Петербурге Амуром заниматься не будет. Не-ет… Через Камчатку только и на Амуре можно утвердиться. Побьем англичанина в Петропавловске… Ну, тогда все! Тогда песенка Нессельроде считай что спета. А как же! Если побьем, да. Спета, спета! Спросите-ка тогда: почему побили англичан в Петропавловске? Легко ответить. Куда как легко. Сплавили по Амуру солдат, пушки, порох, провиант. Для Камчатки. Для Петропавловского порта. Вот и побили англичан. А без Амура не вышло бы. Без Амура… Вот какая политика, Геннадий Иваныч! Долой ум заскорузлый!»

Все эти мысли бродили в голове Муравьева, когда он смотрел на недовольного и растерянного Невельского. Но генерал и не подумал делиться всем со своими спутниками. Он доверял только подполковнику Михаилу Семеновичу Карсакову. Михаил Семенович с полуслова понимал генерала, при исполнении его распоряжений был всегда точен. Кто бы мог подумать, что из беспечного гвардейского офицера Семеновского полка так скоро под опекой губернатора выйдет образцовый чиновник по особым поручениям, готовый за Николая Николаевича в огонь и в воду! Первое время в Иркутске ходили слухи, что Карсакову просто везет, что он родственник губернатора, а отсюда и всякое такое… То, что Мишенька любезный — родственник, это верно. Но только скоро все поняли, что на одних родственных чувствах с генералом кашу не сваришь.

Поглядывая на высокого, плечистого и ловкого подполковника, Муравьев решил:

«Вот кого надобно отправить в Петербург с рапортом об окончании сплава».

Карсаков в сопровождении нескольких офицеров штаба сел на шхуну «Восток» и отбыл в Аян.

Муравьев с Невельским и Казакевичем готовились к пешему переходу в Николаевский пост. Генерал торопился осмотреть этот пост, лежащий в устье Амура. Здесь предполагалось строительство земляных укреплений, площадок под батареи и казарменных помещений для сводного батальона солдат и матросов.

81
{"b":"554947","o":1}