– Ты моя сменщица? – крикнула она.

– Угу, – ответила я, не поднимая головы.

– Давно пора!

Она утерла лоб рукавом и ушла.

Я выглянула в окошко на двери в чулан, но увидела только темноту. Проскользнув внутрь, я закрыла дверь за собой. Ненадолго включив свет, я осмотрелась, выбирая, в каком именно контейнере мне спрятаться. Потом я в темноте на ощупь пробралась к контейнеру, который был дальше всех от двери, и закопалась в чистое белье. У меня не было никакого плана. Я просто надеялась, что мне удастся прятаться достаточно долго, чтобы Старику стало некогда и он уехал бы.

Я свернулась калачиком. Если бы сердце у меня не колотилось так отчаянно, я смогла бы заснуть. Я пыталась мысленно представить себе тех ребят, которые ждут, чтобы их забрали в банк тел. Может, их уже посадили в транспортное средство, пока охранники обыскивают приют? Сколько времени пройдет, пока они доберутся до таких подсобок, как эта?

Довольно скоро я услышала, как открывается дверь. Кто-то вошел в прачечную. Шаги. Может, это как раз дежурная по прачечной. Я услышала, как открылась моя дверь. Зажегся свет. Сквозь полотно на моем контейнере я увидела силуэт девочки.

Я затаила дыхание. Она подошла ближе. Еще ближе. Она уже у моего контейнера.

И тут она остановилась.

Ее руки протянулись под белье ко мне. Она схватила меня за руки и вытянула наружу.

Руки были очень маленькие.

Я могла бы им сопротивляться, но я встала, позволяя белью упасть с меня.

Эту девочку я знала.

– Сара! – прошептала я.

Она крепко держала меня за руки. Ее лицо было всего в нескольких сантиметрах от моего. Разобрать выражение ее лица было трудно: правая щека у нее опухла так сильно, что даже глаз закрылся.

Но мне смотреть на нее было приятно.

– Кэлли! – Она криво мне улыбнулась. – Ну, ты и нашла, где спрятаться! Я легко тебя увидела, как ты там свернулась.

– Тш-ш! – сказала я.

– Нечего затыкать мне рот! – Она стиснула пальцы сильнее. – Я думала, мы подруги.

– Я твоя подруга.

– Врушка! Ты испортила мой главный шанс! Я тебе этого никогда не прощу.

– Не надо! – Я подняла раскрытые ладони. – Тебя кто-нибудь может услышать.

– Меня обязательно услышат. Потому что я тебя сдам.

Ее пискливый голос звучал враждебно.

Я могла легко высвободиться из ее хватки. Я была старше, выше и сильнее. Но я боялась, что она начнет вопить.

– Я слышала, что тебя выбрали, Кэлли. По всем корпусам передали объявление. Тот, кто тебя найдет, получит вознаграждение. – Она распахнула глаза. – Может, мне даже отдадут твое место в «Лучших целях».

– Ты слишком маленькая. Не брали никого моложе пятнадцати.

Она нахмурилась:

– Ты врешь!

– Ты ведь слышала имена тех, кого отобрали. Там был кто-то моложе?

– Нет.

У нее начала дрожать нижняя губа.

– Сара, пожалуйста, не выдавай меня! Я понимаю, что ты на меня злишься, но я сделала это ради твоего же блага. Я тебя ударила, чтобы тебя не захотели взять.

– Тогда почему тебя взяли? Ты только посмотри на себя!

Она скорчила такую гримасу, словно унюхала какую-то тухлятину.

– Не знаю, почему. Может, потому что знают, что я и так из их доноров? Это неважно. А важно то, что если я снова туда попаду, меня убьют, как убили ту, кто арендовала мое тело. И тогда у моего брата надежды не останется.

– Что?

Она наморщила лоб, явно ничего не понимая.

Ей трудно было свыкнуться с мыслью, что ее не выберут вместо меня, а тут я еще заявляю, что если она меня выдаст, то станет моей убийцей.

– Не понимаю, о чем ты. Я же знаю, что ты вообще ничего не боишься. И вдруг ты боишься «Целей»?

– Потому что я узнала, что там убивают людей. Новичков. Трудно объяснить все быстро, но там вроде как отделяют тебе мозги от тела, а потом отключают мозги навсегда.

Она замерла, словно пытаясь разобраться в моих словах. Я затаила дыхание, глядя на дверь, прикидывая расстояние до нее и время, которое мне понадобится, чтобы выскочить из контейнера с бельем, а еще – как быстро на ее крики кто-нибудь прибежит.

– Да, тут ничего хорошего нет, – сказала она.

Она медленно отпустила мои руки. Я перевела дух.

Сара помогла мне подобрать вещи, чтобы заменить мою приютскую одежду. Она объяснила, что кроме самих несовершеннолеток на территории приюта работают только главные садовники. Эти старички поддерживали в хорошем состоянии территорию у входа и административного здания, чтобы пускать пыль в глаза посетителям. Чтобы отличаться от несовершеннолеток – особенно издалека, – они носили черные рубашки и брюки и надевали большие шляпы от солнца. Именно такой наряд Сара отыскала мне среди вещей из прачечной. Ей даже удалось найти чистый комплект.

Мы стянули мне волосы так, чтобы они из-под шляпы не высовывались.

– Может, стоит нарисовать тебе морщины? – вслух подумала она, разглядывая меня.

– По-моему, нам надо просто отсюда сматываться.

– Без обуви нельзя.

Она указала на мои босые ноги.

Мои серые тюремные кеды моментально меня выдали бы. Я спрятала их под кипу грязного белья, пока Сара искала пару черных тряпичных туфель, прошедших стирку.

Она в конце концов принесла мне пару.

– Эта – единственная.

Я надела обе туфли. Они оказались как минимум на два размера больше, чем мне нужно было.

– Отлично, – сказала я. – Пошли.

Я отыскала резинки и с их помощью закрепила на ногах туфли. Мы вместе придумали, как мне выбраться из приюта. Мы опасались, что Старик перероет все здание, чтобы меня найти, так что прятаться мне не следовало. Он будет меня искать, чтобы сохранить репутацию и доказать, что никакой новичок не сможет перечить его приказам.

Сара сказала, что, по слухам, какому-то новичку в прошлом году удалось сбежать, прицепившись к днищу грузовика, доставлявшего продукты. Из-за этого ввели правило, по которому охранники быстро осматривали грузовики перед тем, как выпустить их за ворота. Однако машины влиятельных посетителей они никогда не проверяли. Мы решили, что Старик с его геликоптером – персона настолько важная, что приют не станет рисковать нанести ему оскорбление рутинным досмотром. Приют настолько охотно шел ему навстречу во всем, что тут явно замешаны были большие деньги.

Риск все равно был немалым.

– Ты уверена, что тот новичок смог сбежать? – спросила я. – И он не пострадал?

– Этого я не говорила, – ответила Сара. – Я только слышала, что ему удалось выбраться.

– Ты точно не знаешь, потому что от него известий больше не было.

– Слушай, есть кое-что еще. Тут один охранник ужасно жирный. Все зовут его Ящиком. Он не может нагибаться, чтобы заглядывать под грузовики.

– И?

– Он сегодня дежурит! – сообщила она.

Это меня убедило. Охранники не только вряд ли станут задерживать транспорт важной шишки из «Целей»: мне на руку будет играть неуклюжесть Ящика.

Я сильная, но легкая. Мне надо провисеть недолго: только чтобы оказаться за воротами. Там можно будет разжать руки – и грузовик поедет дальше, не подозревая, что я пиявкой висела у него на брюхе. В этом и заключался наш план. Все будет гораздо сложнее, чем в тот день, когда я просто удалилась отсюда, в день моего первого визита, однако шансы у меня были. И я собиралась рискнуть, потому что как только транспорт из «Целей» отбудет, охранники возобновят обычный режим досмотров.

Мы вышли на улицу: я в облике садовника и Сара, изображающая мою помощницу-несовершеннолетку. Она тоже надела шляпу, чтобы скрыть свое разбитое лицо, и несла мешок для мусора и ведро с садовым инструментом. Пока наш путь лежал по дорожкам, ведущим к зданию администрации, я чуть сутулилась и замедляла шаги, стараясь, чтобы моя походка больше походила на старушечью – хотя на самом деле мне безумно хотелось бежать изо всех сил. Правда, в этих громадных туфлях у меня это все равно не получилось бы.